Сын олигарха - Мария Манич

Моему разочарованию нет предела. Возвращаясь к шкафу, хрипловато сообщаю:

- Потому что на улице минус восемнадцать.

- Можно у тебя переночевать? - Вдруг летит мне в спину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ясно. Понятно.

- Сегодня? - спрашиваю, не оборачиваясь.

- Да.

- Ты что, из дома сбежал?

- Я взрослый мальчик.

Да уж. Где-то очень даже взрослый. Подумав секунду, всё же спрашиваю:

- Ты…  поссорился с родителями?

- Тебе зачем эта инфа? - ровно бросает Макс.

Запихиваю вещи в шкаф, сглатывая очередной приступ обиды. 

- Потому что я пытаюсь с тобой общаться, баран. - Стараюсь звучать так же спокойно. - Можешь оставаться, если нужно, только люстры не бей и окна. Я у родителей переночую.

Выхожу из комнаты, захватив телефон, цветы, и хлопнув дверью.

В квартире абсолютная тишина. По воскресеньям мои соседки не просыпаются раньше половины пятого вечера.

Цветы отправляю в вазу. Умываюсь и чищу зубы. Моё отражение выглядит лучше, чем я себя чувствую, но волосы похожи на кудрявый стог сена.

Проверив состояние холодильника, решаю сварить куриный суп.

Все что угодно, лишь бы не возвращаться в комнату и не видеть его.

Спустя полчаса я вдруг обнаруживаю себя, жарящей картошку.

На запах, как из берлоги, выползают соседки. Помятые и любопытные. Обе смотрят на меня так, будто впервые видят, но помалкивают. Очевидно, они не знают чего ожидать от “новой меня”. Той, которая кувыркалась с парнем на всю катушку в квартире с картонными стенами.

Лиза просит добавки супа, а у меня пропал аппетит.

Мою посуду, ощущая, какой гробовой стала и без того гробовая тишина на нашей крошечной кухне. Причина этого стоит в узком дверном проёме, закинув руки на верхнюю балку. Голая до пояса, растрепанная и хмурая. Чёрные спортивные штаны низко болтаются на узких бёдрах, привлекая внимание к лёгким кубикам пресса и…  всему остальному.

Я не сомневаюсь, что это самое впечатляющее мужское тело из всех, что видела эта квартира.

- Здрасти… - тянет Аня и облизывает ложку.

- Есть будешь? - Резко отворачиваюсь к мойке.

Скрип половиц, и мою талию обвивают две сильных руки.

- Доброе утро, - приветствует Макс моих соседок и целует колтун на моей голове.

- Отпусти, Макс… - твёрдо, но тихо прошу его.

Он только сильнее прижимает меня к себе. Лопатками упираюсь в его голую грудь и покрываюсь мурашками с головы до ног, потому что это очень тепло и приятно. И потому что ягодицами чувствую всё, что есть в его штанах ниже пояса спортивок. Он подталкивает свои стопы вперёд, заставляя меня встать на них, и шепчет на ухо:

- Ничего не помнишь, значит?

- Ничего, - шепчу, закрывая глаза и роняя губку.

Тихий смех обжигает шею.

Слаженный топот извещает о том, что мы остались на кухне одни.

Лежащий на столешнице телефон вибрирует.

На экране возникает улыбающаяся во все зубы загорелая физиономия Славика на фоне пальм и океана. Прежде чем успеваю сообразить, Макс выбрасывает руку и забирает мой телефон, отстраняясь.

Вообще не думая своей головой, он принимает звонок на моем телефоне с непробиваемо спокойным лицом и говорит Славику:

- Да?

Моя челюсть падает, особенно когда, чеканя слова, он выплёвывает:

- А ты кто такой?

В принципе, я не глупая и уже поняла, что Макс Немцев - это волк в овечьей шкуре, просто сегодня убедилась в этом окончательно.

Выглядывая из-за спин держащейся за руки парочки, нахожу глазами своего бывшего друга Станислава Орлова и его нового лучшего друга Макса Немцева.

«Кумушки» стоят в центре открытого уличного катка, полностью поглощенные друг другом и овеянные легкими порхающими вокруг снежинками.

Уже стемнело, поэтому вокруг коробки заработала подсветка и фонари, а народу здесь сегодня - не протолкнуться.

Макс засунул руки в карманы длинного дутого пуховика и слегка расставил ноги, чтобы не потерять устойчивость и не поцеловать свежевычищенный лёд под своими кроссовками. На его голове капюшон от толстовки и от куртки, поэтому я не вижу его лица.

Славик делает всё то же самое: прячет руки в карманах своей парки, слегка расставив ноги. Они практически одного роста, но Макс немного выше, хотя Славик значительно шире в плечах. Мой бывший друг тот ещё громила, он до четырнадцати лет занимался греко-римской борьбой и даже сфоткался с Карелиным.

Обгоняю взявшуюся за руки парочку, скользя на арендованных коньках вдоль бортика, потому что там меньше людей.

Этим вечером Макс находится в образе адекватного, остроумного, очень продвинутого и, судя по всему, очень прошаренного в языках программирования парня. Это выяснилось по пути сюда и для меня стало таким же открытием, как и для Славика, потому что, как я и говорила - я ни фига не знаю о Максе Немцеве. Кроме того, что он живёт в царских палатах, ему девятнадцать лет, и у него самый наглый язык на свете.

И даже то, что у него разбито, блин, лицо, не помешало спокойно пудрить мозги новому знакомому. Короче говоря, сегодня Макс в образе парня, который не нарывается на драки в ночных клубах по пьянке или по каким-то другим причинам, а также не покрыт татухами с ног до головы, что может позволить себе лишь человек, который никогда в жизни не собирается устраиваться на работу в классический офис. И об этом в нашей маленькой компании знаем только мы двое. О первом я распространяться не собираюсь, ну а что касается второго… Славик не видел его голым. Со всех сторон и ракурсов, поэтому этот секрет я тоже пока оставлю при себе.

Я не знаю, что они перетирают уже целых двадцать минут. Может быть травят друг другу анекдоты, но им явно не до меня, и ещё я поняла, что Максу этот разговор явно интересен. Когда ему что-то не интересно, он просто на это забивает, вот и всё. Эту особенность его натуры я тоже распознала среди некоторых других.