Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк

Арнольд исчез.

– Так вот отчего он так долго не вставал… – пробормотал Вильям.

Золтан разразился проклятиями.

– Нет, каково? – он отшвырнул одеяло и принялся нервно ходить из угла в угол. – Удрал! И девчонку с собой уволок. Ладно, – он сорвал с гвоздя свой плащ и обернулся на пороге. – Ждите здесь, я скоро вернусь. Быть может, мы их ещё найдём.

Яльмар нахмурился.

– Может мне кто-нибудь объяснить, что тут происходит? А, Жуга?

Травник потёр лоб с такой силой, что на коже осталось красное пятно. Взгляд, брошенный им на викинга, был усталым и беспомощным.

– Не сейчас, – сказал он. – Чуть позже. Чёрт, как голова болит… Мне срочно нужно протрезветь.

Викинг хмыкнул.

– Будь мы в море, я бы посоветовал тебе сесть погрести.

– Я знаю способ не хуже.

* * *

– Резче, Тил, резче! Замах короче, ладонь… Я те понагибаю голову, я те понагибаю! На меня смотри! Ладонь свободней, пальцы крепче. Серединой палки отбивайся, концом… бей… вот… так.

– Ай!

– Что, не нравится? Уж если вертишься, так спину прикрывай. Так. Хорошо! Хоро… Гм!

Ладонь мальчишки вывернулась, посох звонко загремел по мёрзлой земле.

– У, ч-чёрт… не успел. Посох дальше не двигается…

– А он и не двинется. Тил, не должно быть остановок. Ты бьёшь, потом уходишь в сторону, делаешь отскок, а посох убираешь за плечо. Приходится вертеть его обратно, ты теряешь время. Смотри сюда: шаг правой, разворот и дальше – на перехват, только не через плечо, а через голову… Следи за ногами! А дальше или хватом снизу, или сбоку, или с разворота, если нужно трахнуть посильней.

Тил шмыгнул носом. Потёр ушибленный локоть.

– А если левая?

– Что – левая?

– Нога. Если я с левой ноги начну?

– Всё так же, но в другую сторону, а то занесёт. И двигайся спокойней, ты теряешь равновесие.

– Да это… Палка в сторону ведёт.

– Тил, не мели чепухи! Сто раз тебе говорил: бьёт не дубинка, а рука, посох лишь её продолжение. Держи за середину – концы уравновесят друг дружку. Удар получится слабее, зато быстрее и короче.

В морозной тишине раннего утра слышался отрывистый стук – кружась, подскакивая и скользя в застывших лужах, травник и мальчишка разминались в узком промежутке заднего двора. По мнению Жуги, лучшего средства от похмелья не существовало, вдобавок Телли не мешало вспомнить кое-что из пройденного. На заиндевелых верёвках, натянутых с забора до стены, парусами задубели простыни и наволочки. Тил подозревал, что травник нарочно выбрал для тренировки это место, ибо Агата пригрозила всеми карами, буде они запачкают бельё, а грязная палка, которую мальчишка уронил уже раз пять, то и дело норовила засветить в висящее полотнище.

– Легко тебе говорить, – буркнул Тил, лизнул разбитые костяшки пальцев и перехватил палку поудобнее. – Сам так мечом рубишься…

– Умеешь палкой, сумеешь и мечом, – сказал Жуга. – А впрочем, ты прав… Но меч это всегда вызов, а враг не должен заранее знать, на что ты способен. У нас в горах говорят: «Умеешь считать до десяти – остановись на восьми». Клинок для тебя пришлось бы делать на заказ, а подходящую палку найдёшь где угодно. К тому же меч – не игрушка.

– Им убивают, – сказал Золтан, подойдя так тихо, что оба вздрогнули от неожиданности. – Кончайте прыгать, и идёмте со мной.

– Дай хоть обсохнуть. Ты нашёл Арнольда?

– Нет, но это подождёт. Сейчас есть дело поважнее.

– Тилу тоже надо идти?

– Ему тем более.

Ходить по городу с драконом было слишком опрометчиво. Поразмыслив, Рика оставили в «Пляшущем Лисе» под присмотром Орге и его приятелей и вскоре уже шагали вверх по узким улочкам, направляясь к окраине. Телли нервничал, но Золтан заверил его, что всё будет в порядке. Яльмар идти не захотел, сославшись на неотложные дела.

– Напрасно ты затеял поселиться в Лиссе, – рассуждал вслух Золтан. – «Городской воздух делает свободным» – это только поговорка. Ты не еврей, чтобы тебе позволили жить в еврейской общине, не купец и не имеешь земельного надела. На что ты вообще надеялся?

– Я купил там дом, – напомнил ему Жуга. – А по закону жителем города считается тот, кто владеет хотя бы восьмой частью городского дома.

Золтан покачал головой:

– Это всего лишь закон, он ничего не меняет. Нормального бюргера из тебя всё равно бы не вышло: в гильдию мастеров тебя не приняли, пошлину ты тоже не платил… Напрасно улыбаешься, Жуга, цех – большая сила. Они повязаны с патрициатом [35] и монастырями, устанавливают цены, арендуют склады, причалы, дома. Нецеховой ремесленник не сможет выжить в городе, а чтобы постороннему вступить в цех, одних денег недостаточно – нужна ещё хорошая родословная. Даже если бы тебе это удалось, ты всё равно считался бы подёнщиком без права заводить собственный очаг, «вечным» подмастерьем… В общем, дурацкая была затея.

– Знаю, – отмахнулся травник. – Мне Рудольф об этом говорил. Хм, – он с интересом огляделся. – Здесь я не бывал. Куда мы идём?

– К одной гадалке. У неё здесь дом.

– К гадалке? – переспросил Вильям, который, прослышав о походе в город, увязался за ними. – Зачем нам к гадалке?

– Это только так зовётся, – рассеянно ответил Золтан. – На самом деле она занимается всем помаленьку – волшебством, гаданьем, собирает редкости, морские раковины, книги… Её зовут Герта, её здесь многие знают. У меня с ней давнее знакомство.

– Она нам сможет помочь?

– Надеюсь, что сможет. Она очень много знает.

С этими словами Золтан остановился возле кирпичной ограды, проход в которой закрывала маленькая дверца, и разговор прервался. Золтан ухватил массивное железное кольцо, с усилием потянул его, и дверь со скрипом отворилась. Травник с удивленьем поднял бровь:

– Она не запирает дверь?

– Нас ждут.

Дома на северной окраине Цурбаагена стояли не так плотно, как в центре или около порта. Улицы здесь были шире, попадались деревья. Кабаки и постоялые дворы остались далеко внизу. Здешние жители предпочитали уединение – каждый дом был окружён забором или каменной стеной, кое-где были даже небольшие сады. У Герты тоже был не особняк, но маленький, вполне приличный двухэтажный дом с разбитым подле цветником с дорожками и небольшой беседкой из камней, похожей издали на грот. Взгляд травника с любопытством скользнул по беспорядочной мозаике квадратных плиток под ногами и задержался на крашенной под бронзу каменной скамейке. Рядом возвышалась мраморная тумба солнечных часов с торчащим треугольником гномона. Увядший и присыпанный снегом цветник выглядел однообразно и уныло, но летом, наверное, был весьма уютен. Телли больше всего заинтересовали часы. Вильям тоже был не прочь их рассмотреть,