Опасный дом - Линвуд Баркли

Я никогда не был приспособлен к стремительным действиям в экстренной ситуации. Вот и теперь никак не мог решить, как поступить. Меня парализовало от страха, что любой мой поступок может оказаться неверным. Я сделал несколько глубоких вдохов и попробовал сосредоточиться. Нужно понять, что происходит. Торча в проклятой кухне и думая только о том, чтобы не обмочиться от страха, я бы точно не узнал ничего нового.

Я выключил фонарь и ощупью добрался до окна гостиной, чтобы выглянуть на улицу. Машины полиции там, к счастью, не оказалось. Зато мой автомобиль торчал на виду. С тем же успехом можно было бы вывесить плакат с надписью крупными буквами: «ЗДЕСЬ ЧУЖИЕ! ПРОВЕРИТЬ!» Краем глаза я зафиксировал какое-то движение. На подъездной дорожке, за высокой живой изгородью, служившей границей участков, я разглядел две смутные фигуры. Двое разговаривали, стоя лицом к лицу. Я был совершенно уверен, что одна из них – Грейс. Понять, какое у них выражение лиц, в темноте было нельзя, но поза дочери не вызывала опасения, что это спор, тем более ссора. Ее собеседник, одного с ней роста, не размахивал руками и не тыкал в нее пальцем. Если быть точным, это была собеседница. Грейс разговаривала с другой девушкой. Или со взрослой женщиной.

Я помнил про рыскавшую поблизости сотрудницу полиции, но на этой не было ни формы, ни тяжелого ремня с грозными принадлежностями полицейской службы. А главное, никакой полицейской машины на улице – по крайней мере, на открытом моему взору отрезке. Пора было выяснить, что происходит. Я вернулся в подвал, протиснулся в разбитое окошко и выпрямился. Свернув за угол, услышал негромкую беседу. Грейс посмотрела в мою сторону.

– Папа! – Она бросилась ко мне. Ее собеседница не шелохнулась.

Дочь обняла меня, прижалась головой к моей груди.

– Я думала, ты никогда оттуда не вылезешь!

– Твой телефон, – напомнил я, не сводя взгляд с незнакомки.

– Ах! – Она покосилась на зажатый в кулаке телефон. – Наверное, случайно нажала на клавишу.

– Кто это? – спросил я.

– Все в порядке, – ответила Грейс. – Помнишь, я говорила, что до тебя позвонила еще кое-кому, как только сбежала из этого дома? То есть Стюарту я тоже названивала, но не только…

Я высвободился из ее объятий и двинулся к загадочной женщине. Выключенный фонарь я держал у бедра, надеясь, что смогу разглядеть, кто она. В паре футов от нее я замер.

– Привет, – произнесла она.

– Джейн! – ахнул я.

Джейн Скавалло.

Проведя в квартире Натаниэла всего пять секунд, Синтия Арчер вспомнила, что не захватила с собой сотовый телефон. Нет, она не ждала звонка Терри с новостями о Грейс или еще чего-то определенного, просто привыкла не расставаться с телефоном. Синтия сбегала за телефоном и вернулась к Натаниэлу.

Она уговаривала себя, что существует убедительная и вполне невинная причина принять его приглашение на кофе. Ей необходимо отвлечься. Болтовня с Натаниэлом займет ее и немного отвлечет от Терри и Грейс, от неведомых дел, в которые они отказывались посвящать ее. При чем тут то, что сосед – привлекательный молодой человек? Привлекательный, но с червоточинкой. У него за плечами осталось больше багажа, чем в службе забытых вещей аэропорта Ла-Гурдия. А волнующий эпизод с беднягой Орландом? Натаниэл, вынимая из буфета две кофейные чашки, сказал:

– Я был рад познакомиться с вашим мужем, забыл его имя…

– Терри.

– Надеюсь, я не прервал там, на террасе, важный разговор? Я не сообразил… То есть я вообще никогда не замечаю таких вещей, как кольца на пальцах, вот и не понял, что вы муж и жена. Знаете, вы ведь живете здесь одна, хотя это не мое дело… Господи, что я несу?

– Ничего страшного, – улыбнулась Синтия. – Не переживайте.

– Он показался мне приятным человеком.

– Он такой и есть.

– Садитесь! – Натаниэл указал на свой кухонный уголок, на два табурета под стойкой.

Синтия вытащила один и примостилась на нем, поставив одну ногу на обод. Натаниэл налил холодной воды в стеклянный графин, вернулся и наполнил электрическую кофеварку на противоположной стойке, а потом спрятал пустой графин.

– Конечно, я пью кофе без кофеина, но вообще-то это какая-то ерунда, – произнес он. – Все равно что безалкогольное вино. Пирожное без глазури. Секс без оргазма. – Натаниэл покосился на Синтию. – Я не перебарщиваю?

– Да уж, пирожное было явно лишним, – усмехнулась она.

– Дело в том, что в такой поздний час я могу пить лишь такой кофе. Засыпаю с трудом, и лишние волнения мне совершенно ни к чему.

– Что вас сейчас нервирует, не считая Орланда?

– Почти ничего. Просто я возвращался домой, ну и превысил скорость на автостраде, разогнался до девяноста миль в час. Смотрю в зеркальце – а за мной вроде как увязался коп. У меня чуть инфаркт не случился. Полиция часто ездит на таких «доджах» без опознавательных знаков. Но в этом находился какой-то безобидный парень.

– Откуда вы возвращались?

– Ниоткуда. Я часто гоняю просто так, без цели. Размышляю о разном. О прошлом, например.

– Знаете, я, пожалуй, все-таки позвоню Барни, – сказала Синтия. Она нашла в телефоне список абонентов, выбрала номер Барни и приложила телефон к уху.

После трех гудков он откликнулся.

– Барни? Это Синтия, из…

– Знаю.

– Простите, что беспокою так поздно, но я обязана кое-что вам сообщить. – И она поведала о случившемся.

– Надо же! – воскликнул Барни. – Прежде Орланд был молодцом, но сейчас, наверное, ему стало хуже. На днях я решил к нему заглянуть. Слышу, он с кем-то беседует. Открывает дверь – а у него никого. По телефону он тоже не говорил.

– Орланд искал свою жену.

– Она уже лет тридцать как в могиле. Если у него поедет крыша, то он может причинить себе травму.

– Поэтому я и звоню. Мне почудилось, будто он что-то оставил на включенной плите…

– Ладно, я заеду. Спасибо за бдительность.

Синтия отложила телефон и стала наблюдать, как Натаниэл перекладывал молотый кофе из банки в кофеварку и немного просыпал.

– Черт!

Он смел просыпанный кофе одной ладонью в другую, похлопал в ладоши над раковиной и сполоснул руки.

– Вечно я так! Не иначе, подцепил что-то от собачек. Как бы не чумку.

– Или блох! – весело подхватила Синтия. – Вам бы пригодился специальный воротник – ваши подопечные иногда такие носят.

– Точно, так я живо отучился бы чесать себе шею задней лапой.

– Вот бы на это полюбоваться!

– Я очень гибкий, – похвастался Натаниэл и, решив, что в этих словах тоже можно уловить сексуальный намек, пояснил: – Постоянно приходится нагибаться. Это даже лучше йоги. Вы когда-нибудь занимались йогой?