Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

О чем ветер поет

В пустом сердце моем?

О том, что пламя и лед

Вместе в сердце моем.

– Пламя и лед, – эхом повторил я. – Да, это единственный стоящий выход. Спасибо, Шурф, мне действительно следовало услышать последние строчки.

– Я тоже так подумал, – невозмутимо согласился он.

– Это тот самый редкий случай двойной кодировки произведения, когда внешняя простота формы не мешает компетентному специалисту безошибочно констатировать несомненную глубину содержания. Собственно говоря, указанный признак является характерной особенностью всего пласта магической поэзии, так называемых «странствующих стихов» периода Древней Династии. К сожалению, эксперименты современных авторов по освоению этого метода нельзя определить как успешные, поскольку разрешенной магии, доступной рядовому обывателю, явно недостаточно, чтобы внести в литературное произведение магический заряд, благодаря которому оно становится тождествено ритуальному заклинанию, – авторитетно заключил Дримарондо.

Моя нижняя челюсть с грохотом обрушилась на грудь.

– И давно твоя собака посещает лекции по литературе в Королевской Высокой Школе? – наконец спросил я Шурфа.

– Ну что ты, – серьезно возразил он. – Только публичные лекции в Королевском Университете. К счастью, я дружен со многими тамошними профессорами, и мне удалось договориться, чтобы мою собаку пускали на лекции без сопровождения. Впрочем, Дримарондо выбирался туда всего три раза.

– Этого вполне достаточно, чтобы перенять общепринятую манеру излагать свои мысли, – рассудительно заметил пес. – Что же касается способности воспринимать поэзию – думаю, она у меня врожденная, поскольку пониманию научиться невозможно. Вот толкованию – пожалуй.

– Ну вы даете, ребята! – Я восхищенно покачал головой и тихо рассмеялся, поскольку беседа с начинающим, но весьма талантливым мохнатым литературным критиком по имени Дримарондо показалась мне вполне достойным финалом драматической эпопеи с «Книгой Огненных Страниц».

Now I’m not looking for absolution

Forgiveness for the things I do

But before you come to any conclusions

Try walking in my shoes

Depeche Mode, «Songs of Faith and Devotion»

У сэра Джуффина Халли, безупречного практически во всех отношениях джентльмена, имеется одна-единственная скверная привычка, каковой, впрочем, вполне достаточно, чтобы свести в могилу человека, вынужденного ежедневно иметь с ним дело. Шеф обожает будить людей в самое неподходящее время.

Иногда я начинаю жалеть, что мы с ним не живем в простом и понятном мире, где деспотический начальник, возжелавший силой извлечь своего заместителя из сладкой тьмы сновидений, вынужден использовать примитивные технические средства связи типа телефона, пейджера или, на худой конец, посыльного, которому поручается жалобно мяукать под дверью несчастной жертвы до победного конца. Ибо телефон можно отключить и выбросить в окно, пейджер – растоптать, а потом утопить в унитазе, окна наглухо закрыть, установить бронированную входную дверь и обить ее войлоком (иногда лучше переборщить с предосторожностями). Потом следует заботливо обложить свои чуткие уши подушками, и пусть тогда хоть один гад попробует до тебя добраться.

Но меня угораздило надолго застрять в Мире, где существует Безмолвная речь. Поди скройся от неугомонного шефа, когда его коронная реплика: «Давай, давай, просыпайся!» – раздается не в телефонной трубке, а в твоей собственной голове, от которой никуда не денешься. Во всяком случае, сколько раз я пробовал игнорировать его настойчивый зов – безрезультатно!

Иногда я начинаю всерьез подумывать, что мне следует обзавестись уютной спальней в каком-нибудь ином Мире и завершать всякий рабочий день поспешным низвержением в Хумгат – отличная замена неторопливой прогулке по предрассветному городу. Зря я, что ли, так долго учился путешествовать между Мирами? Давно пора начинать применять сие таинственное магическое искусство в практических целях.

На сей раз злодей Джуффин умудрился разбудить меня ровно через час после того, как я наконец-то закрыл глаза. Но мои жалкие попытки объяснить шефу, что столь омерзительно я не чувствовал себя даже сразу после того, как умер, не произвели на него никакого впечатления.

«А бальзам Кахара тебе на что? – спросил он. – Целые поколения могущественных чародеев в течение долгих тысячелетий не щадили усилий, сберегая и совершенствуя рецепт этого бодрящего зелья. Должен же хоть кто-то применять его по назначению. Так что давай, исполняй свою историческую миссию, а потом поднимайся и приезжай ко мне домой. И учти, если через час тебя не будет, я начну рыдать в голос».

«Ужас какой, – вяло откликнулся я. – Погодите-ка, я должен приехать именно к вам домой, а не в Управление? Я не ослышался?»

«Ты не ослышался», – подтвердил Джуффин и умолк.

Оно и к лучшему – башка у меня гудела, как церковный колокол после вечеринки беспутных попов-расстриг, решивших как следует отпраздновать Хеллоуин. Что мне действительно требовалось – так это опустить голову на подушку и поспать еще часов семь, но я был вынужден ограничиться глотком тонизирующего бальзама.

Хвала Магистрам, это простенькое чудо – всего-то восьмая ступень Черной магии – по-прежнему имеет некоторую власть над моим замордованным всяческими чудесами организмом. Во всяком случае, умываться я отправился уже в добром здравии. Я настолько пришел в порядок, что даже начал понемногу терзаться любопытством.

Приглашение Джуффина показалось мне довольно странным. Ну, положим, тот факт, что шеф разбудил меня всего через пару часов после того, как мы расстались, вполне в порядке вещей. Я – такое специальное полезное живое существо, над которым можно всласть поизмываться, когда под рукой нет какой-нибудь другой дежурной жертвы, а злодейская душа господина Почтеннейшего Начальника требует своего. Но какого черта он ждет меня дома? До сих пор наш кабинет в Доме у Моста вполне подходил для деловых встреч. К тому же Джуффин не такой уж любитель бессмысленных перемещений в пространстве. Вряд ли шеф стал бы приезжать с утра на службу только для того, чтобы через пару часов получить счастливую возможность лишний раз поскучать на сиденье собственного амобилера, едва ползущего с Правого Берега на Левый под управлением бывшего гонщика Кимпы. Значит, домой он вернулся внезапно. Хотел бы я знать зачем?

Мне пришла в голову совершенно крамольная мысль: на виллу господина Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска было совершено грабительское нападение, но я поспешно прогнал дурацкую идею прочь: совершенно невозможно! Хотя…

– Ничего не понимаю! – решительно заключил я, обращаясь к своему лохматому отражению в зеркале.

Отражение сочувственно покивало, кое-как связало непослушные космы в хвост и отправилось одеваться. Мне ничего не оставалось, кроме как послушно последовать его примеру.