Коббл Хилл - Сесиль фон Зигесар

– Спасибо, – тихо сказал Стюарт, радуясь, что они уходят. – Доброй ночи.

Мэнди выбрала именно этот момент, чтобы проснуться. Она подняла голову:

– Привет, ребята. Что происходит?

Никто точно не знал, что сказать. Пес снова сел и начал тяжело дышать.

Пичес подумала, что стоит спросить, хорошая ли травка, раз уж именно она ее достала. На Лиама и Грега это может произвести впечатление. Она могла бы даже попросить дать ей попробовать. Лиам тоже может затянуться. А вот Грег обычно снимал штаны, когда курил травку. Ему, наверное, не стóит.

За окном справа от входной двери дома Стюарта Литтла появилось лицо. Маленькая рука хлопнула по стеклу.

– Тед? – зеленые глаза Мэнди расширились. Она попыталась встать, дотянувшись до перил, но промахнулась.

– Черт возьми, – Стюарт схватил ее и попытался удержать, чтобы она не упала и не скатилась по ступенькам. – Одну секунду, Тедди!

– Ребята, вы в порядке? – крикнул им Грег.

– Мы в порядке! – очень громко крикнул в ответ Стюарт.

– Мама, папа, – захныкал Лиам, – может, нам лучше оставить их в покое?

– Давайте, ребята! – Пичес повела Бигги в ту сторону, откуда они пришли.

– Это был долбаный Стюарт Литтл из Blind Mice, – Грег был явно обижен. – Ты его знаешь?

Пичес начала сердиться:

– Да, их ребенок ходит в нашу школу.

Она дернула за поводок, заставляя Бигги прибавить шагу.

– Кто бы мог подумать! Оказывается, в бесплатной школе родители богаче, чем в частной, – Грег усмехнулся.

Предвидя родительскую ссору, Лиам сунул в уши наушники и зашагал вперед.

Пичес заранее знала, что Грег отреагирует именно так. Неадекватно. И еще здесь была замешана ревность.

Грег был не последним человеком в колледже Оберлин, по крайней мере, на музыкальном факультете. Но степень по старинным деревянным дудкам и еще две – по банджо и аккордеону – не сделают тебя богатым и знаменитым, как Стюарт Литтл. И вот ты уже преподаешь музыку малышам в частной школе, чтобы обеспечивать девицу из Огайо, которая любит играть на барабанах и бросила колледж (английскую филологию), потому что ты заделал ей ребенка. Грег и его нытье раздражали. Разве она не пошла на жертвы, чтобы получить этот чертов диплом и работу школьной медсестры как раз для того, чтобы прекратить эти разговоры о деньгах? Теперь Пичес зарабатывала большие суммы, вычесывая вшей у знаменитых папаш и их потомства. Даже у Лиама было две работы – репетиторство у этой девушки и наставничество в клубе «Бруклинский стратег». Конечно, они жили на другом конце Говануса, в маленькой квартирке на нижнем этаже, но у них все было в порядке. Знакомство со Стюартом Литтлом оказалось главным событием в ее нынешней налаженной жизни. И только Грег мог обломать ей все удовольствие от этого знакомства.

– Наверное, они богаты, – сказала она. – Прости, что я тебе не сказала, – добавила Пичес, хотя вовсе не жалела об этом.

Здесь не было той чистоты и порядка, которые царили в его доме. По правде говоря, тут был настоящий бардак, как в кладовке у человека, который никогда ничего не выбрасывает. Рой решил, что это часть рабочего процесса – первую, неудачную модель сохраняют для того, чтобы понять, как улучшить следующую, и так далее. Семь белых деревянных стульев – все разного размера, со спинками, украшенными медными табличками с именем Элизабет, – были выставлены в круг, как в сказке «Три медведя», только выглядели еще более зловеще.

– Это ее вещи, – объяснил Таппер. – Ее интересует «Я-концепция».

Он сделал ударение на букве «Я».

– Смена личностей внутри одного человека, – продолжал Таппер, как будто это все проясняло.

– Понятно, – сказал Рой.

– Моя мастерская находится здесь.

Таппер повел его через пространство, похожее на ангар и заполненное производственным мусором. Рой споткнулся об удава в натуральную величину, обвившегося вокруг гнилого деревянного весла.

– Это из ее серии «Адам и Ева», – заметил Таппер, продолжая свой рассказ.

В глубине огромной студии стояла большая стеклянная коробка, в которой находились две деревянные колыбели. В колыбелях лежали две маленькие куклы из папье-маше с желтыми шерстяными волосами, черными, как птичьи перья, ресницами, нарисованным румянцем на щечках и красными губками, будто на них остался след от яркой помады. Их запеленали в стеганые лоскутные одеяла в полоску и сукно. Из складок виднелись только кончики пальцев, также из папье-маше. Пальцы были, как ни странно, серого цвета, как будто перед сном девочки играли в пыли на тротуаре.

Рой уставился на стеклянную коробку.

– Близнецы, – зачем-то пояснил Таппер. – Она два года возила их в коляске.

Рой последовал за ним через ржавую металлическую дверь, которая вела в светлую, безупречно чистую мастерскую с огромными окнами, выходящими на юго-запад, в сторону Сансет-парка и Индастри-сити. Под окнами стоял длинный рабочий стол с большим компьютером и 3D-принтером. Здесь же находились гончарный круг, холодильник, печь для обжига и полки, уставленные белыми фарфоровыми статуэтками. Тут были эльфы и единороги, фигурки Триумфальной арки и Эйфелевой башни, попугаи и павлины, кактусы и кораллы, ананасы и арбузы, гориллы и слоны, скунсы и белки, мыши и совы, морские львы и йети, волки и белые медведи. Вдоль стен и по углам стояли манекены из универмага и другие фигуры, которые смахивали на людей, если не считать того, что у них не было лиц, волос и одежды.

– Здесь я работаю, – сказал Таппер.

Рой был в восторге. Это было похоже на мастерскую Санты. Здесь действительно можно было что-то сделать. Если бы только у него была мастерская… Он мог бы войти внутрь, закрыть за собой дверь и сразу же почувствовать уверенность в том, что добьется чего-то.

И все же что-то не давало ему покоя. Рой поднял белого медведя – и быстро положил его обратно.

– Твоя… эта… Элизабет… – сказал он и сглотнул, – надеюсь, ты не возражаешь, если я спрошу, где она?

Таппер смотрел в окно на серый промышленный ландшафт, хотя вид был не очень красивым.

Он глубоко вздохнул:

– В том-то и дело.

Рой проверил время на телефоне, испытывая неловкость оттого, что ему придется прервать своего одинокого соседа, когда тот, возможно, собирался обнажить душу.

– Мне очень жаль, но у меня назначена встреча.

– Здорово. Я имею в виду, что книга может стать знаменитой. Но ты только начал. Нужно продолжить писать, добавить подробностей и закончить книгу.

Пичес передала тонкие листы с текстом Рою через барную стойку. Они были испачканы чем-то похожим на горчицу, кофе и томатный суп и все изрисованы зеленым карандашом или, возможно, подводкой для глаз.