Сборник «3 бестселлера о любви и драконах» - Екатерина Боброва

Но он так и не дошел, Фир исчез в сеянии. Остров. Фира забрал остров… Я видела, как уже бессознательный эльф попал на остров, видела, как Кени и Нинея бьются над ним, возвращая его к жизни и заставляя его сердце биться, а магию заживлять раны.

Видела, как Фир еще неделю провалялся в лихорадке после этого.

Видела, как он открыл впервые после ранения глаза. Глаза, ставшие столь мне привычными: зеленые с серой окантовкой и живущей в них беспощадностью и жестокостью.

Фир ушел с острова еще через неделю. С Кени и Нинеей он так и не поговорил, хоть они и старались.

Фир вернулся в Академию, проучился там, как ни в чем не бывало до лета, зарабатывая все, что только можно и где можно.

Пару раз он приходил к таверне друга, и смотрел за ним и его женой, стоя в тени и сжимая кулаки.

Летом у всеми уважаемого Тимирима тери Нафирана начались неприятности. В таверне появились мелкие вредители. Куча мышей и жучков. Дерево поели какие-то непонятные жучки внутри, и оно стало трухлым и рассыпалось на глазах.

Таверну полюбили воры и почти каждого второго посетителя там обчищали, и самое интересное, товар, заказанный Тимиримом, все чаще стал пропадать или, вообще, не доходить до таверны, и в связи с этим стали возникать проблемы с обеспечением питания постояльцев. Вскоре, в его таверне останавливался или, вообще, отчаянный сброд, или путешественники, у которых не хватало денег на что-то более приличное.

За какой-то неполный месяц, таверна Тимирима тери Нафирана превратилась из одной из самых дорогих и пользующихся успехом, в одну из самых худших. Да и то, и ее вскоре, ему пришлось закрыть, заколотить окна и двери, и продать за бесценок.

Тимирим хотел устроиться обратно, на свое некогда прибыльное место в городской страже, да хоть куда-то. Семью ведь все равно нужно было кормить, но ему везде разводили руками и указывали на дверь.

Фир все очень хорошо рассчитал со своей местью, но я видела, что он на этом не остановится, и мне становилось страшно за него, и его посмертие. Семья его бывшего друга опускалась все ниже и ниже, и вскоре, переехала в один из самых бедняцких кварталов города.

Тимирим сидел почти весь день с бутылкой за столом, схватившись за голову, а его жена, все еще красивая Лючия, ходила вокруг него, и кричала на него, и на плачущего ребенка. А за всем этим со стороны наблюдал Фир…

Как-то, в один из таких вечеров, в дом зашли несколько наемников, скрутили и связали Тимирима и его жену, а потом, в дом зашел и сам Фир. Он встал напротив избитого Тимирима, и что-то ему сказал, тот, неверяще, смотрел на своего некогда бывшего друга.

Тем временем Фир подошел к Лючии и опять что-то сказал, после чего та улыбнулась и закивала головой, а Тимирим весь побледнел. Фир только презрительно скривил губы и опять что-то ей сказал, указывая на стоящих неподалеку пятерых наемников. Та опять закивала, но уже не с таким энтузиазмом. Фир скривился и кинул ей под ноги мешочек, того набитый монетами и кивнул. Лючия обрадовалась и стала тут же раздеваться.

На Тимирима было страшно смотреть. Наемники, смеясь, подхватили визжащую Лючию и вышли из хижины. Тимирим попытался дернуться в сторону Фира, но тому стоило пошевелить только пальцем, и он замер в нелепой позе, и только глаза продолжали жить своей жизнью, следя за каждым движением непредсказуемого эльфа.

Фир, тем временем, подошел к плачущему ребенку и надел на него цепочку с каким-то камнем. Камень и ребенок тут же засияли желтым светом, вот только чем дольше камень светился, тем больше свет уходил из маленькой девочки, а малышка становилась все тише и тише. Фир, тем временем, все продолжал и продолжал о чем-то рассказывать своему бывшему другу, а у того текли слезы из глаз, и он с мольбой смотрел на Фира, и с отчаянием и любовью на своего ребенка. Со двора, тем временем, послышался совсем отчаянный вопль женщины. Глаза Тимирима стали еще больше, и он смог даже немного дернуться, но когда все обратили внимание на ребенка, то там остался светиться только камень, а сам ребенок уже не плакал, а просто лежал, со стороны можно было подумать, что он спит, но я уже поняла, что это за камень. Камень жизни. Фир его аккуратно снял с уже мертвого ребенка, подошел к Тимириму и надел ему на шею. Теперь свет стал уходить из камня в тело Тимирима, когда камень совсем погас, Фир сдернул цепочку с предателя, бросил ее на пол и раздавил камень, который, почему-то, вдруг хрупнул как обыкновенное стекло.

Крики на улице вскоре совсем стихли, и через некоторое время вошли наемники с мешком в руках. Мне было очень противно на все это смотреть, на то, как мой самый лучший эльф совершает такие зверства, и я не вправе его судить, это его месть… даже за ребенка, как бы мне жалко не было его… не вправе его судить… даже закон встанет на сторону эльфа. Все, кто покушались на мага, должны быть мертвы вместе со своим родом. Таково наказание, принятое после победы, совсем недавней в этом времени, над Марьяной, ведь после этого и так магов осталось так мало, а они, ой, как нужны…

В мешке наемников была голова Лючии, они ее бросили под ноги Тимирима. В следующую секунду к нему подошел Фир, что-то сказал тихо на ухо и мир мигнул.

Тимирима больше не было, на его месте стояла большая жирная крыса, совсем страшная и облезлая. Фир сапогом откинул ее в угол, и вышел из хижины, из квартала, и из города…

А потом были убийства…

Много-много убийств…

Фир убивал быстро, лишний раз не задумываясь… там были и дети, и взрослые, и женщины, и мужчины.

Никто не мог теперь подойти к Фиру со спины и нанести удар. Он не жалел даже детей… если был уверен, что их подослали к нему с целью убить или отравить… Конечно, если его не трогали, то и он никого не трогал. Но если кто-то к нему пытался подобраться, он оказывался на прощальном костре быстрее, чем мог об этом подумать. Он убивал всех подряд, он больше никого к себе не подпускал, никого не оставляя за своей спиной, никому более не доверял, ни с кем не дружил, несколько десятков раз он попадал на остров. Нинея и Кени все еще пытались с ним поначалу поговорить, но вскоре смирились и просто оказывали помощь, не спрашивая ни о чем, и каждый раз смотря с грустью, как он уплывает обратно в мир.

Много раз его вызывал к себе король и давал свиток с заданием. Короли менялись, Фир всегда оставался неизмененным. Всегда выполнял задания и возвращался.

С каждым убийством он менялся, и менялась его аура. Неуловимо, но безвозвратно…

Хоть мне и больно было смотреть на все эти убийства, но к своему удивлению, я его понимала, и даже не осуждала, да дали бы мне такую возможность, сама бы разорвала голыми руками за то, что посмели обидеть моего эльфа…

Я, наконец, поняла, кто такой Белый Тигр и, главное, почему его так прозвали. Волосы Фира по-прежнему были с прядками синего, он просто это скрывал, но стоило ему выйти из себя, все возвращалось, а глаза становились как тогда на пляже…

Мелькание воспоминаний вновь остановилось, мы опять были в столице, даже недалеко от Академии. Мужчина и женщина крались в темноте, они были в плащах и скрывали лица за капюшонами… вскоре я поняла, что они идут к дому Фира. На руках у женщины спал ребенок, укутанный в плащ, а мужчина, то и дело осматривался вокруг, не пряча все это время два тонких и довольно легких на вид меча. Он все время прислушивался, то и дело, останавливая женщину. Они очень медленно, но уверенно продвигались к дому Фира. Подойдя к калитке, мужчина постучал, женщина встала справа от мужчины, все сильнее прижимая к себе ребенка.