Чернильные пятна. Как распознать преступника - Герман Роршах

Повторим, что средняя линия вовсе не означает четкую границу между двумя типами, которые абсолютно противоположны друг другу. Речь идет только о градации: слева больше выражена способность к внутренней, психической жизни и гораздо меньше – к адаптации к реальности, а справа – наоборот.

Пользуясь данной схемой, можно также уточнить понятие способности к налаживанию эмоциональных контактов. Это нормальное проявление аффективной лабильности. Необходимо четко различать интенсивную и экстенсивную способность к налаживанию контактов с людьми. Эта способность может быть интенсивной, но в то же время экстенсивно очень маленькой: «замкнутые» люди с трудом устанавливают контакты, но если таковой состоялся, то тогда у них образуется очень сильная аффективная привязанность. Способность к налаживанию контактов может оказаться экстенсивно очень большой, но интенсивно очень слабой: «друг всему свету», человек без принципов, легко ко всем приспосабливающийся, повсюду показывающий себя рубахой-парнем и в то же время очень быстро ускользающий. Способность к налаживанию контактов может в равной степени оказаться большой как по интенсивности, так и по экстенсивности. Таких людей не так уж много, обычно это те, кого природа наградила превосходными человеческими качествами, а также довольно часто встречающиеся люди с гипоманиакальным настроением. Эта способность может оказаться слабой как по интенсивности, так и по экстенсивности. Это люди, находящиеся в депрессивном состоянии или полностью посвятившие себя какому-либо серьезному делу, а также бюрократы, педанты, люди, полностью ригидные в своих привычках. Все они для налаживания контактов располагают только интеллектуальными ресурсами.

На левой половине схемы мы обнаруживаем скорее интенсивную, чем экстенсивную способность испытуемых устанавливать контакты. К интенсивным контактам больше способны люди со стабильными аффектами и более глубокими чувствами. Это полностью соответствует и клинической картине параноидального больного, который, несмотря на складывающееся впечатление, что он не перестает враждовать со всем миром, почти всегда сохраняет очень интенсивный аффективный контакт с одним из членов семьи, с одним из друзей или со своим врачом. То, что бредовые идеи такого больного вновь и вновь подрывают интеллектуальный контакт с другими людьми, вовсе не означает отсутствия аффективного контакта с ними.

Аналогии этому явлению мы легко находим в обычной жизни. Человек, обращенный внутрь самого себя, склонен «идеализировать» своих друзей, то есть в своем внутреннем душевном мире он наделяет друга чертами, которыми тот, возможно, на самом деле и не обладает, во всяком случае в той степени, которая ему приписывается. Интеллектуальная адаптация в таком случае будет очень несовершенной, поэтому компенсация происходит за счет аффективной адаптации.

На правой стороне схемы находятся люди, которые более способны к экстенсивным, нежели интенсивным контактам, подлинные мастера общения, практики, «беззаботно живущие». Здесь находятся и больные гебефренией, готовые заговорить с любым человеком, оказавшимся рядом; страдающие паранойей с бредом кляузничества, которые охотно рассказывают всем свои истории о возбужденных ими судебных процессах; здесь же находятся больные эпилепсией, которые ожидают помощи от каждого встречного, как и старики, страдающие от сенильной деменции; а также больные, страдающие прогрессивным параличом, которые любого незнакомого человека приветствуют как хорошего знакомого.

Там, где аффективная лабильность становится слишком высокой (как и при слишком большой стабильности), уменьшается способность к интеллектуальному контакту. Аффекты становятся эгоцентрическими. Желание приспособиться, ощущаемое слишком лабильным человеком, является на самом деле, не осознаваясь им, желанием того, чтобы другие люди к нему приспособились.

Интенсивно и экстенсивно сильную способность к установлению контактов, а также интенсивно и экстенсивно слабую способность к установлению контактов мы находим только у испытуемых, которые попадают в среднюю колонку схемы. К обсуждению этих вариантов мы в дальнейшем вернемся.

Рассмотрим другие различия, существующие между теми, кто видит преимущественно кинестезии, и теми, кто видит в основном цвета. На левой половине схемы находятся те испытуемые, которые отличаются умеренной, спокойной, часто даже неуклюжей и флегматичной стабилизированной моторикой; а на правой половине, наоборот, мы встретим моторно возбудимых, ловких людей, очень точных в своих движениях, быстрых, живых, легких на подъем. Это можно увидеть на схеме здоровых людей. С помощью сознательных усилий можно более или менее овладеть как двигательной сферой, так и аффективностью, причем этому можно научиться. Довольно важен тот момент, в котором этот процесс научения должен вводиться, чтобы достичь овладения своей моторикой: «спокойная» двигательная сфера нуждается прежде всего в том, чтобы быть свободной от установившихся ранее преград, а «беспокойная» двигательная сфера – в формировании ограничений. К сфере беспокойных, недисциплинированных двигательных функций относятся, например, маниакальное моторное возбуждение или нескоординированные движения подвыпивших людей. Сфера «спокойных» двигательных функций является разрешением вести себя флегматичным, неуклюжим образом. Физическая ловкость образуется на основе сферы беспокойных, двигательных функций, которой удалось в достаточной степени овладеть; а для дисциплинированной, спокойной двигательной сферы будет характерна точность в движениях.

Таким образом, обнаруживаются два разных типа, которые не являются абсолютно противоположными. Даже если иногда кажется, что испытуемый принадлежит к «чистому» типу, на самом деле каждый человек всегда представляет собой только смешение обоих типов, причем преобладает то один, то другой.

Названные нами качества, присущие обоим типам, не всегда показывают безусловную корреляцию друг с другом. Их взаимоотношения не столь просты, чтобы, например, обнаружив в результатах исследования 3 Дв и 5 Цв, можно было легко связать с ними определенную конкретную степень каждого из названных качеств или чтобы считать аксиомой то, что определенной степени дифференциации интеллекта будет соответствовать строго определенная степень стабилизации аффектов. Нужно иметь в виду, что каждое из этих качеств подлежит влиянию и других факторов, например настроения, логического мышления или воздействия автоматизированной, бессознательно-логической функции, образовавшейся в результате дисциплинирования интеллекта.

Кроме того, улучшение качеств на кинестетической стороне схемы от середины к крайней левой колонке будет иметь другой характер на цветовой стороне. Меньше всего различаются типы, находящиеся вблизи средней линии. По направлению от середины налево располагаются типы испытуемых, которые начинают все более явно демонстрировать только что названные нами качества из левой половины (кинестезий). Чем больше данные соответствуют отношению x Дв 0 Цв, тем ярче проявляется тип неуклюжего человека, живущего внутренней жизнью. Обнаруженная закономерность явно опровергается при x Дв 0 Цв. Испытуемые, имеющие много Дв и вообще ни одного Цв, по меньшей мере с виду сильно отличаются от тех, у кого наряду со многими Дв мы встречаем хотя бы несколько цветовых ответов. Тип испытуемых, замечающих прежде всего цвета, вначале тоже всегда становится более отчетливым, если идти от середины направо; но уже посередине между центральной колонкой и правой крайней колонкой результаты становятся менее различающимися. Большая, чем в соотношении 1 Дв к 2 Цв, доля цветовых ответов (при том, что число Дв больше двух) довольно редко встречается у здоровых людей и почти всегда указывает на патологическое состояние испытуемого.