Моя малышка - Александр Снегирев

– Замёрзла, моя малышка? Сейчас папочка тебя согреет, – и нажал кнопку отопительной системы.

Мне стало неловко, будто я невольно стал свидетелем откровенной сцены похабного заигрывания старика с ребёнком. Машка бесцеремонно воскликнула:

– Андрей, ты всегда любил машины, но не до такой же степени!

Она давно знакома с Андреем. Может, он её бывший? Чёрт его знает. Изредка мы пересекаемся в ресторанах. Случайся это чаще, я бы, наверное, ревновал, а так – плевать. Андрей – красивый мужчина слегка за сорок. Ещё немного седины, и сможет рекламировать сигареты Davidoff или небольшие самолёты для богачей Golfstream. У него есть классный автомобиль, недвижимое имущество и, видимо, счёт в банке.

– С годами начинаешь понимать, что машины намного лучше женщин, – ответил Андрей на Машино восклицание.

– Неужели? – иронично бросила моя подруга. Всё-таки между ними что-то было.

– Ты не понимаешь, – ласково улыбнулся Андрей. – Раньше я тоже не понимал.

«Мерседес» свернул на Малую Пироговскую. Я молчал на заднем сиденье.

– И что же такое я не понимаю?

– Лет десять назад один мой старший товарищ признался за рюмкой, что, если бы у него был выбор – провести ночь с Наоми или с Aston Martin, он бы выбрал Aston Martin. Тогда я решил, что это рисовка, бравада. Теперь понимаю, чт он имел в виду.

– Может, он просто чёрных недолюбливает? – пустила шпильку Маша. – Может, ему надо было Клаудию предлагать?

– Нет, ему всё равно. И Клаудию, и Наоми он тогда мог себе позволить, Aston Martin нет… А сейчас может…

Я мигом представил, как мужичок средних лет ползает вокруг Aston Martin, который стоит на большой постели, утопая колёсами в пышных простынях. Мужичок гладит эмаль дверей, ласкает языком никелированные ручки, втягивает ноздрями запах покрышек, забирается дрожащими от вожделения пальцами под бампер, сжимает кожу сидений, оставляя отпечатки влажных ладоней, разгоряченно дышит в зеркало заднего вида, оно запотевает, мужичок капает на свой пульсирующий член машинного масла, вставляет его в выхлопную трубу и принимается пердолить туда-сюда, туда-сюда. Когда подступает, мужичок выдёргивает член из трубы и кончает на крышку багажника, на кожаные сиденья, на зеркальце заднего вида…

Фу, гадость какая! Я отогнал чудовищные фантазии. Андрей тем временем продолжал объяснения, поглаживая руль и приборную доску своей тачки:

– Она же всё понимает, слушается меня…

– Андрей, в нашей стране большинство женщин послушные.

– Это не то, наши бабы послушные глупые, а она послушная умная.

– А… тебе нужно, чтобы и умная была, и слушалась?

– Да.

Все задумались. «Когда мне будет за сорок, стану ли я столь богатым и уважаемым членом общества, как Андрей? Буду ли выглядеть как модель для рекламы сигарет и самолётов? Буду ли я жаждать умных и послушных женщин и, не найдя таких, находить утешение с послушным и совершенным механизмом? Наверное, человеку страшно, когда хочется власти, а почва уходит из-под ног? Уходит молодость, которую сменяют деньги…»

Показался наш дом. Андрей никогда не был у нас в гостях и проехал мимо.

– Останови здесь, – спохватилась Маша.

«Мерседес» плавно притормозил. Я почувствовал, как нежно и одновременно властно Андрей надавил на педаль. Будто сладкий стон донёсся из самого нутра автомобиля.

– Ну, пока! – Машка чмокнула Андрея.

– Пока. Спасибо, – сказал я, пожал его руку и захлопнул дверцу. Ладонь задержалась на холодной эмали. Малышка тронулась, под моими пальцами проскользнули край дверцы, заднее крыло, габаритный фонарь. Мигнув красными огнями, малышка упорхнула за поворот.

«Ну и лезет же в голову всякое, совсем фантазия разбушевалась». – И, взъерошив волосы, я поспешил за Машкой.

Гриша давно мечтал научиться подмигивать незнакомым девушкам на улице. Идёшь себе, а навстречу какая-нибудь симпатяшка. И ты так непринуждённо, играючи, лихо ей подмигиваешь. Она, конечно, смущается, краснеет, глаза в землю. Но сама улыбается. Ей приятно. А Гриша летит дальше, как на крыльях. Во-первых, совершил смелый поступок. Во-вторых, уверенность в своих силах появляется. А больше ничего и не надо.

Но это только в мечтах, осмелиться подмигнуть настоящей девушке на настоящей улице Гриша никак не мог. Тренировался пока перед зеркалом. И вот вроде уже стало получаться, даже с разными оттенками, что ли. Нежно, нагловато, отечески-бывало. Но на натуре, так сказать, ступор находит, словно на двоечника у доски. И вот слонялся однажды Гриша по магазину, вокруг девушки всякие вещицы разглядывают, благодать. Только и делай, что подмигивай. Гриша приготовился. Настроился. Даже вроде как помолился на свой лад. Короче, накрутил себя – дай бог. Сейчас или никогда! Вспотел, давление поднялось. Вокруг всё, как в мареве. И тут лицо… Гриша как подмигнёт!..

Оказался парень… Гриша так увлёкся внутренней подготовкой самого себя к подвигу, что не заметил, кому подмигивает. А парень тем временем покраснел, смутился и на Гришу уставился. И глаз не отводит, а смотрит так чувственно, губы приоткрыв… Гриша уже готов сквозь землю провалиться, стыдно – ужас, и перед парнем этим неудобно. Выходит, он парня вроде как завлёк, а самому это вовсе не надо. Гриша ведь не по этому делу. Гриша на девушек сориентирован… А парень этот, получается, не на девушек…

Гриша ускорил шаг и просто сбежал из магазина. Теперь заново тренируется.

Конец мая, жара. Саня поставил велосипед у веранды кафе, развалился в плетёном кресле и заказал мохито. Потягивает ледяную жидкость через соломинку да лениво смотрит по сторонам. За соседним столиком двое ведут негромкий разговор.

– …Не представляешь, как долго я её искал! Той осенью впервые увидел и реально сразу влюбился! А найти не мог нигде… – говорит первый вкрадчивым голосом. Фраза прерывается, говорящий что-то отпивает. Что именно он пьёт и, вообще, как выглядит, Саня точно сказать не может, поскольку видит обоих лишь краем глаза, а пялиться в упор неудобно.

– Ну и? – спрашивает второй.

– Весь город перерыл, везде смотрел, спрашивал. Описывал её особые приметы. Никто такую не видел.

«Какие же бывают страсти! Надо же так влюбиться! – думает Саня. – Я-то, циник, думал, что сильных, ярких чувств никто давно не испытывает. А этот, обычный человек, увидел и полюбил так беззаветно, что ищет, не находит покоя…» Эмоции переполняют Саню, он звучно всасывает зараз полстакана коктейля. Мелкие льдинки стукаются о зубы. Жестом Саня просит повторить заказ.

– Настырный ты парень, – тем временем говорит второй. – Я бы забыл. Да и напрягаться в лом.

– Как я мог забыть?! Такая кожа! Гладкая и одновременно бархатистая… А оттенок какой?! А?!