Пророчество для ангела - Ольга Мяхар

— Спасибо, — ласково сказал он, а у меня мороз прошел по коже, — но в следующий раз помни, что я тоже кое-что умею, и мне редко нужна твоя помощь.

Он смахнул ошметок со щеки, выругался и поехал дальше. Мы с котом перевели дух. Так сказать пронесло. Только тут я догадалась надуться. Его, понимаешь ли, спасаешь, а он…

Позади меня раздался треск. Рукоять меча в ладони, и шепот страха в душе. Плохо, очень плохо. Треск доносился уже со всех сторон, Коул обернулся, посмотрел на меня и произнес одно только слово:

— Беги.

Пегги всхрапнула и сорвалась с места в галоп, прижимая к голове аккуратные ушки. Коул на своем коне скакал рядом, ежесекундно оглядываясь и подбадривая своего скакуна ударами плети.

— Быстрее, крикнул он, они нагоняют.

Я на полном скаку обернулась и увидела, как по земле и деревьям несутся странные низкие существа с длинными когтистыми руками и вытянутыми мордами с кучей клыков. Они были одеты в какое-то тряпье, бежали и перепрыгивали по ветвям абсолютно бесшумно, изредка переговариваясь странным треском, видимо это был их язык. Рука заныла, сжимая рукоять клинка.

Нежить. Разумная голодная нежить.

Нам не уйти, мелькнула паническая мысль. Кони уже хрипели, роняя клочья пены, а их слишком много, чтобы принять бой. Я взглянула на Коула, он гнал коня во весь опор, постоянно оглядываясь, и придерживая галоп коня так, чтобы он мчался вровень с моей лошадкой. Нет, милый, это не твоя битва, в конце-концов однажды я уже умерла, если верить очевидцам.

Я закрыла глаза и шепнула слова, которые переплавились в нити силы, влившейся в вены наших лошадей, и оплетая, скрепляя с ними тех, кто скакал верхом. Но не меня. Второй призрачный клинок с тихим звоном появился в правой руке, я вынула ноги из стремян и взглянула в его глаза, они расширились, уже все понимая.

— Нейллин, нет! — Закричал он и попытался остановить черного скакуна, но тот больше не замечал поводьев. Я улыбнулась ему, так ласково.

— Прощай.

Ноги оттолкнулись от жесткого седла, и гибкое тело взмыло в воздух. Я перекувыркнулась пару раз и приземлилась на ноги. Кони с ржанием унеслись дальше, исчезнув за поворотом, а вот нечисть остановилась и стала собираться вокруг меня, удивленно перещелкиваясь и перетрескиваясь на своем странном языке. Они подходили все ближе, сжимая и так не слишком большой круг. Их глаза светились алым, тянулись когтистые лапы, с клыков капала тягучая голодная слюна, шипя на устланной листьями и хвоей земле.

— Что, оголодали, твари! Хотите есть?

Треск и перещелкивание усилилось. Как только прыгнет первая из них, прыгнут и все остальные, и никакие клинки мне не помогут, но что-то я все же могу. Я подняла правую руку, глядя в эти красные мертвые глаза и прошептала запретные руны, наполняя мир стоном и криком. Зазвенел воздух, закричали перепуганные птицы. Поднялся сильный ветер, дующий между деревьев, качая вековые стволы, срывая листву с могучих ветвей. ОН шел ко мне и нечисть невольно отступила, цепляясь за землю своими когтями, противясь взбесившемуся ветру. ОН кинулся ко мне, вызванный мною. Взметнул волосы, заглянул в душу и отдал то, что я просила принести. Я медленно разжала кулак и на ладони засветился небольшой зеленый огонек, имя которому жизнь. Нечисть зашевелилась, встала и медленно пошла ко мне, глядя благоговейно на то, чего у них больше не было. Они стонали, ползли на коленях и тянули ко мне руки, пытаясь и страшась коснуться ее. По моим щекам текли дорожки слез, в сердце появилась тягучая боль, которая совсем скоро станет невыносимой, это была плата за содеянное. Я подняла голову, вглядываясь в голубое чистое небо, еле видное сквозь зеленые кроны, и… закрыла глаза.

— Алатриэль'анолаа, — Прошептала я.

И мир взорвался тысячью осколков. Небольшой огонек в моей руке превратился в несдерживаемое никем и ничем пламя, и оно тут же разрослось до огромного пожара. Моя плоть, земля, нечисть и даже воздух горели жарким пламенем жизни. Мертвые карлики выли и кричали, катаясь по пылающей земле и пытаясь сбить пламя, а я открыла глаза, смотрела на горящие, но пока невредимые руки и грустно улыбалась. Сейчас наступит откат и меня убьет страшная боль, погасить его сил уже нет, я все отдала, но он будет жить. Слезы высыхали, не успевая скатиться по щекам.

Он будет жить.

Звон в ушах нарастал, я устало присела под деревом, наблюдая, как танцует воющее пламя на обугленных костях сотни монстров и считала удары своего сердца. Звон нарастал, не давая сосредоточиться, я поморщилась. Вот ведь, даже умереть не дадут спокойно и вдруг поняла, что это не звон, а стук копыт. Я потрясенно вскинула голову и увидела выезжающего из-за поворота всадника. Он плетью подгонял огромного черного жеребца, а за ним, будто черные крылья развевался плащ. Конь заржал и встал на дыбы, не желая вступать в огненный круг. Всадник огляделся, увидел меня, и соскочил с коня.

— Дурачок, — прошептала я и закашлялась. Боль поднималась, нарастала, я чувствовала привкус крови на зубах.

Всадник медленно вошел в пламя и его одежда тут же вспыхнула, но не он сам. Он подошел ко мне, я посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась, встретившись с холодными смертельными глазами, в которых плескался океан силы. Боль отката накрывала меня с головой, ломая кости, разрывая сухожилия, выкручивая суставы. Я закричала, тело выгнулось дугой, скованное судорогой, а потом я потеряла сознание и уже не увидела, как черный всадник присел передо мной, положил руку на мой горячий лоб и тихо что-то сказал. А потом подхватил безвольное тело на руки и вынес из горящего ада.

Я медленно просыпалась, то выныривая на поверхность из области сновидении, а то опять меня утягивало обратно. Вскоре я стала различать падающий на меня свет, который пробивался сквозь сомкнутые ресницы и слепил глаза. Я попыталась их открыть, но веки будто налились свинцом и вообще не хотели двигаться. Но я существо упорное, а потому с третьей попытки левый глаз сдался и открылся ровно на половину. Окрыленная победой, я приоткрыла и правый глаз и увидела кусочек неба, двух парящих птиц (стервятники, что ли) и чью-то небритую физиономию, которая благополучно посапывала неподалеку. Приглядевшись, я поняла, что это спит Коул, прислонившись к дереву спиной. Мой личный защитник выглядел усталым и изможденным. Под его веками залегли серые тени, черты заострились, а на лоб падала взъерошенная прядь черных, как смоль волос. Я невольно залюбовалась им, и только тут заметила, что лежу под грудой плащей и одеял на охапке хвороста. Видимо в спешке меня укрывали сразу всем, что смогли найти.

Я осторожно попыталась сесть, и все это снаряжение тут же разъехалось в разные стороны. Коул встрепенулся и открыл глаза: увидел меня и на секунду в его глазах мелькнуло огромное облегчение и даже радость, но потом все это сменил лютый холод. Он молча встал и… отошел. Я удивленно посмотрела ему вслед, ничего не понимая.

— Ты его обидела, — Тихо сказал сидящий за моей спиной кот, — он до сих пор не может тебе простить, что ты его бросила, а сама одна полезла на врагов.