Черный мерин - Андрей Кивинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я ужинал пропитавшимися «Наполеоном» матушкиными бутербродами, запивая холодной водой из душевой, в дверь осторожно постучали. Я взглянул на часы. Без четверти полночь. Кого это еще принесло? Может, Вадик был прав, и о моем приезде уже известно? И меня хотят пригласить прогуляться к шахте?..
«Увидеть Суходольск – и умереть».
Зубы снова забили морзянку, но отступать я не собирался. Жаль, кочерги моей нет… Пришлось вооружиться консервным ножом, который засунула в рюкзак предусмотрительная матушка.
Я приоткрыл дверь и выглянул наружу одним глазом. В коридоре стояла… Виагра! Ходячая виагра! В ярко-красной полиэтиленовой мини-мини юбке, сиреневом новогоднем парике и с зажигательным макияжем на круглом лице. Возраст – в пределах восемнадцати-сорока пяти. Размер бюста, как говорят математики, стремится к бесконечности. ХХХL. «Made in Sukhodolsk».
– Добрый вечер, Артем,– промурлыкала виагра.
– Добрый…
– Я – Виолетта… Можно просто Вета.
«Вспоминаю словно сон, как знакомились с тобой – осторожно…»
– Вы, наверное, устали?
– Да,– автоматически кивнул я.– Как собака.
– Я могу предложить вам чудесный отдых… Совсем недорого. Сто рублей в час. Или «сри бакс».
– Чего?..– я полностью открыл дверь и опустил нож.
– Отдохнуть,– в голосе чувствовалось одновременно стеснение и надежда,– и расслабиться.
«В программе: песни, чтение стихов, игра в города, а также веселые конкурсы и разгадывание шарад…» – прочитал я в ее немного грустных глазах.
– Зачем?..– тупо переспросил я.
– Вы же устали.
– А-а… Нет, я не в том смысле устал. Я спать хочу.
Сиреневая загрустила.
– Я тоже…
«Если хочешь отдаться – отдайся просто так…» Секс в маленьком городе.
Администраторша ей, что ли, отсемафорила? Она, кто же еще! Даже имя мое назвала. Отель-то «пятизвездочный», гость должен быть удовлетворен по полной программе. Система «все включено». Даже если в отеле нет горячей воды. Интересно, а заказ шампанского в номер у них предусмотрен? Или водки?.. Я бы заказал.
А вдруг она «засланец» Демидова?.. Нет, местный Карабас-Барабас подогнал бы марионетку поприличней. Без лилового парика.
– Нет, спасибо! – я чувствовал себя неловко, ибо толстушка смотрела на меня так обиженно, будто я застрелил всех ее родственников.
– Ну, может, все-таки…
– Не надо, женщина! У меня завтра финальная игра. Я должен быть в форме. Спортивный режим. Тренер у нас, знаешь, какой строгий. Полный бесперсп… беспертив… Мудак, короче.
– А за пятьдесят?.. Это совсем недорого,– предприняла еще одну попытку гостиничная Виолетта, слегка обнажая пухлое плечо, на котором я заметил шрам от детской прививки.
Уверен, через минуту она скинет тариф до тридцатки («ван бакс»). Неплохой здесь уровень жизни. Пятьдесят рэ за сеанс любви. Да и за ночлег по-детски берут, не чета Питеру. У нас столько швейцару стыдно сунуть на выходе. Не иначе, как в Суходольске произошло экономическое чудо. И удержаться от соблазна можно только за счет высоких морально-волевых качеств. Коими я, слава Богу, в полной мере обладаю. Поскольку изменяю Веронике только по недоразумению, но никак не по убеждениям и уж тем более не за собственные деньги. Я предпочитаю жить по правилам, потому что в детстве читал не те книжки. Теперь вот мучаюсь…
– Сказал же, спортивный режим! – я грубо захлопнул дверь перед носом Виолетты и вернулся к кровати.
В номер вновь постучали.
– А, может, другую позвать? У нас еще есть… Блондинки,– суходольская гетера улыбалась так жалобно, что мне захотелось дать ей сто рублей просто так.
– Барышня… Идите спать в другое место. Я человек высоких принципов и низкой зарплаты.
Поняв, что заманить клиента в любовные сети не получается, сиреневая скривила мордашку, напомнив мне злую волшебницу Бастинду из известной сказки. Потом не по волшебному выругалась и, покачивая крутыми бедрами, гордо направилась к лестнице.
– Слушай, Ветка, погоди!..– остановил ее я.
Она тут же развернулась, и на ее эмалированном личике вновь появилась дежурная улыбка.
– Ты Демидова, случайно, не знаешь?..
О, боги! Улыбка превратилась в гримасу ужаса. Такое ощущение, что путану приговорили к повешению за назойливое приставание к гражданам. А я собираюсь привести приговор в исполнение. Она развернулась и почти бегом поскакала к лестнице, на ходу придерживая съехавший парик.
Мне вспомнился Дима Водолеев, тот самый менеджер, что продавал пианино. Как-то его отправили в рекламный тур. В Тунис. Привели в пустыню, вернее, в небольшой городок на ее окраине. И тут ему захотелось женской ласки, ибо командировка без разврата, что Диего Марадона без кокаина. В группе, как назло, одни мужики. И тогда Дима, не ломая долго голову, решил воспользоваться благами цивилизации – свободно-конвертируемыми женщинами. Выполз вечерком из отеля, остановил такси и принялся неприличными жестами объяснять водиле-арабу, что он желает «мадам». Демонстрируя бумажку в пятьдесят долларов. Араб, похлопав глазами, кивнул чалмой и пригласил «руссо-туристо» в свой драндулет. Минут тридцать возил похотливого менеджера по каким-то угрюмым закоулкам, куда-то бегал, о чем-то с кем-то договаривался. Наконец привез в глиняную берлогу, завел в пропахшую мочой четырехметровую конуру с циновкой на полу и предложил располагаться. «А мадам»? – пошуршал купюрой Дима. «О`кей, о`кей»,– улыбнулся араб и принялся снимать брюки. «Мадам» нет, но я и сам готов… Дима убегал, как сейчас Виолетта.
Так что Суходольску до Туниса еще падать и падать. Здесь таксисты за полсотни баксов первым встречным пока не отдаются… Пока…
Я вернулся к койке и забрался под тонкое байковое одеяло. «Отличное начало»,– как говорится в какой-то рекламе. Если аборигены при одном упоминании Демидова спасаются бегством, то вряд ли мне поможет консервный нож. Тем не менее, на всякий случай я положил его под подушку. Живым не дамся! В принципе, можно выскочить из окна. Второй этаж, не очень высоко.
Позвонила Вероника. Волнуется. Я доложил, что добрался успешно и безумно по ней скучаю. Про хозяина джипа сообщать не стал. Поднимется паника, а паника на корабле – прямой путь к гибели.
Спал я ужасно, просыпаясь от каждого шороха. В редкие минуты забытья мне снился Данила-мастер, выбивающий зубилом из куска малахита зеленый «мерседес». Данила сжимал в зубах сигарету «Аэрофлот», время от времени убирал со лба сиреневую челку и шептал: «Все в шахту, все в шахту…».
Утром я растворил в холодной воде ложку кофе, доел бутерброды и отправился на разведку.
Тетя-портье дежурила за стойкой-столом. В холле, как и наверху, пестрым табло заманивал лохов волшебный столбик, предлагая сразиться с ним на деньги. Не слишком ли их много на душу населения?..