Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова

— Стася, ты не обижайся. Понимаешь, мне сейчас реально не до клубов. У меня сердце не на месте. Вот когда с Вовой станет все ясно, я думаю, через месяц или два, тогда я первая побегу вместе с тобой праздновать. В любом клубе! — Алина глубоко вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и перевела разговор на нужную ей тему.

— Стася, ты знаешь, сейчас мне нужна ясность во всем. И ты бы очень помогла, если бы попросила Костю кое-что мне объяснить. Он же очень хорошо разбирается в биохимии, а мне нужен совет по диете и обмену веществ. Другие мамочки, у которых детки с такой же проблемой, очень подкованы в этом вопросе. А я даже не знаю, откуда они взяли всю информацию, но такое ощущение, что они изучали это годами. В интернете все так противоречиво, что я все больше запутываюсь! Стася, мне нужна хотя бы минимальная его консультация. Попросишь? — Алина с надеждой смотрела на подругу.

Анастасия погасила сигарету и знаком подозвала официанта, давая Алине понять, что встреча окончена. Потом сказала:

— Я ему передам. Но сразу тебе говорю, что в ближайшие месяца два вряд ли он тебе поможет. Дело в том, что мы через неделю улетаем в Голландию. У Кости там конгресс, а я хочу отдохнуть. А когда вернемся, он будет готовиться к защите докторской. Ты же знаешь, там все очень сложно, у него даже предзащита будет по ускоренной программе. Он хочет как можно скорее опубликовать работу, она очень важна. Правда, я сейчас точно тебе не скажу, как она называется, что-то связанное с липидным обменом, и если это то, что тебя интересует, то ты, возможно, затеяла этот разговор вовремя.

Алина расстроилась, что разговор с Константином откладывается на неопределенное время, но взяла с подруги слово, что как только Костя станет посвободнее, он обязательно выберет время и поговорит с ней.

Алина вернулась домой поздно и снова совершенно разбитая. В ее бедной измученной голове кипели мысли, ей было уже просто физически плохо от свалившихся на нее проблем. Ей казалось, что все напрасно, что все, что она затеяла, бесполезно, что самая сложная и запутанная часть с диетой тоже окажется бессмысленной.

Наутро дела неожиданно пошли на лад. Первым это заметил Семен. Едва проснувшись, он толкнул в бок жену и довольно сказал:

— Ну что? Наконец-то сынуля дал нам поспать?

Алина посмотрела на него удивленно. И правда, ночь прошла абсолютно спокойно. Вова не потревожил сон родителей ни единым воплем. Но Алина за последние дни разучилась быть спокойной и довольной, ей везде чудился подвох. Вот и сейчас сердце сжали ледяные тиски, воображение в черных тонах нарисовало самый кошмарный кошмар… Алина, выскочив из теплой постели, метнулась в детскую, ожидая увидеть там все, что угодно. Но Вовка спокойно спал, ровно дыша, разметав руки по одеялу. Алина заплакала, и чтобы Семен не увидел ее слез, пошла под душ.

В следующий раз Алина заметила явные улучшения, когда Вова наконец-то покакал. До сих пор они не могли отказаться от использования памперсов: мало того что Вова писался, у него и стул был пять-шесть раз в день. Причем каждый раз жидко и ужасно зловонно. Алине всегда казалось это подозрительным, но ведь так было с самого рождения. Врачи не удивлялись, уверяли, что это совершенно нормально: сначала — что стул должен быть после каждого кормления, позднее — что у ребенка развивается ЖКТ. И если его это не беспокоит и вес он набирает нормально, то и не стоит заострять внимание на таких мелочах. Подумаешь, понос.

Но вот Вове уже почти три года, а ему по-прежнему приходится надевать памперс. И вот сегодняшнее волшебное утро все переменило. Алина проверяла его каждый час — удивительно, но памперс оставался чистым. После полдника Вова внезапно остановился посреди комнаты и стал характерно кряхтеть. Через пять минут Алина стала его переодевать и обнаружила в памперсе твердый стул, который при этом не источал, конечно, цветочных ароматов, но и ничем особо противным не пах.

Алина не поверила ни глазам, ни носу! Она быстро вымыла сына, переодела и, схватив памперс, побежала разглядывать его содержимое на кухню, возле окна. Алина удостоверилась в какашечном счастье и на радостях была уже близка к тому, чтобы сфотографировать Вовино «произведение» и начать всех обзванивать, но вдруг осеклась!

Она вспомнила, как года три назад они со Стасей до слез хохотали над однокурсницей, родившей на четвертом курсе. Она рассказывала об удачном, как она выразилась, «покаке» дочки. И само слово, и тот факт, что взрослая серьезная женщина может радоваться и рассказывать о «покаках», показалось им очень смешным. Уж они-то никогда не станут такими глупыми нелепыми курицами! Неужели она, Алина, превратилась в такую же клушу? Ну уж нет!

Но в глубине души она чувствовала себя победительницей. Недавние сомнения сейчас казались ей ерундой. Она испытывала жгучее желание прямо сейчас пойти в «Дети и мир» и подробно рассказать, чего ей удалость добиться за столь короткий срок. Непонятно, что же эти мамашки ищут и ждут годами. Вот же оно, решение! Просто введите диету, и будет вам счастье!

Алина взяла себя в руки, свернула памперс и выбросила в помойное ведро. Открыла новую упаковку, вытащила подгузник и повернулась, ища взглядом сына. Вовы нигде не было! Алина в недоумении обвела глазами комнату, вышла в коридор.

— Вова, сыночка, ты где? — позвала она. В квартире было непривычно тихо. Алина нервно дернулась и вбежала на кухню, одолеваемая страшными мыслями. Окно было закрыто. Посмотрев в спальне и в ванной комнате, Вову она не нашла.

Последнее место, куда привели ее поиски Вовы, был туалет. Заглянув в приоткрытую дверь, Алина хотела было шутливо воскликнуть: какой Вова нехороший мальчишка, что заставил маму понервничать! Она застыла, открыв рот. Вова, со спущенными штанишками, стоял вплотную к унитазу и, аккуратно придерживая одной рукой крышку, писал прямо в его сияющее белизной жерло. И такое простое, обычное для любого другого мальчика действие по-настоящему ее ошеломило.

Алина, конечно, довольно рано пыталась приучать Вову к горшку, но это никак ей не давалось. При попытках усадить его на горшок, он вырывался, брыкался, жестко выгибался и невыносимо громко орал. Он ни разу не то что не пописал, но даже не сидел на горшке дольше секунды. Просто физически не удавалось его усадить. Алина решила оставить его в покое. Подумала, придет время, он будет сам проситься на горшок. Однако время шло, а горшок так и стоял в стороне, чистый и сухой.

И то ли это время неожиданно пришло, то ли диета дала о себе знать так быстро, но вот пожалуйста — Вова уверенно писает прямо в унитаз! Алина молча, еле сдерживая желание вопить и скакать по квартире от радости, наблюдала за сыном. Он закончил свои дела, закрыл крышку, вышел из туалета и пошел мимо матери в ванную. Там он повернулся к крану и застыл, положив ладони на прохладную поверхность фаянсовой раковины. Хочет помыть руки, поняла Алина, и волна эйфории накрыла ее с головой. Вместо того чтобы открыть ребенку кран, она с ликующими криками схватила его и стала целовать в мягкие щеки. Вовка сначала напрягся, как обычно, приготовился оттолкнуть ее, но через пару секунд расслабился и даже засмеялся. Алина включила воду, вымыла его ладошки, и Вова умчался в детскую.