Все у нас получится!  - Евгения Перова

Илюша на секунду обернулся, потом опять спрятал лицо на плече Николая.

– Ничего, ничего, – Николай успокаивающе покивал родителям. – Илюша просто стесняется. Он такой храбрый мальчик! И на поезде ехал, и на самолете летел, и на лифте поднимался, ничего не забоялся. Давай-ка мы с тобой сначала посмотрим, куда приехали, да? Потом искупаемся, покушаем и будем отдыхать.

С сыном на руках Коля пошел по квартире, открывая дверь за дверью и показывая мальчику комнаты:

– А вот тут мы с тобой будем жить. Видишь, это твоя кровать, а это моя. Я всегда буду рядом. Смотри, какой медведь! Дедушка Леша тебе купил. Нравится? А еще машинки есть. Хочешь посмотреть?

Николай спустил Илюшу на ковер, где выстроился целый автопарк, и он тут же схватил красную пожарную машину. Николай вздохнул с облегчением. Эта поездка далась ему тяжело, особенно обратная дорога с мальчиком, который цеплялся за него, как маленькая обезьянка. Коля узнал сына сразу, как только тот поднял на него глаза, выражение которых мгновенно напомнило Ирину, хотя Илюша был больше похож на отца: Коля словно увидел перед собой собственную ожившую детскую фотографию. Мальчик сидел на стульчике и болтал ногами, глядя в окно. Николай подошел, присел на корточки и улыбнулся сыну:

– Здравствуй, Илюша! Я за тобой приехал.

Настороженное выражение на лице мальчика сменилось ликующим, он воскликнул: «Ты отвезешь меня к маме?» – и обнял Николая за шею. Тот изо всех сил прижал к себе хрупкое тельце, словно состоящее из одних косточек, и глухо проговорил:

– Я отвезу тебя домой.

Поздно ночью Нонна Сергеевна осторожно заглянула в «комнату мальчиков», как это теперь называлось в семье. Маленький мальчик спал, обняв плюшевого медведя, а большой сидел на полу, положив голову на край кровати.

– Коленька, – прошептала Нонна Сергеевна. – Что ты не спишь?

– Я не могу.

– Пойдем, я тебе теплого молока дам.

– Лучше коньяку.

– Давай, ничего с Илюшей не случится. Он умаялся за день и крепко спит.

– А вдруг он проснется и испугается?

– Ночник горит, медведь рядом, не испугается. Ты же сам сказал – он храбрый мальчик. А позовет, мы услышим. Вставай.

Коля с трудом поднялся и, прихрамывая, пошел за матерью на кухню, где их ждал отец.

– А сами чего не спите? – спросил Коля.

– Да как тут заснуть! – вздохнул отец. – Мы вот с матерью подумали, что не стоит мальчика в Долгореченск везти.

– Согласен. Я решил, что домой вернусь, буду отсюда на работу ездить. Не так уж и далеко на самом деле.

– А я выйду на пенсию! – заявила мама. – И не спорьте. Ребенка надо подготовить к школе. Я, правда, думаю, что год мы пропустим, уж очень он слабенький.

– Мама, ты просто ангел доброты!

– Илюша мой внук.

– Спасибо. И вот еще что…

Николай помолчал, залпом выпил коньяк и быстро произнес:

– Я не хочу говорить Илюше, что я его отец. Не нужно ему этого знать.

– Но почему, Коленька? – изумилась мама.

– А ты не понимаешь? Потому что я виноват в том, что произошло! Я! В том, что Ирина оказалась черт знает где, что Илюша в детдом попал. И как я стану это сыну объяснять? Я хочу, чтобы он любил меня! – Николай с силой ударил кулаком по столу. – Вы не представляете, какая дыра этот Келым. А детдом просто ужасный. Нет, люди там хорошие, но бедность страшная. А я тут барствовал…

– Хорошо, хорошо, Коленька, наверно, ты прав. Хотя я не считаю, что ты виноват…

– Мама!

– Не буду, не буду.

– В общем, версия такая: отец Илюши – мой хороший друг, уехал с женой на строительство газопровода и погиб. Несчастный случай. Там действительно проходит магистральный газопровод и много компрессорных станций. В начале семидесятых начали строить.

– Ох, не знаю… – вздохнула мать.

– Мама, я тебя умоляю!

– Конечно, я ничего не стану рассказывать мальчику, что ты! И Алле так же скажешь?

– Да.

Аллу Николай позвал только через пять дней: и так у ребенка слишком много новых впечатлений. Илюша больше не боялся бабушки с дедом, бойко бегал по всем комнатам, а его звонкий голосок звенел, не переставая:

– А это что? А почему? А зачем?

Ночью с ним случился конфуз, о возможности которого предупреждали воспитатели, но бабушка быстро успокоила мальчика. Нонна Сергеевна, как врач, уже наметила целый план по оздоровлению хрупкого организма Илюши: нервная система расшатана, энурез, кариес… Да, и показать логопеду! Пока что она ребенка откармливала – Илюша сметал все подряд, вызывая ужас у Алексея Павловича: и как в него столько влезает?! Оказалось, мальчик умеет читать, и дед тут же отправился покупать детские книжки.

Николай эти дни был дома, потому что вернулся раньше, чем предполагал. Он неустанно размышлял, решая, как жить дальше. Ирины больше нет, сына он забрал. Может, развестись с Аллой и жениться на Дарье? Она точно будет лучшей матерью Илюше, чем вечно сонная Аллочка. Что ему теперь сможет сделать «дядя Петя»? Но опасения оставались: полковник Потапов уже дослужился до генерала, и кто знает, какие у него возможности. Так ничего и не решив, Николай позвонил Алле. Ладно, подумал он, поживем – увидим.

Аллочка показалась Коле совсем уж какой-то заторможенной: вплыла в комнату, где играл Илюша, и остановилась в дверях. Она была в длинном домашнем платье и с распущенными волосами. Николай иногда просто впадал в ступор от ее нарядов, вот и сейчас поднял брови. Но потрясенный Илюша смотрел на Аллочку, открыв рот. Алла подошла поближе и улыбнулась мальчику. Он спросил шепотом:

– Ты принцесса? Такая красивая!

– Королевишна, – хмыкнул Коля.

– Я Алла.

– Меня зовут Илюша! – радостно сообщил мальчик. – А ты с нами будешь жить?

– Хороший вопрос, – пробормотал Коля, и Аллочка на него покосилась.

Николай увел ее на кухню, но совершенно не представлял, как вести разговор. Для начала он выдал версию про сына друга, Алла молча выслушала и мрачно сказала, глядя в сторону: «Понятно». Тогда он рассказал, что планирует вернуться к родителям и ездить каждый день в Долгореченск:

– Будем чаще с тобой видеться. Если хочешь, живи здесь, с нами, а то мать тебя, небось, совсем достала. Тебе понравился Илюша? Он милый мальчик, очень добрый и привязчивый. Видишь, как очаровался тобой!

Николай понимал, что повел себя не лучшим образом, так неожиданно навязав ей Илюшу. Он знал: Алла мечтала о девочке. Но деваться ему было некуда. Коля глядел на Аллочку, которая молчала так выразительно, что ему стало не по себе.

– Алл, скажи уже хоть что-нибудь! – воскликнул он с раздражением.