Элитные грехи - Алексей Макеев

— С мотоциклистом? — переспросил полковник. — Это интересно. Это крайне интересно, Владимир Иваныч! Я тебе перезвоню через пару минут… — Он отключил связь и посмотрел на Крячко: — Ты видел мотоциклетные следы у школы?

— Ну да. Только это все наверняка, Лева, «левые» дела. Там же забор — как он мог перемахнуть через него? На мотоцикле это вряд ли возможно. Я сам в молодости мотоциклами баловался. Это если только какой-нибудь ас, спортсмен…

Гуров пробормотал себе под нос «ас, говоришь?», и снова набрал номер участкового:

— Владимир Иваныч, а у вас в селе есть мотоциклисты?

— Полно. У нас это самый распространенный вид транспорта. Как, собственно, и велосипеды.

— А какой мотоцикл алкаш видел?

— Да не помнит он! Он и про мотоцикл-то не сразу вспомнил.

— Ну да, я так и думал… — задумчиво проговорил Лев. — А вот скажи, знаешь ли ты такого Виктора Болдырева — молодого парня лет двадцати?

— Знаю, в нашем селе живет. И вот он-то не просто мотоциклист, а мотоспортсмен! Я бы сказал даже — мотоас, мотогений! Такие номера на своем коне выделывает — глазам порой не веришь!

— Да что ты говоришь, Владимир Иванович! — заинтересовался Гуров. — А забор на своем мотоцикле он может перемахнуть?

— Думаю, что может, — после паузы ответил Суворов. — Он на спор в прошлом году такой один трюк устроил, что все село про него говорило.

— Надо нам его будет навестить, — решительно произнес Лев.

— Я могу это сделать прямо сейчас, — с готовностью отозвался участковый.

— Нет, прямо сейчас не надо, подожди, пока мы подъедем. Потому что большая вероятность того, что этот самый Болдырев и наша беглянка сейчас вместе и, возможно, прямо у него дома.

— Вот как! — присвистнул Суворов.

— Да, поэтому жди, Владимир Иваныч, мы скоро будем.

Гуров отключил связь, положил телефон на стол и, усмехнувшись, сказал, глядя на Крячко:

— Хреновый ты был мотоциклист, Стас…

Крячко опешил от этого неожиданного оскорбления и даже не нашелся, что сказать. Майор Головкин, поняв, что отработал свое, застегнул свою папочку и вышел из кабинета. Почти сразу же за ним последовал и Гуров, а потом подтянулся и Крячко.

Ехали они в Бутинино молча. Гуров был зол на Крячко, а тот — на Гурова. Такие моменты периодически возникали в их паре, но очень быстро заканчивались, поскольку работа попросту не предполагала долгих конфликтов. Так произошло и на этот раз — только они доехали до села и вступили в разговор с участковым Суворовым, как разногласия мигом улетучились.

— Мы зря туда идем, Лев Иванович, — первым делом поведал участковый. — В смысле, к Витьке Болдыреву…

— Это почему же? — недоверчиво покосился на него Крячко.

— А потому, что я узнал — аккурат в субботу Витька уехал.

— Куда? — одновременно спросили Гуров и Крячко.

— Куда-то в Тюменскую область, работать на «нефтянке» или у газовиков — я точно не знаю. Но факт — мужики мне сейчас сказали, что нет его дома.

Гуров с Крячко переглянулись, и оба подумали об одном и том же. Болдырев укатил в какой-нибудь Нефтеюганск или Ноябрьск и взял Веронику с собой — скорее всего, по ее полному согласию. По крайней мере, Гуров думал именно так. И как ее искать дальше — непонятно. Вернее, понятно — надо сообщать в этот самый Нефте-юганск или Ноябрьск, а дальнейшее — уже дело тамошних полицейских. Можно было бы, конечно, слетать и в командировку, но только если бы Болдырев смотался не в Тюменскую область, а в Крым, на север же полковнику совсем не хотелось — из московского мая. Впрочем, может быть, Болдырев придумал эту версию для отвода глаз, а сам рванул с Вероникой неизвестно куда. Совершенно в противоположном направлении. И тогда его роль не совсем понятна — похититель, исполнитель заказа или просто влюбленный джигит?

Все эти мысли пронеслись у Гурова в голове в течение двух минут, пока они ехали от опорного пункта участкового до дома, где проживал Витя Болдырев. Первое, что увидели сыщики, приблизившись к нему, — это ярко-красный мотоцикл, стоявший за палисадником. Он не так сильно бросался в глаза, заслоненный деревянным заборчиком и деревьями, но его яркий цвет все равно пробивался сквозь них.

Полицейские переглянулись, и участковый повернул ручку на калитке. Она легко поддалась, и все трое вошли во двор. Дверь в дом была открыта, и участковый удивленно обернулся к Гурову с Крячко. Гуров этому обстоятельству поначалу даже обрадовался. Бросив взгляд на Крячко, он понял, что его приятель подумал о том же самом: вся версия с Нефтеюганском и вахтой — чистый вымысел, а парочка преспокойно прячется за этими дверями, считая, что тут их точно никто не станет искать. Сыщики двинулись к крыльцу.

Гуров первым отодвинул рукой кусты и увидел на крыльце… ноги. Обнаженные женские ноги, обутые в туфли на шпильках. Крячко тоже их увидел, лицо его мгновенно помрачнело, и он тяжело вздохнул. Гуров и сам ощутил досаду и злился на себя за опоздание, хотя вины его в этом никакой не было. Никто не решался пройти дальше, а участковый за их спинами так и вовсе замер.

Сыщики прошли вперед. Девушка лежала лицом вниз. Гуров видел только темные, ровно постриженные волосы. Станислав взял девушку за запястье, пытаясь нащупать пульс и одновременно понимая, что это бесполезно. Едва коснувшись руки, он сразу ощутил холод, но убедиться в факте смерти все равно был обязан. Гуров же осторожно склонился над телом, пытаясь рассмотреть лицо. То же самое сделал и Суворов.

— Я ее не знаю, — вымолвил участковый.

— Зато знаю я, — проговорил Гуров и в ответ на молчаливый вопрос Крячко, застывший в его глазах, добавил: — Это Дина Маслова, подруга Натальи Крайновой.

«Прощайте, господин полковник. Может быть, мы и встретимся еще где-нибудь…» — вдруг зазвучали в голове полковника вчерашние слова Дины, произнесенные на дороге. Вот и встретились… А ведь если бы он более настойчиво стал упрашивать Дину подвезти ее в Москву, ничего такого с ней не случилось бы!

Крячко тем временем вынул телефон и набрал номер Главка, вызывая криминалистов, которые должны будут провести необходимые следственные действия, как это и положено при любой насильственной смерти.

— А вот и гильза, — показал глазами участковый на маленький металлический предмет, валявшийся неподалеку от входа. — А вот и следы, — выходя на крыльцо, добавил он.

Сыщики, заходя в дом, не заметили, что на крыльце отпечаталась нога, испачканная в крови. Вернее, это был след, и, скорее всего, от кроссовки.

Криминалисты прибыли на удивление быстро — из ближайшего отдела. И на удивление быстро собралась толпа сельчан, которые каким-то образом уже успели узнать, что произошло, и зловещее слово «убийство» переходило из уст в уста.

Гуров вышел и осмотрел толпу. Как обычно, здесь присутствовали женщины старшего возраста — они в любое время и в любом месте составляют основную часть подобных сборищ. Были, впрочем, и мужчины, и среди них Гуров заметил алкоголика Генку Шабалина — он разговаривал с каким-то таким же по внешнему виду субъектом. В общем, это были обыкновенные зеваки… Но среди них стоял совсем молодой парень, показавшийся полковнику наиболее годящимся хоть в какие-то свидетели.