Этот мир не выдержит меня. Том 1 - Максим Майнер

Я вонзил клинок ей под рёбра. Она поперхнулась на полуслове, но хватку не ослабила.

— Что??? — глаза Лэйлы увеличились от ужаса. — Откуда у тебя…

Рывком вытянув кинжал из раны, я ударил снова. А потом ещё раз. И ещё.

Я уже ничего не видел. В ушах бил кровавый набат — предвестник приближающейся конца. Пальцы Лэйлы сжимали горло всё слабее и слабее, но вдохнуть я пока не мог.

— Откуда… эта… гниль… инк…

Мокрая от крови рукоять скользила в ладони, однако я упорно бил кинжалом в одну точку.

— Кто… ты… такой… — прохрипела Лэйла, отпустив, наконец, мою шею.

В лёгкие ворвался прохладный ночной воздух. Я буду жить.

— Откуда… и… ви… зи…

Руки Лэйлы слегка подрагивали. Что за неугомонное создание.

— Да сдохнешь ты уже или нет, — прошептал я, вбив кинжал ей в грудь.

А потом сам повалился рядом, закрыв глаза — сил просто не осталось. Если последний удар её не прикончил, то мне конец.

По глазам мазнул солнечный свет, пробивавшийся через кроны деревьев. На смену кровавой ночной круговерти пришёл новый день, который принёс с собой сразу две новости: хорошую и плохую. Всё как полагается.

Хорошая заключалась в том, что наступило утро, а я всё ещё жив. Значит, победа осталась за мной.

Плохая, как это ни парадоксально, дословно повторяла хорошую: наступило утро, а я всё ещё жив. И раз так, то привет магическому «похмелью». Такая вот диалектика.

Настолько хреново, как сейчас, мне не было никогда в жизни — ни в этой, ни в предыдущей. Боль спазмами прокатывалась по телу, скреблась острыми когтями внутри черепа и выворачивала наизнанку внутренности. Даже Лэйла вряд ли смогла бы причинить мне большие муки. На фоне всего этого великолепия, застрявший в плече осколок камня казался крохотной мозолью на ампутированной по колено ноге…

Кое-как перевернувшись на бок, я посмотрел на тело Лэйлы. Никаких сомнений в её смерти не было. И дело не только в остановившемся взгляде, или торчащей из груди рукояти кинжала — лучшим подтверждением тому, что мадам отошла в мир иной, являлось само моё пробуждение. Останься она в живых, я бы, наверное, проснулся в аду.

Взявшись за рукоять, я с трудом выдернул кинжал из груди девушки и осмотрел её раны. Выглядели они очень странно: твёрдые, обуглено — чёрные у краёв и рассыпчатые, невесомо-пепельные ближе к центру. Такое ощущение, что раны были нанесены не простой сталью, а чем-то очень-очень горячим… Я даже аккуратно потрогал клинок, но почувствовал только холод металла и ничего больше.

Сама Лэйла вчера пыталась что-то сказать по поводу кинжала, но в пылу схватки мне было не до этого. Я прикрыл глаза и вздохнул. Придётся «отмотать» воспоминания немного назад. Вдох-выдох…

События вчерашней ночи вскачь пронеслись перед глазами: темнота, кровь, боль и затухающее от недостатка кислорода сознания. Не самые приятные моменты моей жизни, чего уж там, но цель была достигнута — я смог восстановить то, что говорила девушка.

После первого удара она очень удивилась, испугалась и хотела спросить, откуда у меня такое оружие. Собственно, в удивлении ничего странного не было — я бы и сам несколько опешил, воткни мне кто-нибудь кинжал в бок. Но вот испуг — это уже необычно, учитывая её феноменальную живучесть. Выходит, девушка сразу поняла, что кинжал представляет для неё смертельную опасность.

Потом Лэйла больше ни о чём, кроме клинка, уже не думала. «Откуда… эта… гниль… инк… Откуда… и… ви… зи…» — раны не давали ей нормально говорить, вынуждая выплёвывать лишь обрывки слов. Возможно, всё это вообще ничего не значило, но мне почему-то казалось, что она хотела сказать «инквизитор». Это легко бы объяснило тот страх, который девушка, будучи диким магом, испытывал перед оружием своих главных врагов.

Если я прав, то Хольд сделал мне очень интересный подарок…

На ноги удалось встать лишь со второй попытки. Теперь я должен сделать неприятную, но необходимую работу — нужно отрубить Лэйле голову. После увиденного ночью мне не хотелось рисковать: кто знает, может быть, она способна вернуться и с того света.

На поиски топора, который улетел куда-то в кусты, ушла пара минут. За это недолгое время я проклял весь мир, чёртову магию и свою невезучесть — почему судьба-злодейка не закинула меня в тело какого-нибудь благородного бездельника? Сейчас бы проснулся на мягкой кровати в объятьях красотки, а не в лесу возле трупа.

Ладно, не мне пенять на удачу. Хватит прибедняться — пора действовать.

Когда с неприятной работой было покончено, я напихал в одежду Лэйлы камней и бросил её останки в озерцо. По-хорошему тело следовало сжечь, но такие мероприятия мне сегодня явно не по плечу, поэтому вместо кремации обойдёмся утоплением.

Теперь осталось обезвредить не активированные ночью ловушки, собрать остатки верёвки и идти в лагерь. Пленники, поди, меня там уже заждались, да и добычу пора считать — зря я, что ли, вчера так рисковал.

В общем, примерно через час мне удалось добраться до лагеря на подкашивающихся ногах. И моему взору открылась не самая приглядная картина.

Лысый главарь сидел там же, где я его оставил. Правда, выглядел он теперь ещё хуже, чем раньше, что не удивительно: перерезанное горло вряд ли кому-то к лицу.

Моего друга Борри я почему-то не нашёл — раненный в самое мягкое место бандит куда-то испарился. Что хуже, вместе с ним испарилась здоровенная нога, которая вчера запекалась над огнём и о которой я мечтал всё то время, пока шёл до лагеря. Дедукция подсказывала, что оба исчезновения тесно связаны со скоропостижной кончиной главаря шайки.

Пленники — живые, но явно не очень здоровые — лежали возле прогоревших углей. Видимо, замёрзли ночью и отползли от своего навеса поближе к костру — благо, помешать им уже никто не мог. Мужик по имени Фольки выжидающе смотрел на меня сквозь каштановые патлы, закрывавшие половину лица, а вот девушка безразлично глядела куда-то в небеса.

— Как тебя зовут? — я присел рядом с пленницей и аккуратно перерезал путы, стягивающие тонкие и даже изящные руки. Теперь, правда, они выглядели не лучшим образом — перерыв в кровоснабжении не способствует сохранению красоты.

Девушка не ответила ничего.

— Ты меня слышишь?

Снова тишина. Пленница смотрела мне прямо в глаза, но упорно молчала: то ли стресс так на неё повлиял, то ли я делал что-то не то, не знаю.

— Э-о-а-я о-а… — промычал вдруг Фольки. Он всем своим видом демонстрировал, что готов к диалогу, но, учитывая кляп и связанные руки, получалось у него не очень.

— Что с ней? — я выдернул тряпку из его рта.

— Клеповная оа, — пробормотал Фольки, а потом несколько раз широко открыл рот, высунув при этом язык.

— Чего?