Ночная музыка - Джоджо Мойес

Да уж, звучало действительно не слишком прилично. Отнюдь не то слово, которое человеку приятно слышать применительно к себе. Бывший муж. Облажавшийся муж. Человек, который облажался. Николас засунул листок в карман брюк.

В офисе вовсю кипела работа. Дерек, менеджер отдела жилой недвижимости, стоял, прислонившись к своему столу с телефоном в руке. Пол, агент по недвижимости, составлял новые инструкции для отдела продаж. Женщина средних лет, периодически чихая в носовой платок, беседовала с агентом по сдаче внаем. Николас закрыл за собой стеклянную дверь, и уличный шум мгновенно затих.

– Ой, и звонил какой-то Майк – хотел пригласить тебя на обед. Сказал, вы знакомы тысячу лет. Я сообщила про твою жену, так как он был не в курсе, а он велел передать, что ему очень жаль.

Николас сел за стол. На самоклеящемся листке для заметок было написано: «Пожалуйста, позвони миссис Барр. Она не слишком довольна последним отчетом».

– Какой-то Майк?

– Сказал, что живет в Норфолке. Там замечательно.

– А где именно в Норфолке?

– Ну, я не знаю. Везде, полагаю.

Покупатели отказались от Дрю-Хаус, уже готовому к продаже.

П-та, срочно позвони мистеру Хеннеси.

Он закрыл глаза.

Кевин Тирелл хочет перенести показ Арбор-роу, 46. Говорит, не хочет, чтобы посторонние мешали смотреть футбол.

Придется позвонить всем четверым покупателям, встречу с которыми он запланировал на этот вечер. Всем им дать отбой. Ну разве мы можем мешать Кевину смотреть футбол?

– Он говорил, будто был на твоей свадьбе. Звучит грандиозно, Ник. Ты никогда не рассказывал, что бракосочетание проходило в Доддингтон-Маноре.

– Николас, – сказал он. – Меня зовут Николас.

– Николас. Вот уж не знала, что твоя жена из такой богатой семьи. Прости, бывшая жена. Да ты, оказывается, темная лошадка. Наверняка в следующий раз скажешь нам, что живешь на Итон-сквер. – Ее хихиканье прервал телефонный звонок.

Итон-сквер. Когда-то он подумывал о том, чтобы купить там недвижимость. Это было в начале 1980-х, незадолго до последнего бума на рынке недвижимости, когда в Лондоне еще было полным-полно убогих домов, обветшавших за десятилетия сдачи внаем. Словом, мест, созревших для модернизации и роскошного высотного строительства. Он навсегда запомнил ту квартиру, несмотря на множество квартир, которые осмотрел как девелопер, потому что там был бальный зал. Апартаменты на Итон-сквер с настоящим бальным залом. Но тогда он отказался от проекта, поскольку счел его не слишком прибыльным.

Он был одержим воспоминаниями о домах, которые в свое время не купил, о прибылях, которые из-за недостатка смелости упустил.

Он вздохнул. Пора звонить миссис Барр. Вот уж точно несчастный кролик.

– Ник.

На его стол облокотился Дерек, и Николас положил трубку на место. У этого человека никакого понятия о личном пространстве. Он наклоняется к тебе так близко, что по одному запаху можно понять не только то, чем он завтракал, но и то, какой маркой порошка стирает белье. Николас сразу же натянул на лицо маску равнодушной готовности:

– Дерек.

– Звонили из головного офиса. Мы не выполняем план. Мы на двести восемьдесят тысяч фунтов отстаем по комиссионным от «Палмерс энд Грин». Что не есть хорошо. – (Николас ждал.) – Необходимо улучшить наши позиции в рейтинге. Даже «Тоттенхэм ист» нас опережает.

– При всем моем уважении, Дерек, должен заметить, что на этой неделе я заключил уже четыре сделки. – Николас старался говорить сдержанно. – Я бы сказал, что по любым меркам это очень даже неплохо.

– При нынешнем состоянии рынка такие сделки заключил бы даже одноногий слепоглухонемой. Ник, недвижимость уходит буквально из-под носа. Словно ей приделали ноги. Мы должны достичь большего, продавать более качественную недвижимость, увеличивать маржу. И активнее продавать. Ты вроде считаешься тут крупным дилером. Ну и когда ты начнешь оправдывать свою репутацию?

– Дерек, ты не хуже меня знаешь, что сорок процентов недвижимости, которой мы занимаемся, бывшие муниципальные дома. Поэтому и цена, и маржа будут другими.

– Интересно, и кто тогда получит оставшиеся шестьдесят процентов? «Джексонс»? «Тредуэлл Моррисон»? «ХоумCерч»? Вот кто. Мы должны зубами вырывать их долю на рынке, Ник, грести под себя всю эту недвижимость. Мы хотим, чтобы таблички «Харрингтон истейтс» разрастались в этом городе, как чертовы грибы. – Дерек трагически вскинул руки, продемонстрировав взмокшие подмышки. И вот так, с поднятыми руками, он обошел офис, точь-в-точь как воинственный павиан, подумал Николас. Затем Дерек вернулся и положил растопыренные ладони на стол: – Какие встречи у тебя назначены на сегодня?

Николас открыл ежедневник:

– Ну, мне еще надо разобраться с парочкой звонков, но показы Арбор-роу пока отложены.

– Угу. Шарлотта мне уже доложила. Знаешь что, Ник? Тебе не мешает выбраться на улицу. Наскрести новых клиентов.

– Я что-то не совсем тебя понимаю.

Дерек нашарил сзади себя стопку глянцевых бумажек:

– Тогда отправляйся распространять рекламные листовки. На перспективных улицах. Лорел-авеню, Арнольд-роуд, ну и там, возле школы. Я только-только получил их из печати. Посмотрим, может, хоть так удастся что-нибудь наварить. – И с этими словами он шлепнул бумажки на стол Николаса.

Николас увидел краешком глаза, что Пол усмехается в телефонную трубку.

– Ты что, хочешь, чтобы я просовывал листовки людям под дверь?!

– Ну, у Пола и Гэри дел невпроворот. А ты сам говорил, что у тебя на сегодня не назначено никаких встреч. Какой смысл платить какому-нибудь юнцу-стажеру, если он все равно выкинет половину листовок на помойку и преспокойненько свалит себе играть на бильярде? Нет, Ник. – Дерек похлопал Николаса по спине. – Ты человек основательный. И я могу быть уверен, что ты сделаешь работу на совесть. – Он направился было к своему столу, в очередной раз победно вскинув руки, но остановился и небрежно бросил: – Кстати, тебе вовсе не повредит скинуть парочку фунтов. Ты мне потом еще спасибо скажешь.

Если бы не вся эта история с рекламными листовками, оглядываясь назад, думал Николас, он вряд ли принял бы приглашение Майка Тодда на тот субботний обед. После ухода Дианы его светская жизнь практически сошла на нет, отчасти потому, что приглашения принимала Диана – она всегда была более общительной, – но в основном потому, что ему не хотелось рассказывать о своих изменившихся обстоятельствах людям из прошлой жизни. Он научился узнавать этот полный жалости взгляд, когда собеседник в конце концов понимал, как низко пал бедняга Николас. В глазах женщин сквозило нечто вроде сочувствия, они незаметно косились на его поредевшие волосы; в глазах мужчин он видел замешательство, желание поскорее отойти подальше, словно его невезение могло быть заразным.