Принцесса по ГОСТу - Кристина Юраш

Мне кажется, или у меня большие неприятности? У меня была надежда на то, что мне удастся дотянуть до захода солнца, но пока что я карабкалась по спинам пушных собратьев, пытаясь лапой поддеть тугую, ржавую щеколду.

Дверь снова с душераздирающим скрипом открылась, а на пороге стояла знакомая кухарка, сплевывая слово "пересолили". Позади нее маячила раскрасневшаяся девица, утирая потное лицо фартуком.

— сбежал! Но недалеко убежал! Нашли его возле кухни! На место вернули! — зевала девица, вытаскивая пробку из бочки и подставляя графин. — Представляешь, что было бы, если бы не нашли? Хозяин вернется через час. Все должно быть готово!

Дверь с грохотом закрылась, а я представила картинку, как в серале сидит белый кролик, радостно почесываясь и налегая на морковку и капустой, пока я пытаюсь открыть эту дурацкую щеколду. Живая стремянка подо мной норовила уползти, но я старательно сохраняла равновесие. Бесполезно! Придется ждать ночи!

На кухне послышалась беготня и крики: «Подавайте ужин!», а потом все подозрительно стихло. Я стала прислушиваться к воцарившейся тишине, а мне на ухо кто-то радостно сопел.

— Пшел вон, — оттолкнула я "сопуна" лапой. Ничего не слышно. Единственное, что у меня богатое, так это воображение, но даже оно отказалось выступать спонсором этой сцены. Я тяжело вздохнула, устраиваясь в самом верху цепи питания, сидя на спинах сородичей и изображая высокое начальство.

О! Что я слышу? Мамочки!

— Ш-ш-што?!! — послышался голос, срывающийся в крик. Раздался такой грохот и звон, словно кто-то перевернул стол. — Где кролик? Нес-с-сите с-с-сюда моего кролика!

— Сейчас подадут! — я слышала спешные шаги. «Кролика!» — повторяли десятки голосов, сквозь топот ног.

— Вот! Ваш кролик! — радостно заметил кто-то. — Сегодня у нас на ужин кролик, как вы и просили. Отменный! Сервированный с лапкой! По всем правилам этикета!

— На поляне траву, — мрачно затянула я, вслушиваясь в гробовую тишину. — Зайцы в полночь косили И при этом напевали Странные слова

То, что я услышала через минуту, проще представить, чем озвучить.

— Она сбежала, мы ее вернули на место! У нас там больше нет белых кроликов! Один был, но вот он — оправдывался кто-то.

Такого грохота я точно не слышала ни разу. Мне казалось, что кто-то громит комнату. — Я вас-с-с вс-с-сех поубиваю! — слышала я задыхающийся голос. И снова грохот.

— У нас было двенадцать кроликов! Двух мы приготовили! Да, был беленький, но вот он, на вашей тарелке. А второго белого, который в комнате, мы не трогали!

Я слышала топот, который приближался, а я раздвинула сородичей, чувствуя, что хвостик занервничал, предчувствуя такие неприятности, от которых есть все шансы, что он останется лысеньким.

— Вот! Смотрите! Вот мы все записывали! Белый был один! — усугубляли ситуацию комментарии, а я пыталась раздвинуть сородичей и залечь на дно. Дверь вылетела с петель, куры на ресепшене заволновались: «Куда-куда?», а я искренне надеялась перезимовать среди пушистых задниц.

Крышка клетки слетела, а я краем глаза посмотрела на огромную руку, которая хватает каждого кролика за уши.

— С-с-стоять на мес-с-сте! — я видела, как кролики, решившие хранить молчание, разлетались по кухне. Я слышала прерывистое дыхание, видела черные растрепанные волосы, которые ниспадали на атлетический торс. — Вы ш-ш-што? Не видите, ш-ш-што они грязные? Нес-с-сите воду!

Очередного кролика окунули в лохань, пытаясь стереть с него черное пятно, а я стоически молчала, глядя, как полощут моего соседа.

— С-с-сразу нет! — меня потянули за уши, окуная в лохань.

— Э-э-э! — захлебнулась я, чувствуя, как иду на погружение. Меня снова выдернули за уши, подозрительно осматривая.

— Привет! — радостно заметила я, сплевывая воду и заглядывая в желтые глаза. Почему у меня такое чувство, что у него только что инсульт был? Глазик вон(, до сих пор дергается. Меня схватили, прижимая к себе, пока я пыталась отряхнуться. — Я же говорила, что кролики — очень игривые животные? Вот и решила сыграть в прятки

— Я тебе с-с-сейчас-с-с хвос-с-ст оторву! Мне каж-ж-жется, что это — не я тебя проклял! — послышался задыхающийся голос, когда его рука легла мне на горло. — Я нач-ч-чинаю подоз-з-зревать, что с-с-самое с-с-страшное проклятие — это ты! Любиш-ш-шь играть? С-с-сейчас-с-с поиграем

Шехер из Ада

— Вы верите в любовь с первого взгляда?

— Я верю в любовь с первого гада!

— А ты не знаешь, сколько живут сволочи? — голосом невинно-убиенного кролика поинтересовалась я, понимая, что сорвать романтический ужин было делом чести! Мало ли с кем он там романтически ужинать собрался? Я не его. Я кролика ревную!

— А ш-ш-што? Ты уж-ж-же с-с-себя плох-х-хо чувс-с-ствуеш-ш-шь? — ядовито прошипели мне(, в тот момент, когда я стала задумываться, сколько живут кролики.

— Хорошо, сколько живут кролики при хорошем уходе? — тонко намекнула я, понимая, что фраза «поиграем», меня слегка озадачила.

— А куда это ты с-с-собралас-с-сь х-х-хорош-ш-шо ух-х-ходить? — прошипел Адильер, внося меня в темную комнату.

— Так, — я решила взять инициативу в свои руки, оглядывая при свете коридора дорогой интерьер в стиле «ара-а-абская ночь, волше-е-ебный восто-о-ок». Осталось только найти лампу Алладина, чтобы зажечь ее, чтобы не складывалось впечатление, что свет отключили за неуплату.

— Итак, — я решила взять инициативу в свои руки, понимая, что времени до заката осталось не так много. — Я знаю много игр Как на счет футбола? Только учти, мяч придется пинать ногами Но ты можешь стоять на воротах. То есть как стоять Заляжешь шлангом, авось не попадут. Есть, конечно, вариант, что я отфутболиваю тебя и иду спать! Или ты забиваешь на меня, и я тихонько ухожу.

Адильер молчал, видимо, не одобряя идею со шлангом, а я видела, как сквозь плотные шторы, все еще пропускающие остатки дневного света, проглядывал его силуэт.

— Хорошо! Тогда волейбол! Или баскетбол! — предложила я, пока хвост предчувствовал такие неприятности, которые вряд ли переживет.

— С-с-с-транные игры, — прошипел голос, а я сидела возле закрытой двери, пытаясь осторожно поскрести в нее лапкой, в надежде, что среди слуг есть великодушные и сердобольные люди, которым искренне жалко маленького кролика. — С-с-слово «боль», я так понимаю, там не с-с-случайно?

— Как насчет хоккея? Давай поставим тебя на полозья, примотав к санкам? Зато с тройным тулупом тебе будет попроще. А вообще, тебе отлично подойдет гольф! — нервничала я, чувствуя, как ко мне подбирается хвост. — С воротом! Или, может, в выбивного?

— Ты уж-ж-же выбила меня из-з-з равновес-с-сия, — шипел голос, Я чувствовала, как по моей мордочке провели кончиком хвоста, приводя в состояние напряженного ступора.