Агент Тартара - Борис Иванов

Последовало напряженное молчание. Этот монолог нелегко дался хоо Тооху. Его коротенькая шерстка, окаймляющая острый контур ушей, искрилась мелкими жемчужинками пота.

— Я осознаю это, капитан, — как можно более веско произнес Федор Павлович. — Вполне отчетливо осознаю...

— И еще...

Первый капитан «Цунами» явно преодолевал труднейший психологический барьер.

— Впрочем... — продолжил он: — Впрочем, это — уже не служебная информация, Федор Павлович.

Манцев просто остолбенел — это был второй за всю историю его знакомства со своим напарником случай, когда корри назвал его по имени-отчеству. Первый был при их взаимном представлении, в кабинете адмирала.

— Вы можете не брать мои слова в расчет, — заверил его первый капитан. — Но... Короче говоря, если потом... Через некоторое время... Если станет известно, что в этой операции, в результате моих действий все-таки погибли люди... Или другие разумные существа... Живые и разумные, — добавил он скороговоркой стандартную формулировку, принятую в Мирах Зеленых Шатров. — Если выяснится нечто подобное, то, сами понимаете, единственно возможным для меня выходом будет Прыжок с Вершины...

На вершины Больших Деревьев корри забирались редко — еще реже, чем спускались на почву родной для них планеты. Такие восхождения «тэдди» совершали обычно в ритуальных целях. И одним из таких ритуалов почитался тот самый, упомянутый хоо Тоохом Прыжок. Сами по себе Прыжки были делом для корри — племени летучих, хотя и разумных, белок — обычным. Но тот Прыжок, который имел в виду первый капитан, отличался от всех других. Он всегда бывал последним.

— Я понял вас, — медленно произнес Манцев, поднимаясь из кресла и сглатывая ставшую неприятно горькой слюну. — Думаю, вам не придется выполнять это м-м... спортивное упражнение...

* * *

Когда дверь личного кабинета за его спиной задвинулась и вошла в пазы, оставив наконец второго капитана наедине с собой, Манцев отпер капитанский сейф, достал из особого отделения флягу с медицинским спиртом и стакан. Налил себе на три пальца и выпил не закусывая.

«В конце концов, — сказал он себе, — предстоит выполнить элементарную боевую задачу: преодолеть зоны заградогня, атаковать поверхностный планетарный объект и уничтожить его. Только и всего».

Он ошибался.

Потому что в нескольких тысячах километров от «Цунами» на трап космического лайнера дальнего следования «Саратога» уже ступили два строго одетых джентльмена.

Они ничем не выделялись бы на фоне безликой армии облаченных в деловой камуфляж (темный дорогой костюм, галстук, атташе-кейс) странствующих бизнесменов — эти двое. Но среди наряженной в свитера и немодные джинсы оравы научных сотрудников, заполонивших «Саратогу», смотрелись белыми воронами.

Один из них — тот, что был помоложе на вид, — неусыпно бдил у предназначенного к погрузке на борт лайнера багажа — шести невеселого вида контейнеров.

Второй — тот, что выглядел постарше, — сразу же обратился к дежурному офицеру с просьбой о немедленном конфидансе с капитаном лайнера.

Ответственный за погрузку мичман Денис Глебов не слишком хорошо знал смысл сего старинного слова, но чисто практическим умом сообразил, что кэпу Хеновесу сейчас — в разгар подготовки к рейсу — только разных фиглей-миглей и не хватает. И переадресовал назойливого пассажира к старпому Звонареву. Тот провел четверть часа в грузовом отсеке, наедине с обоими строго одетыми господами и их полудюжиной здоровенных ящиков, после чего посоветовал господам использовать оставшееся до старта время для того, чтобы получше обустроиться в своих каютах, а сам, с чуть перекошенной физиономией, проследовал прямиком в кабинет к кэпу.

* * *

Разговор у старпома с капитаном был короткий, деловой и касался в основном вопросов чисто хозяйственных. Лишь под конец Звонарев ввернул в излагаемый слегка обалдевшему от изобилия проблем капитану текст нечто неординарное:

— А еще эти чудаки просят нас помалкивать о покойниках.

Кэп в этот момент прикидывал в уме — не будет ли выгоднее оплатить штрафные санкции вместо того, чтобы менять разметку штуцеров внешних коммуникаций корабля на полагающуюся по здешним дурацким правилам, а потому пропустил главное мимо ушей.

— Просили?.. — рассеянно переспросил он, двигаясь размеренными шагами из одного угла каюты в другой. — Они э-э... в самом деле просили?..

— Просто умоляли, кэп, — заверил его Звонарев. — Господин Клини считает, что на него здесь будут косо смотреть, если все на борту будут знать, что по их милости летят в компании жмуриков...

Гарсиа Хеновес словно налетел вдруг с размаху на кирпичную стенку. Он резко остановился и остолбенело уставился на старпома.

— Какие жмурики?! Какие, черт возьми, чудаки?! Вы что, со вчерашнего не отошли, Фил?

Филипп Звонарев, как человек умеющий пить, был глубоко уязвлен таким подозрением:

— Жмурики — самые настоящие. Проверил лично. В спецконтейнерах, при полном наряде. Общим числом шесть штук.

Старпом перечислил по памяти номера грузовых мест.

— Ч-черт!

Капитан стремительно рванул к терминалу и отбил на клавиатуре короткую дробь. Некоторое время озадаченно рассматривал экран, украшенный выданным в ответ сообщением, потом, не меняя выражения лица, перевел взгляд на Фила так, словно это он лично проволок на борт «Саратоги» полдюжины покойников.

— Видите ли, сэр... — счел нужным сообщить свое личное мнение о сложившейся ситуации старпом. — Если хотите знать, то я сам — прежде всего — косо смотрю на всю эту историю. Нет, я в приметы не верю, но как-никак покойник на борту... Нехорошо... Да и нелепо все это. Но что поделаешь — запрета на такие перевозки нет... И пока мы сюда пилили от «Вулкании», никто нас не предупредил о том, что нам тут приготовили такую вот посылочку. На борт сообщили, как обычно, только массу, объем и сумму страховки...

Кэп Хеновес ухватил старпома за язычок замка-молнии, украшавший его служебную куртку.

— А за каким? За каким же чертом этому Клини сдалось возить покойников к черту на кулички — на Чур?

Что и говорить, основания для удивления у кэпа были. И основательные: даже открытие техники подпространственных переходов не сделало межзвездные перевозки дешевым делом. Удостаивались чести быть транспортируемыми на борту космических лайнеров и грузовозов только самые необходимые и незаменимые в местах назначения материалы и изделия. Или уж предметы роскоши, за которые заказчик готов был переплачивать, самое малое, вдесятеро против цены аналогичного товара местного производства.

Так что отдавая богу душу в каком-нибудь из дальних Миров, уроженец Федерации не мог питать никаких иллюзий относительно возможности быть преданным земле в родных краях. Только высокопоставленные политики, иерархи крупных церковных конфессий да уж очень богатые обитатели Метрополии или Миров вроде Океании могли рассчитывать на такую роскошь. Обычно такие перевозки сопровождались многочисленными сообщениями в печати, ритуальными выкрутасами и уж точно никогда не оставались незамеченными. А тут экипажу «Саратоги» был преподнесен самый настоящий сюрприз. И сюрприз не из приятных. Покойник на борту — тут Фил Звонарев был прав — считался одной из самых худших примет для всякого, кто хоть что-то смыслил в космонавигации.