Тайна гувернантки - Эмилия Остен

— И он это знает. Сейчас пересидит у нас пару недель, а затем опять уедет. Я уже вижу, что он хочет это сделать, но остается тут из уважения к нам.

— Мы же не будем его удерживать, верно?

— Нет, Кеннет, не будем. У каждого своя дорога, и Ричард отлично знает, куда ведет его путь.

Прохладно — это близнецы преувеличили. Плащ Ричард надевать не стал, пасмурная погода — не повод для того, чтобы закутываться, словно в метель. Всего-то тучи медленно текут над головой, однако делают это высоко, так что дождя можно не опасаться. Со вчерашнего дня дороги подсохли, луж почти нет, да и не собирался Ричард забредать в дебри.

Самир нынче предпочел держаться рядом и бежал слева, сосредоточенный, деловитый. Пес еще молодой, всего-то два года, но преданный почище иных людей. Собаки в целом нравились Ричарду больше представителей рода человеческого. Самир не предаст, не бросит на произвол судьбы, не позволит умирать в одиночестве. Конечно, хаски проживет не столько, сколько Ричард (во всяком случае, лорд Мэнли очень надеялся на долгую жизнь), но на смену ему придет другой, не менее преданный. На старости лет Ричард будет сидеть в своем доме в графстве Сомерсет, читать книги и чесать за ухом очередного верного пса. Спокойная, наверное, выдастся старость. Ни треволнений, ни переживаний. Ни родных людей.

Два сводных брата Ричарда, старшие наследники, мало обращали внимания на младшего. Да он и не гонялся за их вниманием — с детства стало понятно, что они друг другу люди чужие. Ричарда воспитывали, как и всех, позволили самому выбирать, чем в жизни заниматься, и оставили в покое; разве это не стоит благодарности? Он спокоен, он путешествует, он лечит, и если бы не день рождения близнецов, то давно отправился бы на острова Карибского бассейна, где еще не бывал. Там наверняка найдется дело и впечатления. Ричард не считал, что создан, чтобы сидеть на месте.

Он шагал по дорожке все дальше и дальше от выпестованного поколениями садовников парка, не задумываясь, куда в итоге придет. Если заплутает, то с ним Самир, который всегда поможет вернуться. Да и не джунгли тут. Скоро проснутся гости (вот лондонские бездельники, спят до полудня!), вдова Хинли попросит ее осмотреть, мисс Голузй, разгильдяйка, станет кокетничать, а миссис Брантли — снова шушукаться с подружками у Ричарда за спиной. Они думают, он не видит и не слышит. Да все он видел и слышал, только не придавал особого значения. Люди — это животные особой породы, и наблюдение за их повадками иногда забавно. Не более.

Самир гавкнул, сунулся в кусты, с шумом погнал кого-то. Ричард улыбнулся и остановился передохнуть. Тропа уводила дальше в лес, а здесь, на краю безбрежно-зеленого поля, можно и постоять немного. Облака все так же лились оттенками серого, в вершинах деревьев шумел ветер. Ричард вспомнил рассказ Эмбер о феях; вот уж кто не вписывается в привычное лондонское общество, так это мисс Ларк. Никакого жеманства, кокетства, ужимок; подари ей Господь ложь, Эмбер не знала бы, что с нею делать.

Ричард пошел дальше; Самир вернулся довольный — видимо, поймал добычу. Или на дерево загнал, если это белка. Пес при виде белок приходил в подлинный восторг и все жаждал хоть с одной подружиться, однако рыжие грызуны не ценили своего счастья и пытались спастись бегством. Лишь однажды Самиру удалось белку поймать; она закатывала глаза и лежала, трепеща, под тяжелыми собачьими лапами, а Самир, млея от удовольствия, вылизывал ее, пока всю не обслюнявил. Впрочем, обслюнявленная белка бегает ничуть не медленнее сухой, как выяснилось через несколько минут, когда охотник ослабил бдительность. Только эту белку и видели. Ричарду казалось, что Самир до сих пор вспоминает тот случай с благоговением. Во всяком случае, он на месте пса точно вспоминал бы.

Тропинка пошла под уклон. Ричард замедлил шаги, так как эта местность была ему вовсе не знакома — направление он выбрал наугад, все равно владения Фэйрхедов велики, посмотреть есть на что. Например, на ручеек, вяло текущий в ложбине. Тропинка перекидывалась через него широким каменным мостиком с низкими перилами, а затем снова взбегала по склону поросшего жимолостью холма и терялась в подлеске.

Этот-то мостик Ричарда и подвел. То ли камень выступал неаккуратно, то ли там все время так скользко — но правая нога подвернулась, и через мгновение Ричард лежал на спине, созерцая клочок серого неба между смыкающихся древесных крон. Листья утешительно шелестели.

— Дьявол, — сказал Ричард, не шевелясь.

Самир вернулся, фыркнул ему в лицо и обеспокоено гавкнул.

— Сейчас.

Он приподнялся на локтях, прислушался к себе — нет, кроме ноющей правой ноги, повреждений вроде не наблюдается. Ричард встал, однако тут же был вынужден присесть на перила: нога отказывалась вести переговоры, плохо сросшаяся кость горела огнем. Придется пережидать, причем неизвестно сколько.

Такое уже случалось пару раз, однако тогда рядом находился Филипп, дотаскивавший хозяина до ближайшей кровати и оставлявший отлеживаться. Сейчас выбираться придется самому. Самир — не помощник, но пес хотя бы помнит дорогу домой, так что выведет. Или, если уж дела пойдут совсем плохо, сможет привести помощь. Вот последнее Ричарду делать совершенно не хотелось. Предстать перед гостями Фэйрхедов в таком состоянии — хуже не придумаешь. Разговоров будет на полдня, вспоминать ему это станут полгода. И так у него плохие отношения с обществом. Самир устроился напротив, наклонил набок лобастую голову и насторожил уши — что делать, дескать? Ричард вздохнул, потрепал собаку по голове.

— Ничего, посидим и пойдем. Потерпи.

Чтобы отвлечься, он растирал ногу и вспоминал города на букву А; затем, когда они в памяти закончились, — на В. Прошла четверть часа; Ричард попробовал встать, сделал пару шагов, опираясь на трость, и снова был вынужден сесть. Нет, так не пойдет. Конечно, хватятся его нескоро, все привыкли к его вольному образу жизни и частым отлучкам, но к обеду Кейлин и Кеннет его всегда ждут. Филипп забеспокоится еще скорее. Ричард обещал ему разобрать сегодня утром срочную корреспонденцию, требовавшую хозяйского внимания.

Города на С и D тоже закончились. Самир, до сих пор смирно сидевший, прислушался, вскочил и вдруг поскакал в кусты, быстро затерявшись среди жимолости.

— А ну вернись! — крикнул ему вслед Ричард, но пса и след простыл.

Наверняка все слышал, только поступил, как обычно, по своему разумению. Каков хозяин, таков и пес. Все закономерно. Ричард вполголоса выругался и, чтобы достигнуть духовного просветления, как тому учат на Востоке, занялся городами на Е.

Через некоторое время послышался шорох — по тропинке бежал весьма довольный собой Самир. А за ним — вот черт, черт, черт! — шла Эмбер Ларк в простом темно-зеленом учительском платье, и Ричарду немедленно захотелось оказаться в индийских джунглях в окружении полудюжины тигров, только не здесь.

Этого еще не хватало.

— Лорд Мэнли! — радостно приветствовала его Эмбер. — Доброе утро! Я гуляла тут неподалеку и увидела Самира. Он потянул меня зубами за юбку и повел куда-то. Я так и поняла, что вы тут поблизости.