Как приручить гения - Сьюзен Мейер

– Я готов смириться с вашими гостиными и даже с тем, что подо мной будут жить мои сотрудники, но восемнадцать часов темноты…

Кристен рассмеялась:

– Это скандинавская зима. Все, кто учил географию, могут догадаться, что очень светло здесь не будет.

Дин поборол желание закрыть глаза и застонать от разочарования. Он, конечно, знал об этом. Просто не сложил два и два.

– Посмотри на это с другой стороны. Если твои ребята работают в темное время суток, то получается восемнадцать часов каждый день.

Он выдавил смешок.

– Да ты фантазерка.

Кристен вышла из машины.

– Зато ты – нет.

Каждый раз ее ответ становился для него неожиданным.

– Это все? Я назвал тебя фантазеркой, а ты только и смогла сказать, что я не такой? – Дин тряхнул головой. – Я научу тебя спорить.

Кристен направилась к входу.

– Может быть, я не хочу спорить. Ты опять начнешь учить меня, как вести себя в мире бизнеса. Мы же решили, что ведем себя так, будто только сегодня познакомились. Уроков больше не будет.

Она вошла в отель, а Дин уставился на звездное небо.

Он долго не выдержит, если будет притворяться, что Кристен ему безразлична.

Ночью Кристен не видела снов. Проснулась она около девяти, как раз вставало солнце. В семье все интересовались, как она провела последние дни, и ей пришлось ответить на кучу вопросов. Девушка звонила домой, когда прилетела в Нью-Йорк, а еще из лимузина по дороге в магазин, когда выбирала наряд для рождественского ужина.

Но она не говорила, что полетела на другой континент с бизнесменом, которому собиралась сделать деловое предложение.

– Он занятой человек, мам. Я сопровождала его на деловых обедах и ужинах. А теперь мы приехали в Греннадию, и все вернулось на круги своя. – Кристен взяла кусок сыра и направилась к двери. – Я не в силах помочь ему уложиться в срок, но отвечаю за то, чтобы он и его команда чувствовали себя комфортно ближайшие два дня. Его помощница осталась в Нью-Йорке.

Она выбежала из дома и направилась в город, в магазин, где принц Алекс купил пальто, когда впервые приехал в Греннадию и понял, что одет слишком легко.

Стефан Штайнер, высокий светловолосый голубоглазый мужчина, улыбнулся ей:

– Кристен, здравствуй! Чем я могу помочь?

– У королевской семьи гость. Он американец.

– М-м-м, интересно…

Дин действительно был интересным, наверное, даже самым интересным мужчиной из всех, кого встречала Кристен. Но он не желал иметь с ней ничего общего – только деловые отношения. А Кристен не хотела подталкивать его к признанию, хотя это было очевидно. Она была абсолютно в этом уверена. Поцелуй сказал ей все.

Дин пытается избежать каких-либо личных отношений потому, что его сердце когда-то разбила Нина. Эта женщина его обманула, использовала и выбросила.

И погибла.

Ничего удивительного, что Дин стал таким осмотрительным. Вряд ли он когда-нибудь заговорит о чувствах…

Она заметила, что Стефан ждет.

– Он бизнесмен, в Греннадию приехал всего на несколько недель, чтобы доделать проект.

– Сейчас? Мы же собираемся праздновать Рождество.

– Он – американец.

Стефан улыбнулся:

– Я слышал, что американцы тоже празднуют. Кристен подошла к вешалке с куртками.

– Только не он. Он погружен в работу.

Потому что у Дина непростая жизнь. Трагедия превратила его в холодного педанта с печальными глазами. Но ей не стоит заострять на этом внимание, не ее дело думать о шрамах на его сердце, которые, возможно, никогда не заживут. Но ей очень хочется, чтобы Дин был счастлив.

– Моя задача – сделать так, чтобы он ни о чем не беспокоился. – Кристен выбрала темно-синюю куртку. – Думаю, это то, что нужно, но не уверена насчет размера.

– Какой у него рост? – спросил Стефан.

– Пожалуй, как у тебя.

– А плечи?

Кристен задумалась, потом развела руки, представив, как обнимала Дина.

– Примерно такой ширины.

Стефан прикинул на глаз и назвал размер.

Девушка пожала плечами:

– Мне кажется, нормально.

Он помог Кристен подобрать теплые перчатки и меховую шапку-ушанку.

– Наверное, ему будут нужны ботинки, но я не могу угадать размер.

– Конечно, ты же не с его ногами целовалась.

– Что? – Она почувствовала, как краснеет.

– Ты думаешь, я ничего не понял, когда ты показывала руками объятие?

– Да уж…

– Не волнуйся, – сказал Стефан, облокотившись о прилавок, – мой рот на замке.

– Спасибо. Между нами ничего не будет. Я же сказала, он женат на работе.

И не важно, что за тоска у него в глазах. Нужно уважать его чувства.

Кристен записала все покупки на счет королевской семьи. Стефан попросил ее узнать номер телефона Дина, чтобы выяснить размер обуви. Он обещал доставить ботинки в отель.

Она вынесла из магазина гигантскую сумку и пошла по заснеженным улицам. Из пекарен и магазинов доносились запахи свежеиспеченного хлеба, сыра, пирожков с мясом. Морозный воздух щекотал ноздри.

В холле отеля Кристен отряхнула снег с ботинок. Перебросившись парой слов с администратором, девушка потащила покупки в одну из гостиных.

В ней были расставлены круглые столы, накрытые белыми скатертями. Обстановка была похожа скорее на ресторан, чем на офис для кучки «ботаников» с компьютерами.

Было светло, и большая часть команды «Сумински стафф» отправилась покорять лыжные трассы. У сотрудников отеля есть время, чтобы организовать рабочие места, а также поставить пару диванов. Она напомнит им об этом, как только отдаст Дину куртку, шапку и перчатки.

Несколькими футами дальше по коридору располагалась вторая гостиная, предназначенная для работы. Кристен заглянула внутрь и увидела то же самое, что и в первой.

За исключением того, что здесь за одним из столов сидел Дин в джинсах и свитере. Его волосы слегка растрепались. Именно так он выглядел в Рокфеллеровском центре. Кристен вспомнила, как они катались на коньках, держась за руки, а потом гуляли по Нью-Йорку, и едва сумела сдержать вздох сожаления.

– Если тебе непонятно выражение моего лица, эта комната мне не нравится, – заявил Дин.

Она рассмеялась:

– Не торопись. Все устроится. Это первый день для твоих ребят. Они вообще могут отказаться работать сегодня. Людям нужен отдых. – Она положила сумку с вещами на один из столов. – Я купила тебе кое-что. – Он поднял бровь. – Теперь я понимаю, как ты чувствовал себя в Нью-Йорке, когда покупал мне одежду.