Тебя убьют первым - Анна и Сергей Литвиновы

– Какие вы слова знаете, – улыбнулась она сквозь слезы, – гештальт.

– Да мы, советские офицеры, многое еще знаем и могем.

– А вы самоуверенны.

– На том стоим. И сейчас, по-моему, наступило самое время выпить на брудершафт.

– Давайте.

– Я думаю, рассказ Талгата можно проверить, – сказал Денис.

– Что ты имеешь в виду?

Все у нас с Денисом той ночью было не по правилам. Как и во всей нашей короткой связи. Верный признак того, что я как дура влюбилась.

Я так оберегала себя от этого! Влюбленный – хуже пьяного. Совсем себе не принадлежит. Совершает огромное количество безумных, идиотских поступков.

Нельзя было прыгать к молодому человеку в койку на третий день знакомства. Нельзя было идти к нему домой – в эту убогую съемную панельную квартирку, да где, в пустынном Байконуре! Нельзя вообще, по советам всех женских сайтов и журналов, связываться с тем, кто ниже тебя по социальному статусу. Впрочем, стоп: почему Денис ниже? Да, я работаю в крупной корпорации, начальник подразделения. Но ведь Диня, как ни крути, хозяин собственного бизнеса. Пусть маленького, странного, экскурсионного – но все-таки. Фирма «БКП», «Большое космическое путешествие», надо же. Но главное – он такой красивый, и милый, и бархатный! И так хорошо говорит, и так понимает меня…

Нет, ничего подобного со мной правда до сих пор по жизни не было. Ни с Яриком, ни с кем. С Денисом я все время была как пьяная и как будто плыла куда-то. И чувствовала себя мягкой, податливой – как воск или пластилин. И были ослепительные вспышки, и неурочное забвение, и пробуждения в объятиях.

Все не по правилам, где самое малое нарушение – ночные вылазки на кухню, когда вдруг нестерпимо захотелось есть, и мы нашли в холодильнике колбасу и сыр, и делали бутеры, и запивали теплым сладким чаем – плевать на все диеты!

Там, на кухне, и начался тот разговор.

– Как мы можем проверить изыскания убитого? – спросила я.

– Надо найти тех мужиков, которые интервью Талгату давали. Чтобы они подтвердили свой рассказ. И что Талгат ничего не придумал.

– Как их найдешь? Спиной стоят, в шапке с ушами или в темноте.

– Надо еще раз видос посмотреть. Что-то мне там смутно напоминает, не могу вспомнить что. И еще Талгат говорил про тот, боевой, летавший «Коршун», что в МИКе стоял с обвалившейся крышей, – что его подменили.

– Да, и что?

– Значит, откуда-то взяли подменный.

– И?

– А взять его могли только из «Усыпальни богов».

– Откуда??

– Так у нас монтажно-заправочный корпус называют. Или сооружение номер восемьдесят. – Диня взял меня за руку, провел в гостиную, к спутниковой карте и ткнул где. – Вот тут, на площадке сто двенадцать – а. Тоже заброшенный ангар. Гигантский. В нем второй летный экземпляр стоял, или изделие один – ноль два, или «Коршун-два». И рядом еще один орбитально-космический самолет – технологический макет для отработки предстартовых операций. Вот хорошо бы туда забраться, посмотреть, на месте ли оба.

– Ой, давай залезем! – загорелась я. Мне сразу вспомнились гулявшие по Интернету фотки и видосики. Огромный темный ангар, пыль, птичий помет, и там – громадные и гордые, но брошенные «птички». – Это ж какую тему можно для инстаграма снять!

– О нет, только не снять. Выложишь – и меня сразу вычислят. А узнают, что я в заброшенный МЗК лазил, да еще туристку водил, – сразу вышвырнут отсюда. Аккредитации лишат, и мне здесь больше тогда не работать. Да и не жить.

– Ладно, заберемся потихоньку. Без широкого оповещения общественности.

– Ты спи. А я пойду видосики посмотрю – может, определюсь, кто там в талгатовском фильме снимался.

На дворе еще только слегка брезжило, и я снова вернулась в спальню и забралась в кровать. Конечно, все здесь мне немного жало, как новые, неразношенные туфли: чужая квартира, чужая постель, чужой мужчина. Но, с другой стороны, Диня был таким ласковым, таким милым. Таким красивым.

Я пригрелась и уснула.

Пробудилась оттого, что мой принц принес мне кофе. Он уже запомнил, как я люблю: очень крепкий, без сахара и молока.

Такой, сволочь, заботливый, красивый, стройный, в фартуке на голое тело…

– Какая программа на сегодня? – сладко потянулась я. Откровенно говоря, мечталось, чтобы он сказал: к черту все программы, проведем день вместе. И даже если б предложил вовсе не выходить из дома, я бы согласилась.

– У вашей группы сегодня все спокойно: экскурсия по городу. Я попрошу Элоизу ее провести.

– И ты знаешь, я поняла: мне, наверное, надо заменить билет.

– Да? Ты ведь, по-моему, поездом собиралась в М., завтра в полвторого?

– Да. Но не хочу опять сутки по железке трястись с проводниками-узбеками. Они милые, но приставучие. Лучше полечу до Москвы. У меня как раз там теперь дела появились.

– Без проблем. Возьмем тебе билет на самолет из Кзыл-Орды.

– Вообще у меня еще неделя отпуска. Я думала дома, в М., расслабиться, но лучше свои вопросы в столице порешаю. У меня там квартира, знаешь ли, – добавила не без гордости (и умысла).

Если честно, я втайне надеялась – но очень втайне, – что Денис вдруг скажет: «Неделя отпуска? Прекрасно! Оставайся лучше здесь, со мной». Или: «Махнем тогда с тобой куда-нибудь». Или даже: «Я тоже свободен эту неделю, вернемся вместе в Чебоксары, я тебя с родителями познакомлю». Или хотя бы: «А рванем в Москву вдвоем!» О чем только не фантазирует разбуженная (во всех смыслах последнего слова) женщина!

Но нет, конечно, ничего не предложил мой рыцарь. Это было бы слишком, слишком прекрасно. Напротив, скинул свой роскошный фартук и спросил, одеваясь:

– Итак, куда ты сейчас?

– А какие варианты?

– Есть официальный: вместе со всей группой отправиться на экскурсию по городу. Или пойти неверным путем сталкерства – осмотреть вместе со мной «усыпальню богов».

– Конечно, я за второе.

– Только это путешествие будет опасным. Как минимум под колючкой надо проползать.

– С тобой, милый, хоть на Луну.

– И, повторюсь, если нас вдруг поймают, тебе-то ничего не будет, только персоной нон-грата на Байконуре станешь, никогда больше пропуск не дадут. А мой бизнес здесь прихлопнется.

– Может, не стоит рисковать? – забеспокоилась я.

– Однова живем. Да и после запуска охрана обычно расслабляется. Усиление снимают. Прорвемся.

– Смотри, как ты скажешь. А я любила в детстве с парнями по разным разрушкам лазить. Даже граффити пыталась там оставлять.

– Ну, граффити в данном случае явно лишними будут. Пойдем, доброшу тебя до гостиницы. Переоденешься по-походному. Шмоточки-то есть подходящие? Бейсболка, темные очки, ботинки-говнодавы? Солнцезащитный крем?