Бери, если сможешь - Ася Андреева

- Я заберу сама. Их у меня не так много.

Сказав это, я погорячилась. Чемодан, сумка, несколько пакетов – основное я собрала. А вот объёмные куртки, сапоги, это придётся сегодня оставить. Он подошёл к встроенным шкафам.

- Оставь. Завтра найду способ упаковать. Иди, присядь ненадолго, - мне показалось, что его голос дрогнул.

Я снова села на диван. И еле сдержала слёзы. Вспомнила, как мы его выбирали вместе. Клим сказал, что на постаменте заниматься любовью неудобно. А на кровати мы и так каждую ночь спим. Тогда я почувствовала, что мы почти семья. Выбираем цвет, модель. И так последнее время было во всём. Куда это всё делось? Мои мысли прервал Клим громким и чётким голосом.

- В большом конверте документы. Договор аренды квартиры. Оплачено на два года вперёд. И договор банковского вклада на твоё имя. За это время найдёшь работу, встанешь на ноги. В маленьком конверте – банковская карточка для текущих расходов. В ещё одном – места работы, где можешь попытать удачу. А в ещё одном – рекомендательное письмо, от моего имени. Так делать нельзя, но я не могу по-другому.

Он встал. Вновь пошатнулся и засунул руки в карман. А моей душой уже полностью завладели какие-то сущности, что я стала задыхаться то ли от ненависти, то ли от злости, то ли от бессилия, что потеряла веру в людей. И веру в саму себя.

- Теперь ты признайся, что тебя больше волнует? Тебя мучает вопрос, какая жизнь может быть у меня из-за тебя? Да?

- Что ты несёшь? Ты сегодня много выпила.

- А тебе надо было напиться, чтобы это мне предложить. Ты откупаешься от меня. Платишь за мои услуги.

- Замолчи, пожалуйста, замолчи. Не уничтожай нашу любовь до конца. Пусть останется, хоть маленький лучик.

- Это ты не растаптывай то, что было между нами. Я не возьму всё это. Мне ничего не надо от тебя.

- Нельзя жить – всё или ничего. Есть не только белые и чёрные полосы, есть и цветные. Бери. Тебе сейчас нужна помощь.

Я усмехнулась.

- А как же главное правило - бери столько, сколько надо.

- А что ты не вспомнила о нём, когда письмо удаляла?

- Да пошёл ты!

Я выскочила в «анклав» и стала натягивать сапоги.

- Ты должна взять эти деньги. Что за дурацкая гордость?!

- Мне ничего не надо от тебя.

- Ну, конечно. Ты не хотела звонить и спрашивать, когда обнаружила письмо. Ты не хотела ничего просить. Не хотела унижаться. Одна ты тут мучаешься и страдаешь.

- Замолчи. Не трогай меня, дай мне уйти.

Я вернулась за чемоданом. В другую руку взяла сумку. Пусть выбросит эти пакеты. Там косметика и прочая ерунда. Но он не давал открыть дверь.

- Ты думаешь только о себе. Тебе не нужна помощь, так подумай о тётушке. Она же серьёзно болеет. Это уже не гордость. Это называется гордыня.

- Кто бы говорил, - меня уже несло так, что никакие доводы не действовали.

- Ты даже прощения не попросила у меня, - Клима шатало из стороны в сторону, а голос всё больше и больше заплетался.

Но меня было не остановить.

- Ты ждёшь моих извинений и валяния в ногах - так это тоже гордыня. И ещё, – мы смотрели с ненавистью в глаза друг другу. – Пусть туда, в Америку, выбирают избранных, единицы, как ты сказал. Но это не даёт тебе повода становиться выше, пусть даже и выше таких грешников, как мы. Это называется тщеславие. А этот грех самый любимый из грехов, сам знаешь, у кого.

Это конец. Он отступил, и я вышла за дверь. Едва сдерживая слёзы, спустилась на лифте, прошла парадную. На улице ветер почти сбил меня с ног. Впрочем, это мог сделать и коньяк. Я хотела вызвать такси, но сзади меня кто-то потрогал за плечо.

- Анжелика! Тебя ведь так зовут, - я обернулась и увидела соседку Клима – Ольгу Архиповну.

Я закрыла глаза, потому что слёзы предательски потекли по щекам. У меня нет больше сил, отбивать атаки и обвинения. Но она внезапно обняла меня.

- Милая девочка, ты прости меня, что я с тобой так вела себя. Просто Клим очень хороший парень. Я думала, что ты такая же стерва, как и та, его бывшая.

Я вздохнула.

- Мне Фёдорович рассказал, что у вас проблемы на работе. Он знаком с отцом вашего директора. Этот наш дом строился для одного предприятия, поэтому мы тут почти все друг друга знаем. Подробностей ваших дел мы не знаем, но я вижу, ты уходишь.

- Да. Так получилось.

- Послушай меня. Он простит тебя. А ты его. Я видела, как вы смотрите друг на друга. Много наблюдала за вами. Такая любовь не всем дана.

- Такую любовь не все могут удержать, - я заплакала ещё сильней.

- Послушай меня. Пыль вся осядет, и тогда вы увидите, куда надо идти. Просто на это надо время.

- Извините, но я спешу.

Я поторопилась скорее уйти, потому что понимала, что ещё пять минут, и я снова поднимусь на седьмой этаж.

Вызвала такси. Доеду к Гончаровым, а там решим, где мне ночевать. Только засунула телефон в сумочку, как он снова ожил. Звонили с незнакомого номера.

- Анжелика Сергеевна! Это Вас беспокоят с больницы. Ваша тётя в реанимации.

Когда приехало такси, я попросила ехать на вокзал.

Клим

Я подскочил на диване. Сколько я проспал? Она ушла, когда только начинало темнеть. Сейчас уже стоит непроглядная тьма. Наверно, уже у Гончаровых. Больше ей некуда идти.

- Вадик, как там она? – не здороваясь, сразу задал вопрос другу.

- Ты про Лику спрашиваешь? А разве она не у тебя?

- А сколько времени сейчас?

- Почти полночь. Мы вам не звонили. Боялись помешать. Клим? Ты слышишь?

Я отрубил телефон. Набрал её номер. Абонент не абонент. Куда подевалась? Так и знал, надо было привязать, но не отпускать на ночь. Зачем я это всё ей наговорил?

Я вскочил и стал быстро собираться. Проклятье, я же столько выпил сегодня. Такси - это долго. Вдруг что-то случилось с ней. Поеду сначала к Гончаровым. Они могут не говорить, что она у них. А если нет…

Я аккуратно выехал с парковки. Дороги были почти свободными. Так, надо успокоиться. Светофор не работает. Вроде тут главная всегда была. Вот оно как, не главная. Эх, не успею. Давай, машина, тормози, не подведи меня.

Клим

- О чём думаешь? Посмотри, какая радуга? – я на секунду отвёл взгляд от дороги, чтобы в боковом окне увидеть то, что показывал рукой Лёха.

- Да, необычная.

В этом году осень долго не вступала в свои права. А потом как-то резко похолодало. Зажелтело. И пошли дожди. Правда не осенние, а ливни, после которых то тут, то там появлялась радуга.