Спасатели Веера - Василий Головачев

Выключив видеосистему Тзола, путешественники некоторое время созерцали лица друг друга, пришибленные увиденным.

— Да-а-а… — протянул Светлов, огладив ладонью бороду, мимолетно подумал: побриться бы не мешало…

— Ужас! — откликнулась Ненагляда странным тоном, в котором прозвучал некий оттенок восторга. — Никого живого не осталось!

— А может, эта система имеет связь с другими хронами? — пришла вдруг на ум Ростиславу сумасшедшая мысль. Будимир растерянно посмотрел на него.

— Не знаю… давайте спросим, дядя Слава.

— Поехали!

Они снова объединили пси-сферы в надежде на успех и обрушили на «компьютер» Даймона мощный волевой удар.

Какое-то время казалось, что усилия их напрасны, «компьютер» их не понимает либо не имеет возможности выполнить приказ. Потом стеклянный тюльпан на журнальном столике испустил рой малиновых огоньков, и экраны-окна зала прозрели. Все их объемы показали одну и ту же картину: колоссальное, уходящее вершиной в бесконечность дерево! Эвкалипт!

— Дигм! — прошептал Будимир.

— Что?!

— Это Дигм, хрон Гагтунгра! Система управления Тзола имеет канал связи с Дигмом!

— Какие же размеры у этого… дерева?!

Будимир открыл рот, собираясь ответить, и вдруг вскочил, протянул вперед руку и проговорил изменившимся голосом:

— Папа! Дядя Толя!

Ростислав проследил за его взглядом и увидел на толстой горизонтальной ветви «эвкалипта» две крошечные фигурки. Разглядеть их было почти невозможно, так они были малы, но не приходилось сомневаться в возможностях Будимира видеть Это действительно были Сухов-старший и Такэда.

— Увеличь! — машинально скомандовал Светлов, обращаясь к «компьютеру».

Картинка изменилась.

Ветвь перестала быть видимой, уйдя за границы канала передачи, Сухов и Такэда чуть выросли в размерах. В руках они держали мечи. Со всех сторон их окружали жуткие существа в черных чешуйчатых комбинезонах, и было их много, не меньше трех десятков.

«Чекисты»! — мелькнула догадка.

— Дядя Слава! — умоляюще посмотрел на Светлова мальчик. В глазах его стояли слезы. — Их надо…

— Сам вижу, — буркнул Ростислав. — Ищи узел хроноперехода. Тзол должен иметь канал вещественной связи с хроном Гагтунгра.

— Кто это? — округлила глаза Ненагляда, рассматривая отступавших к стволу «эвкалипта» Сухова и Такэду.

— Его отец, — кивнул на Будимира Ростислав.

Хрон Гагтунгра, одного из бывших сподвижников Люцифера, действительно представлял собой гигантское дерево, похожее на земную секвойю или эвкалипт. По оценке Будимира, диаметр дерева достигал не менее сотни километров, а высота не поддавалась измерению. Оно уходило вверх и вниз на многие тысячи — не километров — световых лет! Из какой почвы оно росло, какие соки его питали, не могли себе представить ни Ростислав, ни Будимир, хотя оба знали о существовании Дигма еще со слов Такэды и Сухова-старшего.

Дерево не росло в пустоте, его окружала плотная и вполне пригодная для дыхания атмосфера, разве что газовый состав ее немного отличался от земного. Сила тяжести, прижимающая живущих на дереве существ чуть под наклоном к оси дерева, почти равнялась земной. Освещалось же оно кольцом светящейся плазмы диаметром в четыре сотни километров, скользящим снизу вверх (или слева направо, смотря с какой стороны посмотреть) и дающим свет и тепло. Рассвет в этом мире начинался от «корней», а закат означал исчезновение кольца света за кроной дерева

Кольцо света следовало за кольцом, весь ствол «эвкалипта» был окружен этими скользящими кольцами, — одни светились ярче, другие тусклее, — и со стороны вся эта вселенская конструкция представляла, наверное, удивительное зрелище. А потом Светлов с помощью Будимира разглядел «вакуум», окружавший дерево за пределами человеческого зрения, и ахнул: таких деревьев было много! Хрон Гагтунгра, в который их вынес тоннель хроноперехода, оказался исполинским лесом! В этом мире не существовало ни планет, ни звезд и галактик, ни настоящей пустоты — только бесконечный, невозможный, с точки зрения людей, лес!

Узел хроноперехода здесь прятался в дупле дерева. Путешественники вышли из него, настроенные на битву с «чекистами», окружившими Никиту Сухова с Такэдой, но никого не увидели и теперь стояли, озираясь, на серой морщинистой поверхности — коре гигантской ветви, вырастающей из мощной отвесной стены — ствола дерева и уходящей вдаль на много километров, до близкого, но нечеткого, размытого дымкой горизонта. Ветвь воспринималась длинной грядой пологих холмов, а ствол дерева ощущался не стволом, а и в самом деле неровной, оплывшей, с гигантскими вздутиями и провалами, наростами и складками серо-зеленоватой стеной, терявшейся в дымке «верхней атмосферы». Эта стена из коры дерева, на которой росли колонии грибов, кустарник, мох и лишайник, нависала над головой и давила на психику, как падающая гора. По ней, наверное, можно было подняться вверх или спуститься вниз, на соседний ярус ветвей, несмотря на расстояние, отделявшее ярус от яруса и составлявшее не менее двух-трех десятков километров.

— Что-нибудь видишь? — спросил Ростислав, намекая на гипервидение мальчика

— Ничего, — мотнул головой расстроенный Будимир. С его носа и мочек ушей сорвались ручейки розового сияния, заставив Ненагляду округлить глаза и с любопытством присмотреться к юному магу

Она и к этому миру адаптировалась легко и быстро, словно всю жизнь только и делала, что путешествовала по другим вселенным. Ростислав в свою очередь с интересом наблюдал за девушкой, отмечая странности в ее поведении, но каждый раз забывал об этом, его недоумение рассеивалось, не достучавшись до сознания. Так и на этот раз он объяснил поведение Ненагляды мировоззрением ее народа, населявшего Белобог-Русь и относившегося ко всем сверхъестественным явлениям с философской сдержанностью.

— Мы вполне могли промахнуться, — попытался Ростислав успокоить парня. — Твой отец и дядя Толя могут находиться на любом из деревьев. Здесь их миллиард.

Будимир промолчал. Он продолжал вглядываться в пространство Дигма, расширяя сферу гиперчувствования, и тратить силы. Но отец не откликался.

— У меня идея, — оживился Ростислав. — Давай поищем транспортную систему Гагтунгра, связывающую миры-деревья. Ведь должен же он был как-то перемещаться с дерева на дерево?

— Ему транспортная система ни к чему, он сам себе — транспорт.

— Хорошо, допустим, я упустил это обстоятельство из виду, но ведь на этих деревьях наверняка живут какие-нибудь разумные существа, достигшие определенной стадии развития. Они-то уж точно должны были пытаться исследовать свой космос с помощью каких-либо самолетов или ракет. Покличем, попросим их одолжить на время такой самолет-звездолет и полетаем по лесу, поищем дерево с твоим отцом. Будимир бледно улыбнулся.