Патологический мерзавец - Лора Вайс

– Чему именно? Деньгам? – усмехнулся он.

– Да при чём тут деньги. Завидую вашей толстокожести. Вас не пронять.

– Ты в этом так уверена? Что не пронять.

– Да. Вы умеете поставить себя, а остальных поставить на место.

– И почему ты вообще об этом думаешь?

– Просто, жаль, я так не умею. Не умею ставить заслон, как губка, пропускаю через себя проблемы людей.

– Всё это приходит с годами, – он подошёл к ней и протянул руку. – Смотри на меня и учись, благо у тебя будет достаточно для этого времени. А сейчас идём. Завтрак стынет, магазины грустят, матушка поди заждалась.

– Она не знает, я ей не звонила. Может, их и дома-то нет.

– Они дома, я узнавал.

И Саша подала руку, снова ощутив прилив стыда и одновременно чего-то очень приятного. Мерзавец Кольский всё чаще начал вгонять её в краску, и что хуже – в голову начали закрадываться мысли, что не такой уж он и мерзавец. Хотя это ведь не так, это очередная попытка выдать желаемое за действительное. Кольский типичный избалованный представитель своего класса. И ему просто нравится морочить ей голову, он как сытый кот, играющийся с мышкой.

После тихого завтрака в ресторане под звуки легкой классики двое отправились в ближайший магазин, где Саша вела себя удивительно спокойно. Кольский увидел то же самое выражение лица, с каким она смотрела на лобстера.

– Что? И тут я тебя не удивил? – скуксился он. – Или на Кипре такие магазины тоже есть?

– Конечно есть. Я просто не шопоголик и вообще не интересуюсь модой. Для меня на первом месте удобство, на втором цена. Никогда не переплачиваю за бренд.

– А вот иногда стоило бы…

– Если вам стыдно ходить рядом со мной, то я вам дам совет. Не ходите, – она поставила лабутены обратно на полку.

– На этих красных подошвах, – с таким же пренебрежением глянул на туфли Назар. – Свет клином не сошёлся. Ты мыслишь стереотипами. Хочешь комфорта, вот тебе комфортные кроссовки, – он всунул ей в руки пару найков.

– Какой смысл надевать кроссовки за пятьсот евро, если они похожи на кроссовки за пятьдесят и носятся так же?

– Так, я не понял. Ты хочешь лабутены?

– Я ничего из этого не хочу, Назар Андреевич. Мне хорошо и в моих вещах.

– Это у тебя тактика какая-то? Отнекиваться, изображать незаинтересованность в благах цивилизации. Хочешь меня подкупить своей скромностью?

– Совсем ку-ку? – покрутила у виска Саша. – Насколько я знаю, я ещё ни разу не дала вам повода усомниться в своих намерениях. Всё, чего я хочу, прямо-таки жажду, это поскорее избавиться от вас, – и направилась к выходу.

– Стоять, Горцева! – гаркнул он на весь павильон, отчего девушки-консультанты застыли на местах и непонимающе заморгали. – Мы не закончили!

Сбежать ей не удалось. Кольский всё же вынудил Сашу нарядиться в платье-сарафан от какого-то именитого итальянского дизайнера и в кеды, но уже от немецкого дизайнера. Образ получился простой и в то же время настолько очаровательный, что Назар на радостях прикупил ещё несколько комплектов на разные случаи. В конце концов, раз уж они в незапланированном отпуске, то сидеть в отеле было бы верхом глупости.

– Вы со всеми женщинами себя так ведёте? – Саша помогла ему выйти из дверей магазина, ибо все сумки были именно у него в руках.

– Как?

– Водите их по бутикам и скупаете одежду, не спрашивая при этом их мнения.

– Знаешь, ещё ни одна не жаловалась. А если честно, нет, я так себя веду не со всеми женщинами. Последней, кому я покупал одежду, была моя бывшая жена.

– Которую вы вывели на солнышко, да-да, помню.

– Поверь, она это заслужила. Неужели тебе самой не нравится выглядеть стильно и красиво?

– Смею предположить, что я и так выглядела неплохо, вы же из всего села споткнулись на мне, значит, я вас чем-то привлекла. Разве нет?

На это Назар лишь хмыкнул. Да, она права. Саша привлекла его своей простотой и, как ни странно, дерзостью. Когда девчонка принялась жалеть водителя, тут-то он и понял – надо срочно действовать. Что сказать, психология…

Следующим местом прибытия значился дом мамы. И осознавая неотвратимость приближающейся встречи, Саша начала нервничать, аж в груди сдавило, голова загудела.

– Прекрати паниковать, – заметил он её шальной взгляд. – Ведешь себя как кошка, которую везут к ветеринару, осталось только забиться под сиденье и шипеть оттуда.

– Захочу и забьюсь. Как я уже сто раз повторяла, вы меня не знаете.

– Ну, то, что твоя мама имеет на тебя влияние в твои двадцать шесть лет…

– В двадцать пять! – она выпятила грудь. – Не надо тут унижений.

– Хорошо, прошу меня простить, в двадцать пять. Хотя хрен редьки не слаще, уже не девочка. Так вот, ты по-прежнему боишься мнения своей матери.

– Да, боюсь, – развела руки в стороны Саша. – Боюсь. Потому что я всю жизнь была под колпаком этого мнения. И когда тебе почти каждый день говорят, что ты совершаешь неправильные поступки, говоришь неправильные слова, не так выражаешь свои мысли и ведёшь себя с окружающими тоже неверно, это злит, вынуждает протестовать и одновременно убивает самооценку.

– И чего же ты боишься сейчас? Какой её реакции? Раз она была против твоего благоверного тогда, то узнав, что вы расстались и больше не сойдётесь, – Назар сделал особый акцент на последнем слове. – Должна обрадоваться. Или я не прав?

– Я не хочу снова быть виноватой, снова чувствовать себя неудачницей.

– А вот для этого у тебя есть я. Уж со мной рядом ты точно не будешь казаться неудачницей.

– И вас всё это на самом деле забавляет?

– Да.

– Ребячество, – покачала головой Саша.

– Чтобы быть счастливым человеком, дорогая моя, надо в душе оставаться ребёнком. Вот ты хочешь быть взрослой и самостоятельной, а получается так себе. Стань ребёнком, беззаботной девчонкой – и увидишь, какими разнообразными красками заиграет мир вокруг.

– Это мне говорит самый страшный и опасный человек, поработивший целое село.

– Это тебе говорит самодур с внушительным состоянием.

– Господи, как ещё только ваше самомнение не мешает вам ходить?

– Говорю же, латентная язва, – он испытал сильное, очень сильное желание поцеловать её, ощутить эту пряную вредность губами. И поцеловал бы, если бы не предстоящая встреча, Саша и так трясётся как осиновый лист.

Ещё через полчаса машина подъехала к высоким кованым воротам, за которыми раскинулся живописный жилой комплекс.

– Твоя мать выбрала правильного мужика, – Назар выбрался из авто первым, затем подал руку Саше. – Хороший дом в хорошем районе, море, горы, лес, всё рядом. Умная женщина.