Посмотри на меня. В плену у чудовища - Кира Райт

– Да, это ты вчера его здорово напугал…

– И меня тоже, – улыбнулась лишь уголками губ, искоса следя за реакцией, которая не заставила себя ждать.

Он провел ладонью по моей щеке, даже скорее погладил, будто успокаивая.

– Ну сейчас-то я не боюсь, просто вчера было неожиданно. Не думала, что ты так умеешь…

Кажется мужчина хмыкнул.

– Тебе очень больно? – кивнула на его шрамы.

В ответ – чуть приподнял подбородок и посмотрел в глаза, всем видом демонстрируя, что чувствует себя отлично.

– Хорошо, а то я переживала, что нечем тебя лечить. Слышала, что к ранам прикладывают подорожник, но смутно представляю, как он выглядит.

Кажется, мой молчаливый собеседник поперхнулся от моих идей лечить его подорожником, – а затем приобнял, прижав к себе и уткнувшись носом в мою макушку.

Сидеть с ним вот так, рядом, в тишине, было приятно и хорошо. Но глаза закрывались.

Видимо, почувствовав, что я вот-вот усну, мужчина поднялся и, похоже, собрался брать меня на руки. Мало того, что сам еле ходит, еще и я.

Лететь с двухметровой высоты совсем не хотелось, поэтому пришлось его остановить.

– Спасибо, я сама, – чуть улыбнулась, – пойдем спать?

Снизу вверх заглянула в его небесные глаза, даже в полутьме лучащиеся умиротворением. А ещё после похода на озеро он постоянно прикасался ко мне, гладил, приобнимал, целовал нежно. Я буквально физически ощущала наше притяжение и появившуюся особую, необъяснимую связь.

Вместе мы укладывались на лежанку, когда я заметила, что пара ранок на груди кровоточит. Смочив тряпку водой, протерла их. И почти закончила, когда заметила, что татуировка на груди стала намного светлее.

Наверное смывается или выцветает со временем. Она всегда вызывает во мне иррациональный страх. Как хорошо было бы, если бы она стерлась до конца…

Бездумно провела по ней мокрой тряпкой, нажимая на рисунок, как никогда желая от него избавиться. И ведь знала же, что он всегда агрессивно реагирует, если до нее дотрагиваюсь. Помнила.

Но забылась всего на мгновенье – и этот раз превзошел все предыдущие.

Протянув ладонь, чтобы остановить меня, но не успев вовремя, мужчина вдруг замер, а потом резко оттолкнув мою руку, и меня вместе с ней так, что больно ударилась о твердую землю, служившую полом, бешено зарычал, почти как недавно в лесу. На лице – выражение психа.

Начал кидаться на стены, мечась от одной к другой, разбивая о них кулаки, задевая меня ногами и отталкивая в бешенстве, ломал лежанку, разрывая покрывало, разбрасывая траву и доски.

Я прикрывала лицо руками, прижавшись к стене, и не заметила, как одна из них спикировала и приложила меня по голове.

Резкая вспышка боли, мой вскрик, его отрезвевший разом взгляд и… темнота.

Приходила в себя тяжело, голова раскалывалась. Дышать было сложно, во рту сухо настолько, что при попытке его приоткрыть, лопнула губа. Металлический привкус крови на языке подтвердил ощущения.

Да что же это за невезуха-то такая? Я за всю жизнь теряла сознание раньше раза два максимум, а тут…

Издали услышала глухой стон. Встрепенулась.

Ему тоже плохо?

Ах, это мой.

Попыталась повернуть голову, но тут же почувствовала касание чужих горячих рук ко лбу. С трудом разлепила глаза и сквозь режущие лучи заходящего солнца увидела смутный, но такой знакомый силуэт.

Он немного приподнял мою голову и поднес к губам теплый душистый чай.

Ого, сам сделал? Наверное, ягод много положил, сладко даже. Я, конечно, показывала ему, учила, но раньше не получалось. Видимо, пока я была в отключке, нашел время потренироваться.

Вспомнив про историю с волком, дернулась, чтобы посмотреть на дверь, но ту же застонала от новой вспышки боли. Мужчина же, убрав термос, качал меня на руках, словно ребенка, баюкал, гладил по голове, а потом начал аккуратно, едва ощутимо, но очень нежно целовать лицо, шею, плечи.

И от этой простой ласки стало так хорошо, так спокойно. Будто я наконец-то на своем месте, где тепло, уютно и надежно.

И плевать, что этот самый мужчина едва не пробил мне голову и столько раз причинял боль. Он действительно становится другим, боле внимательным, заботливым, человечным. Даже его взгляд менялся.

И мне действительно он нравился, хотя я не знала о нем ничего, слова от него не слышала, но настолько стал дорог, что я готова была встать на пути хищника, лишь бы продлить его жизнь хотя бы на несколько минут, и простить нечаянно причиненную боль.

Услышав мой едва уловимый стон, когда перекладывал меня на другую руку, осторожно опустил на лежанку (видимо вернул ее в прежнее состояние, чтобы уложить мое бессознательное тело) и прилег рядом. Взгляд преданного хаски с необычными зрачками меня завораживал.

Непроницаемый, пронзительный, нежный.

Я больше не могла даже в мыслях называть его чудовищем или монстром, для меня он становился (или уже стал?) дорогим человеком. Но все же еще был зверем, которого одним неловким движением можно было спровоцировать на жестокость, и так легко поощрить…

– Посплю еще немного, ладно? Глаза закрываются, – он легонько погладил меня по голове огромной лапищей.

Я засыпала, ощущая его теплые осторожные прикосновения.

Следующий раз пришла в себя ночью от голода. Попыталась привстать, но голова гудела, и пришлось вернуться на место. Зато мои движения разбудили мужчину рядом, который тут же вскочил и уселся передо мной.

– Хотела что-то перекусить, голодная, – виновато улыбнулась я в полутьму, пока смутно угадывая его очертания.

Второй раз объяснять не пришлось, его прогрессирующая разумность была как нельзя кстати, ведь объяснять что-то ночью жестами было бы проблематично. Хотя… Может он видит в темноте? Я даже этого о нём не знаю.

Н так резво управляется с поисками провианта и воды – все это буквально в несколько мгновений оказалось перед моим носом. А потом он помог мне подняться.

Прислонившись к зверю боком, я ела сладкие ягоды, запивая уже холодным, но зато чаем. Утолив голод, отодвинула на пол на половину пустой термос, и повернулась к нему, положив голову на плечо.

– Спасибо, что заботишься обо мне.

Он фыркнул, легко прикоснувшись к шишке на моей голове, видимо, намекая, что вообще-то заботиться приходится по его же вине.

– Я же знаю, что ты не специально, просто мне не стоило трогать татуировку. Давно заметила, что ты так реагируешь, если прикасаюсь. Сама не понимаю, зачем это сделала. Впредь постараюсь быть аккуратнее, и ничего не будет, правда?