Мертвецы не пьют у Лафитта - Сиана Келли

— Летиция? — спросила я.

— Она определённо сыграла свою роль, но зачем так полагаться на её слово, учитывая её обиду на меня?

— «Не исключительная» вещь? — спросила я.

Годфри усмехнулся.

— Он всегда был доволен тем, что правил Новым Орлеаном. Что изменилось?

— Вот в чём вопрос, не так ли? Если Люк действительно вышел из игры… и мы должны это подтвердить… кто указал ему на меня?

Мы все почувствовали изменение высоты самолёта и вернулись на свои места. Через несколько минут мы были на земле и выруливали к небольшому ангару вдали от главного терминала, где нас ждал внедорожник с затемнёнными окнами.

— Один из моих людей уже был здесь, наблюдая за небольшим ремонтом в таунхаусе. Это облегчило задачу с подготовкой дома для нашего визита, — сказал Клайв.

Водитель ждал у открытой задней двери, когда мы с Клайвом спустились по трапу самолёта. Он почтительно поклонился Клайву, а затем кивнул Расселу и Годфри. Он не удостоил меня даже взглядом. Было ли это потому, что он был осторожен, не зная, кто я и почему я там, или я была ниже его внимания?

— Дэниел, всё ли так, как я просил?

— Да, сир. Таунхаус готов, и ваш гость прибыл.

— Хорошо, — сказал Клайв, усаживая меня во внедорожник.

Рассел занял пассажирское сиденье впереди, а Годфри скользнул в третий ряд позади нас с Клайвом.

— Какие-нибудь проблемы? — спросил Рассел.

— На самом деле это не проблема, — водитель склонил голову в знак уважения, когда заговорил с Расселом. — Но я заметил больше людей Лафитта по соседству.

— Кто-нибудь обращался к тебе по поводу этого визита? — спросил Годфри.

Водитель покачал головой.

— Всё было тихо. Ну, — он сделал паузу, взглянув в зеркало заднего вида на Клайва, — было тихо, пока не прибыл ваш гость.

— Какой гость? — прошептала я Клайву, который просто улыбнулся в ответ.

Отпустив эту новость на мгновение, я уставилась в темноту окна и молилась, чтобы мы все выбрались из заварушки, чтобы через несколько дней мы вернулись в этот внедорожник по дороге домой. Чуть позже я начала обращать внимание на кварталы, мимо которых мы проезжали, на маленькие домики, выстроившиеся в ряд. Было раннее утро, но по мере того, как жилые помещения уступали место промышленным, я заметила больше огней, освещающих окрестности. У меня были романтические представления, основанные на книгах и фильмах, о том, каким был Новый Орлеан. И то, что я видела, было совсем не тем.

Когда мы съехали с главного шоссе и поехали дальше в город, я поняла, насколько ошибочным было моё первоначальное впечатление. Эти истории в моей голове ожили. Так сильно отличаясь от Сан-Франциско, я чувствовала, что двигаюсь в другом мире, в другой эпохе.

— Таунхаус находится во Французском Квартале, — сказал мне Клайв. Указав, он добавил: — Это Бурбон Стрит.

Я резко повернула голову, но пропустила.

Похлопав меня по руке, он сказал:

— У тебя будет время осмотреть достопримечательности.

Внедорожник замедлил ход.

— Мы в нескольких минутах ходьбы от центра Квартала.

Водитель свернул на широкий бульвар, обсаженный живыми дубами. Табличка гласила «Эспланада Авеню». Креольские коттеджи стояли бок о бок с многоярусными американскими таунхаусами и французскими колониальными домами. Прищурившись, я попыталась рассмотреть туманный белый пар на балконе одного из домов, но он был там и исчез, когда мы проезжали мимо. Блики на окне или призрак?

Я хотела, чтобы машина остановилась, и я могла изучить каждый дом и любые туманные видения, которые я могла бы найти. Вместо этого мы подъехали к светло-серому таунхаусу с салатово-зелёной и белой отделкой. Балконы второго и третьего этажей были украшены филигранью из кованого железа с завитками цвета шалфея.

На окнах висели белые кружевные занавески. Витражные стеклянные магнолии заполняли вставку во входной двери. Верхние пределы балконов украшали замысловатые медальоны, которые притягивали взгляд. Живой дуб раскинул свои широкие ветви, защищая дом. Это было до боли в сердце прекрасно.

Рассел вышел первым, и прежде чем открыть дверь Клайву, внимательно осмотрел улицу. Клайв взял меня за руку и вытащил за собой, Годфри следовал за мной по пятам. Мы остановились и, молча, прислушались или, в моём случае, попыталась уловить мысли ближайших вампиров. Всё чисто. Очевидно, мы все это почувствовали, потому что мгновение спустя снова двинулись в путь.

Клайв сжал мою руку.

— Прежде чем ты встретишься с нашим гостем и задашься вопросом, не сошёл ли я с ума, помни, что я, возможно, уступил тебе, разрешив присоединиться к нам, но я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Водитель подошёл к задней части внедорожника, чтобы забрать сумки, пока мы направлялись к входной двери. В прихожей были деревянные полы, покрытые длинным ковром, который тянулся примерно на десяток метров в заднюю часть дома. Ковёр был тёмным с тем же рисунком магнолий, что и у входной двери. Широкие дверные проёмы открывались из прихожей, ведущей в гостиные, кабинет и дамскую комнату. Потолок парил над нами, и с него свисали огромные подвесные светильники.

Всё было как в тумане, когда Клайв направился в заднюю часть дома. Мне хотелось остановиться и изучить каждый портрет на стене, изысканную антикварную мебель, великолепные хрустальные люстры в гостиных, мимо которых мы проходили, но Клайв всё ещё держал меня за руку и явно направлялся куда-то.

Ошеломлённая видом, я не обращала внимания на то, что слышала: страшную музыку. Как странно. Неужели у них всё время был свой собственный страшный музыкальный саундтрек? Эта идея заставила меня ухмыльнуться, когда мы проходили мимо великолепной столовой и свернули в последнюю комнату в конце коридора. Справа располагался просторный белый шкаф и кухня из чёрного мрамора, а слева — уютная общая комната. Источник музыки стал очевиден, когда крик разнёсся по комнате. На огромном плоском экране убийца с длинным ножом ударил женщину в хирургической одежде.

— Спецэффекты — отстой. Где вся эта кровь? — с дивана донёсся голос, хотя я всё ещё никого не видела.

Клайв включил свет и передвинулся к краю дивана.

— Стефо, спасибо, что пришла.

Женщина выпрямилась. У неё была оливковая кожа, длинный тонкий нос и густая копна чёрных вьющихся кудрей, спадавших до поясницы. Светлые золотисто-карие глаза светились умом. На ней были чёрные штаны для йоги, толстые пушистые серые носки и чёрная толстовка большого размера с надписью «Оставь надежду всяк сюда входящий». Она была сногсшибательна, даже в толстовке, но я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Ты обещал мне закуски и премиальные каналы, включая порно. Вместо этого у меня есть обычный кабель и ваза с фруктами.