Властелин Колец. Возвращение Государя - Джон Рональд Руэл Толкин

Денетор встал и долго всматривался в бледное лицо,обрамленное мягкими кудрями. Потом он приказал устроить ложе здесь же и уложитьна него Фарамира, а сам поднялся в верхнюю комнату Башни. Многие видели, что вэту ночь в окнах ее долго мелькали бледные огни, потом погасли. Когда Денеторспустился и сел у изголовья ложа, лицо его было столь же мертвенно-бледным, каку раненого.

Вокруг Города сомкнулось кольцо осады. Раммас был разрушен,и весь Пеленнор захвачен Врагом. Последними в Город вошли уцелевшие воинысеверного гарнизона, охранявшие перевалы на анориенской дороге. Привел ихИнгольд, тот самый, который говорил с Гэндальфом и Пиппином всего пять днейназад, когда еще светило солнце, а утро дарило надежду.

– Рохирримов все нет, - сказал он, - и теперь уже, наверное,не будет. Если они и придут, нам это вряд ли поможет. Их опередит другоевойско. Говорят, оно уже переправляется через реку возле Андроса. Там тьмамордорских орков и бессчетные рати людей. Таких мы еще не видели. Оникоренастые, бородатые, как гномы, и с топорами. Наверное, это восточные дикари.Они захватили северную дорогу и вошли в Анориен. Теперь рохирримам не пройти.

Ворота были закрыты. Всю ночь караульные на стенах слушалигул вражеских толп, бурлящих снаружи, видели горящие поля и деревни. В темнотене понять было, сколько врагов перешли Реку, по поутру, когда мрак немного посерел,подтвердились самые худшие опасения. Равнина была черна от марширующих отрядови повсюду, как поганые грибы, вырастали черные и багровые шатры.

Орки, словно муравьи, суетливо рыли щели, огромным кольцомокружая Город на расстоянии полета стрелы. Готовые щели немедленно заполнялисьтекучим огнем - питался он не иначе, как вражьими колдовскими кознями. Воины настенах могли только бессильно наблюдать за этими зловещими приготовлениями. Кактолько отрывалась очередная щель, возле нее устанавливали катапульту. Защитникиничем не могли помешать этой работе. Поначалу в Минас Тирите орочью суету непринимали всерьез. Стены Города вздымались на огромную высоту. Их возводили вдавние времена, до того, как угасло древнее мастерство нуменорцев. Со стороныравнины стены были неуязвимы ни для железа, ни для огня. Казалось, они будутстоять, пока цела земля, держащая их.

– Да нет, - успокаивали себя люди, - даже Неназываемому невойти в Город, пока мы живы, - и тут же спрашивали себя: - А сколько мы ещепродержимся? Ведь у него есть оружие, перед которым от начала мира пало многокрепостей. Это оружие - голод. Дороги перекрыты. Рохан не сможет нам помочь.

Но катапульты и не пытались сокрушить непобедимые стены.План нападения на Город разрабатывал не какой-нибудь орк или дикарь с востока.Над ним потрудился мощный и злобный разум. С громкими воплями, под протяжныйскрип блоков, орки стали посылать снаряды непривычно высоко в небо. Снарядыпадали в нижних ярусах Города. Многие взрывались и из них во все стороны летелогонь. Начались пожары. Но не огонь был самым страшным. Следом из катапультполетели головы воинов, павших у Осгилиата и у стен Пеленнора. Все они былизаклеймены нечистым знаком Ока, многие изуродованы, лица искажены предсмертнымимуками. Город наполнился плачем. Люди проклинали гнусных врагов, тщетно сжимаякулаки.

Но осаждавшие были глухи к проклятьям, они не знали дажеВсеобщего языка, обходясь своим грубым, не то лающим, не то каркающим наречием.

А у Темного Властелина было и еще более страшное, а главное,более действенное оружие, чем голод - отчаяние. Над осажденной крепостью сновазакружились назгулы. Их вопли заставляли самых отважных падать наземь. Если жекому удавалось устоять, то руки их не держали оружие, мысли путались, и желалиони только бегства и смерти.

Весь этот страшный день Фарамир лежал в тех покоях БелойБашни, куда его принесли. Он весь горел, бредил, и видно было, что жить емуосталось недолго. Денетор молча сидел рядом и смотрел на сына, словно никакойосады не было и Городу не угрожала смертельная опасность.

Даже в плену у орков Пиппину не приходилось так круто.Правитель не отпускал его, и Пиппин, подавляя страх, видел, как час за часомменялось, старея, лицо Денетора. Что-то сломило его гордую волю, и Пиппин немог сказать, что терзает его сильнее: скорбь или раскаяние.

Когда на глазах Денетора выступили слезы, Пиппин невыдержал.

– Не плачьте, повелитель, - прошептал он, запинаясь. - Можетбыть, он еще поднимется. Надо посоветоваться с Гэндальфом.

– Я не хочу больше слышать о колдунах, - мрачно ответилДенетор. - Наша безумная надежда обманула нас, она попала к Врагу и умножилаего силу. Ему ведомы наши помыслы; что бы мы не предпринимали, всеоборачивается против нас. Посмотри, вот я послал сына без слов прощания, безнапутствия навстречу гибели, и вот он передо мной. С ним угасает мой род. Какбы ни закончилась война, кровь Денетора иссякла, и это конец всему.

В это время из-за дверей послышались голоса, звавшие Правителя.Денетор встал и громко сказал:

– Оставьте меня. Я должен быть здесь, рядом с сыном. Может,перед смертью он скажет что-нибудь. Пусть обороной руководит кто-нибудь другой.Хотя бы этот Серый Безумец с его безумной надеждой. Я останусь здесь.

Так во главе защитников Города встал Гэндальф. Там, где онпоявлялся, к людям возвращалась надежда, страх перед крылатыми тенями исчезал.Он появлялся и у Цитадели, и у Ворот, и на стенах. Его повсюду сопровождалИмрахиль в сверкающей кольчуге. Видя рыцарей Дол Амрота, люди говорили: «Да,старые истории похожи на правду; в жилах этого народа течет эльфийская кровь,ведь здесь жили когда-то родичи Нимродели». И кто-нибудь принимался напеватьстрофы из баллады о Нимродели или из другой песни давно ушедших лет.

Но едва проходили рыцари, как тени снова смыкались надлюдьми, сердца холодели и доблесть Гондора обращалась в дым. Город медленнотонул во тьме подступающего ночного отчаяния. Пожары теперь бесновались, никемне сдерживаемые, в первом круге уже никто не тушил огонь. Кое-где воины навнешней стене оказались отрезанными от подкреплений. Немногие на постахостались верны присяге, большинство укрылось за вторыми воротами.

Захватив равнину, Враг быстро навел мосты через Реку, весьдень по ним переправлялись войска, а в середине ночи начался штурм. Ордынападающих миновали заполненные огнем щели по специально оставленным перемычками быстро двинулись вперед, не обращая внимания на редкие стрелы со стен. Длязнаменитых гондорских лучников вполне доставало света, да и в целях недостаткане ощущалось. Но стрелков явно не хватало, чтобы нанести врагу серьезный урон.И тогда, решив, что доблесть защитников Города уже сломлена, по незримому знакувперед медленно двинулись огромные осадные башни, спешно построенные вОсгилиате.