Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени - Юрген Остерхаммель

Вольф. В США в 1848 году возникло телеграфное агентство «Ассошиэйтед Пресс» (Associated Press, сокращенно AP). Все эти агентства снабжали информацией как газеты, так и правительства и даже частных клиентов, среди которых с 1865 года числилась и королева Виктория. Рейтер достиг в своем деле такого успеха, что он, когда-то никому не известный человек из Германии, уже в 1860 году был лично представлен английской королеве. Последним крупным международным событием, при освещении которого использовались в основном не телеграфные линии, стала Крымская война 1853–1856 годов. Среди всех информационных агентств предприятие Рейтера было единственным со всемирным радиусом действия. К 1861 году его агентство развило корреспондентскую сеть, которая покрывала всю Европу, Индию, Китай, Австралию, Новую Зеландию и Южную Африку. Там, где еще не существовало телеграфных линий, агентство прибегало к услугам скорой почты, доставляемой пароходами. Корреспонденты агентства Рейтера стали глазами европейского читателя, позволившими ему наблюдать с начала до конца за событиями Гражданской войны в США 1861–1865 годов. Со временем агентства стали распространять все больше новостей и из мира науки, искусства и спорта. В результате расширения информационной империи Юлиуса Рейтера его агентство приобрело статус одного из «учреждений Британской империи»[149]. Информационные агентства внесли свой вклад в глобализацию процессов получения и распространения новостей. Они не комментировали предоставленную ими информацию и воплощали, таким образом, идеологию «объективности». В то же время они унифицировали форматы сообщения о событиях и способствовали тем самым развитию типовой журналистики, так что содержание большинства газет мало отличалось друг от друга. Лишь небольшое число крупных газет, первое место среди которых занимала лондонская «Таймс», создавали собственные сети иностранных корреспондентов и в меньшей степени зависели от услуг агентств. Газета «Таймс» даже возвела в правило пользоваться только собственными источниками, по крайней мере когда речь шла об имперских интересах Великобритании[150].

Понадобилось четыре столетия после изобретения Гутенберга, чтобы периодическая печать возросла до значительной силы, способной влиять на ежедневную жизнь не только крохотной прослойки образованных читателей, но и широких масс. Основополагающие структуры периодической печати в ее сегодняшнем облике были созданы во второй половине XIX века. Пресса использовала прогрессивные технологии. Она подчинялась законам рынка и сохраняла при этом зависимость от политических и правовых условий. Свобода печати стала основным требованием либеральных сил во всем мире. Здесь – как и во многом другом – проводить различие между Западом и Востоком невозможно и бессмысленно. В некоторых колониях Британской империи периодическая печать пользовалась большими свободами, чем в отдельных странах Центральной и Восточной Европы. С развитием прессы возник новый социальный тип журналиста, который, в свою очередь, воплощал одну из важных граней образа «интеллектуала». Политическое влияние журналистов распространялось вплоть до Индии и Китая. Они стали лицом публичной сферы. Лучшие из них стали участниками преобразовательных процессов, в ходе которых элитарные классические литературные языки превращались в более гибкие обиходные языки, доступные широкой и отчасти только что приобщившейся к грамотности публике. Наряду с искусством реализма, статистикой и описательной социологией периодическая печать стала еще одним средством, делающим возможным самонаблюдение обществ в условиях драматического расширения границ медиальной коммуникации. В ту эпоху она еще обладала технической монополией на передачу информации: тот факт, что молодой итальянский инженер Гульельмо Маркони, основываясь на изобретениях своего американского коллеги сербского происхождения Николы Теслы, в 1899 году передал первые радиосигналы через Ла-Манш, а уже в 1901 году – через Атлантику, еще не означал, что радио стало средством массовой информации. Это произошло только после Первой мировой войны[151].

6. Фотография

Рождение аутентичности

И последнее: XIX век изобрел способ запечатлевать явления внешнего мира с помощью технических приспособлений, использующих оптические и химические процессы[152]. Это изобретение имело колоссальное значение для последующих воспоминаний об этой эпохе. Начало документирования с помощью изображений, которые мы считаем аутентичными, образует рубеж, делящий XIX столетие на «до» и «после». Никто не знает, как в действительности выглядел Людвиг ван Бетховен, умерший в 1827 году. Но мы имеем достоверное изображение уже смертельно больного Фредерика Шопена, дожившего до 1849 года. Облик Франца Шуберта был отражен только в живописных портретах, а Джоаккино Россини, будучи на пять лет старше Шуберта, прожил достаточно долго, чтобы иметь возможность сфотографироваться в студии великого фотопортретиста Надара. Лишь немногие деятели культуры и искусства эпохи романтизма и идеализма застали начало фотографической эры. Она вступила в свои права не с изобретением дагерротипии в 1838–1839 годах, а спустя два года, когда было открыто первое ателье этого нового искусства светописи. Поэтому у нас есть старческие фотопортреты Фридриха Вильгельма Йозефа Шеллинга и Александра фон Гумбольдта, но не его брата Вильгельма фон Гумбольдта, Гегеля и Гёте. Когда прусский король Фридрих Вильгельм IV пригласил в 1847 году первого немецкого фотографа Германа Биова из Гамбурга в Берлин, чтобы тот изготовил портреты королевского семейства с помощью новой техники, тогда же был сделан фотографический снимок и знаменитого Гумбольдта. Последний высоко оценил революционный характер изобретения Луи Дагера еще в 1839 году, вскоре после его официального оглашения[153]. В начале пятидесятых годов стало возможным тиражирование отпечатков фотографических снимков. С тех пор изображения видных лиц, знаменитостей приобрели новое значение. Фотографии монархов и политических лидеров, таких как кайзер Вильгельм I, Бисмарк, Линкольн, нашли свое место на стенах многих гостиных. Но индивидуальная узнаваемость публичных лиц стала массовым явлением лишь в восьмидесятых годах XIX столетия, когда появилась технология воспроизведения фотографий в прессе и периодическая печать обрела возможность массовой и дешевой репродукции изображений. Поэтому когда герой Гражданской войны в США и главнокомандующий федеральной армией Улисс С. Грант прибыл на железнодорожный вокзал Нью-Йорка, репортеры не смогли опознать его в толпе пассажиров[154].

Немецкий фотограф Биов сделал большую серию дагерротипических снимков гамбургского района Альстер, лежавшего в руинах после Великого пожара в мае 1842 года. Эти снимки вошли в историю как один из первых фотодокументов, зафиксировавших катастрофу[155]. Начиная с Крымской войны все военные события, в которых участвовали европейцы или североамериканцы, оставили свои следы на фотографических снимках. Мы не имеем фотографий или графических изображений Тайпинского восстания, бушевавшего в Китае с 1850 по 1864 год. В то же время Гражданская война в США 1861–1865 годов глубоко укоренилась в визуальной памяти потомков. Один-единственный фотограф, Мэтью Б. Брэди, сделал во время битв и между ними более семи тысяч кадров на стеклянных фотопластинках[156]. Если в остальном живопись и фотография сосуществовали и далее в дружеской конкуренции, то реалистические изображения полей сражений, усеянных солдатами, живыми и мертвыми, стали концом героизирующей батальной живописи.

Изобретение относительно дешевой