Самые прекрасные истории о любви для девочек - Ирина Щеглова

Но вместо радости на её лице отразился гнев.

– Что это? – закричала она на пожилую маникюршу. – Что за ерунда?! Вы что, сломали мне ноготь?

– Простите, – пробормотала та, – я случайно, он был очень хрупкий, к тому же с одного конца уже начал обламываться, но мы можем нарастить…

– Нарастить? – сквозь зубы процедила Регина и, к моему ужасу, протянула руку, ту самую, на которой был палец с обломанным ногтем, и вдруг, схватив пузырёк с лаком, вылила его на стол. По столу растеклась алая с бронзовым оттенком лужа.

Я ахнула, ожидая, что её отругают, а то и выгонят, но ничего такого не произошло.

– Простите, – снова повторила маникюрша и спокойно принялась вытирать салфетками лужу лака.

Она ничего не сказала Регине!

– Простите, – пробормотала и я, приподнимаясь с места и осторожно освобождая руки из рук мастера, – извините… страшно спешу…

Я попятилась к выходу. А потом развернулась и бросилась бежать.

У дома меня ждал Данька. В руках у него был букет мелких белых розочек. И первая фраза, которую я от него услышала, была:

– Прости, я потерял телефон!

– Я ночевал у тёти с дядей, – объяснил Данька, – и потерял там мобильный. У них квартира – как джунгли. И огромная, и вещей много. Они же разъезжаются, кругом чемоданы, коробки, пакеты с одеждой. Там всё время что-то теряется. Можно, ещё бутер возьму, я не обедал сегодня?

Я пожала плечами. Притулилась в углу возле холодильника, с чашкой чая в руках. Наблюдала за ним, прокручивая в голове слова Регины. Но ещё думала о выражении лица бабушки, с которой десять минут назад познакомила Даньку. Он ей понравился.

– И где он был? Телефон?

– В ванной, в шкафчике, прикинь? – с набитым ртом сказал Данька. – Сам не знаю, как он туда попал. Я не беру телефон в ванную. По сенсорному экрану мокрыми пальцами не постучишь. То есть постучишь, но с фатальным для телефона исходом.

Он стряхнул крошки с губ и взял новый бутерброд. Данька ел и болтал, как будто ничего не случилось. Но он знал, что я сержусь на него. Как только мы пришли на кухню и я стала заваривать чай, он прислушался и, едва дверь в бабушкину комнату хлопнула, взял меня за руку выше локтя и попытался развернуть к себе. Но я только дёрнула головой и оттолкнула его руку. Тогда он положил мне руки на плечи и поцеловал в шею, но я вывернулась с чайником в руке и буркнула:

– Осторожно! Кипяток!

Данька уселся со вздохом и всю энергию направил на бутеры.

– Ну что ты на меня смотришь, как удав на кролика? – не выдержал он наконец. – Да, мне надо давно выучить твой номер и звонить со стационарного! Но я правда не мог вырваться!

– Не мог оторваться от поисков телефона?

– Нет, моей племяшке совсем плохо. Она всю ночь рыдала. И её мать хочет отвести её к психиатру. Я ей говорю: «Давайте сначала к психологу?» А она заладила: нет, к психиатру! Насмотрелась американских сериалов. Я, короче, племяшку гулять отправил, а сам дождался их отца. Ну, который мой брат. Объяснил ему, что сначала надо к психологу, что психиатр – это врач.

– Они что, сами не могут психиатра от психолога отличить? – удивилась я. – Взрослые же вроде люди!

– Да у них свой бизнес, салоны красоты по всей Москве, им не до врачей. Мой отец говорит, что они как дети. Играли раньше в свадьбу, потом – в бизнес, теперь – в развод и раздел бизнеса. А ребёнок страдает.

– Да уж, некоторые взрослые – точно как дети, – вздохнула я, покосившись на пустую сахарницу, которую я так и не заполнила рафинадом, потому что на моём пути в магазин встретился виноватый человек с цветами.

– Ты о маме? Как она?

– Прекрасно. Написала ещё несколько сказок. Кстати, на этот раз они мне понравились. Это серьёзные сказки.

– О да, жизнь ведь – серьёзная штука? – подмигнул мне Данька. – А как насчёт выступления? Твоя мама волнуется?

– А чего ей волноваться! Она же не будет выступать!

– Всё равно! Ты же её представишь как автора в конце? А если сказки не понравятся, то её, а не тебя закидают тухлыми помидорами.

– Или нас обеих, – вздохнула я.

– Слушай, а ведь уже в пятницу выступаем!

– Как? Я думала, фестиваль – на следующей неделе! – всполошилась я. – Не может быть!

– Может, может, – сказал Данька, – а я смотри, что придумал! Выйду к твоим зрителям и скажу: «Перед вами единственный в мире аккомпаниатор, который играет ногами!»

– Ногами? – не поняла я.

– А я к ним вот так выйду!

И неожиданно Данька встал на руки и прошёлся по кухне.

– Смотри, чтобы из тебя бутерброды обратно не выскочили! – засмеялась я, а он дошёл до меня, встал на ноги. Потом сел на корточки и опёрся о мои колени.

– Эй!

– А что такого? Это я чтобы равновесия не терять! Ну как? Круто? Тогда пошли в твою комнату, порепетируем!

Я наклонила голову набок, прищурилась и посмотрела на него. Мне так хотелось ему верить! И я заставила себя это сделать. А Регина со своими предупреждениями может идти лесом.

В этот вечер мы, конечно, репетировали. Немного. Когда отрывались друг от друга. Но я ловила себя на том, что даже когда я держу в руке мышь и воплю дурацким голосом: «Мышик! Куда ты задевал свою шапку?», то другую руку прижимаю к губам и вдыхаю запах его туалетной воды, впитавшийся в мою ладонь.

Я поверила Даньке.

Однако моя вера была похожа на море, которое у берега сковала тонкая ледяная корка. Если начнётся шторм, поднимутся неспокойные волны, то моя вера треснет на мелкие кусочки.

Фестиваль проходил там же, где мы были с Данькой на выставке – в ЦДХ на Парке культуры. У входа висело объявление-растяжка с названием фестиваля, а у кассы толпились люди. Мы с мамой прошли по пригласительным, которые Данька взял для нас у своей мамы.

– Ваше представление будет в этом углу, – сказала та самая тётенька, которая месяц назад записала в программу наш с мамой интерактив.

Я знала, что её зовут Марина и что она организатор детской программы на фесте, а она обо мне ничего не знала. Ну, кроме того, что я буду представлять сказки своей мамы.

Мама сидела тут же на стуле. И стоило мне отвернуться, как она быстро приподнималась и отодвигала стул назад на один шаг. Потом ещё на один. Мама потихоньку от меня удалялась и пятилась в угол, думая, что я не замечаю её детских игр.

– Как дойдёшь до кофейного автомата, возьми мне капучино, – громко, через весь зал, сказала я.

Она покраснела, подскочила и вышла за кофе. Да, от мамули сегодня проку будет как от воздушного шарика, который мне вручили при входе на фест. Нужен Данька, нужен Данька.