Десять дней, девять ночей - Ольга Сергеевна Рузанова

Спускаю брюки и обхватываю член рукой через ткань боксеров. Провожу ей несколько раз вверх и вниз и медленно опускаю резинку белья вниз. Член выскакивает как черт из табакерки, ударяя меня по носу. Я весело смеюсь, принимая дружка в руку. Такой горячий и подрагивающий от нетерпения, что я невольно сглатываю и снова облизываю губы.

Провожу несколько раз рукой по члену, любуясь белесой капелькой на головке. А затем поднимаю орган вертикально и старательно облизываю его от основания до вершины. И, чуть дунув, наконец, беру его в рот. Сначала темно – розовую головку, а потом и сам член настолько глубоко, насколько позволяет мой рот.

Волна нестерпимого жара ударяет мне в промежность, когда я начинаю заглатывать его все глубже и глубже, старательно лаская языком.

– Ущипни себя за сосок, – велит он, – хочу видеть, как ты себя ласкаешь.

Я послушно обхватываю руками свою грудь, обвожу соски вокруг двумя пальцами и, захватив их, оттягиваю немного вверх и вперед. Андрей все это видит. Смотрит на меня сверху вниз, шумно дыша сквозь приоткрытые губы.

– Тебе нравится? Нравится сосать мне?

О, да! Это нереальное наслаждение! Чувствовать себя в его власти.

Я согласно моргаю и усиливаю давление языка на члене.

– Твою мать, – рычит он, намотывая мои волосы на кулак, начинает сам на себя меня насаживать под аккомпанемент собственных хриплых стонов.

Хотя, чувствую, что сдерживается. Мог бы жестче. Щадит меня.

Головка упирается в стенку глотки, задерживается на несколько секунд, затем покидает ее и вновь возвращается. Непередаваемые ощущения. Мне нравится. От непривычки из глаз бегут слезы, слюна обильно стекает по подбородку, капая на пол. Но я не прошу пощады, полностью отдаю себя в его власть.

Внезапно все прекращается. Со словом «хватит», он поднимает меня с колен, быстро вытирает лицо подолом сарафана и, подхватив под попу, несет, очевидно, в спальню.

Ставит на ноги, торопливо избавляет меня сначала от платья, а затем и от трусов. И легко приподняв, кидает меня голую на пружинистый матрас. Взвизгнув, я падаю на спину, и тут же поднимаюсь на локтях, бесстыдно разглядывая своего мужчину.

– Раздвинь ноги, – его просьба звучит как приказ.

Я покорно выполняю повеление. И даже не краснею. Когда я успела растерять весь стыд? Сама от себя в шоке!

– Шире!.. Еще шире, Катя!

Прикрывая глаза, чтобы скрыть горящую в них похоть, максимально раздвигаю ноги.

– Приласкай себя. Покажи, как ты это делаешь, когда никто не видит…

– Андрей… – шепчу я. Для меня это слишком интимно.

– Давай… Я хочу видеть, – глухо давит он, – И глаза не закрывай.

Я повинуюсь. Сегодня я очень послушна. Пробегаюсь двумя пальцами раскрытым складкам. Распределяю по ним прозрачную влагу. Делаю это, не отрывая взгляда от Андрея. Он наблюдает за действиями моих пальцев, медленно расстегивая рубашку. Это так пошло, грязно и бесстыдно. Но так возбуждает.

Похоть затмевает разум, когда начинаю пальцами ласкать клитор под его неотрывным взором. Напряжение внизу живота нарастает. Желание получить разрядку затмевает голос разума. Я смотрю на его безумный взгляд, устремленный мне между ног и усиливаю давление пальцев.

– Андрей, я сейчас кончу… – протяжно стону, выгибая спину.

– Не смей! Убери руки! – рычит он, наваливаясь на меня.

Удерживая оба моих запястья над головой, обдает лицо горячим дыханием. Какое-то время мы просто лежим, глядя друг другу в глаза. Оба возбужденные до предела. Жаждущие лишь одного. Единения тел.

Без лишних движений он просто толкается в меня, заполняя сразу до отказа. Мне этого оказывается достаточно, чтобы оргазм, как цунами, накрыл меня с головой.

– Андрей!!! Да!!! Я кончаю!!! – кричу я, содрогаясь всем телом.

Теперь, он, не сдерживаясь, начинает вколачиваться в меня до упора. Пользуясь моим безвольным телом по своему усмотрению. Надолго его выдержки тоже не хватает.

– Кукла… Кайф… – хрипит мне в шею, бурно кончая в презерватив.

Глава 28.

– Андрей, ты веришь в судьбу? – не шевелясь, гляжу в потолок, пытаясь подавить подсознательное чувство тревоги.

– Нет. Не верю.

В принципе, такого ответа я и ожидала. Но…

– Катя, не пытайся найти во мне то, чего нет, – тяжело вздыхает он.

– А я верю! Ты знаешь, я верю в судьбу! – внутри меня поднимается настоящий ураган эмоций. Резко вскакиваю и сажусь на колени у его ног, – представь, если бы у Бориса Петровича не случился бы этот инсульт, или Света позвала с собой другую подругу, не меня… понимаешь… Я могла бы не согласиться идти на ту вечеринку, мой каблук мог бы не застрять в той решетке… твоя встреча, на которую ты ехал в тот вечер, могла быть назначена на другое время, и вообще…

– Это всего лишь стечение обстоятельств и ничего более… – скептично улыбается Андрей, укладывая меня себе на плечо, – давай спать… завтра я улетаю в Сан-Хуан на пару дней… по работе.

Его слова как удар под дых. От мысли, что, возможно, сегодня мы в последний раз вместе, становится по-настоящему плохо. Чувство страшной потери раскурочивает сердце. Боль такая, что даже обычный дыхательный процесс приносит физические страдания.

– Через два дня мы уезжаем… – беззвучно говорю скорее себе, чем ему.

– Я постараюсь успеть…

Я несколько раз согласно киваю. А если не успеет?! Если задержится, и я больше никогда его не увижу?! От этих мыслей становится совсем тошно. Словосочетание «никогда не увижу» повисает дамокловым мечом над головой и долгое время не дает заснуть.

Сплю плохо, урывками. Каждый раз, просыпаясь, боюсь открыть глаза и увидеть рядом пустую подушку. И каждый раз, увидев в темноте его силуэт, крепко прижимаюсь к нему и снова проваливаюсь в беспокойный сон.

А утром просыпаюсь больная и напуганная одна в его кровати.

– Андрей! Аднрей!!! – кричу я хриплым спросонья голосом.

Соскакиваю, наскоро закутавшись в простынь, пробегаю по всему люксу. Его нигде нет. Проспала. Я проспала! От осознания этого хочется волосы на себе рвать. Почему он меня не разбудил?! Ну, да! Ясно, почему – боялся моих соплей!

Внезапно мое внимание привлекает белый сложенный пополам лист бумаги. Зная его привычку писать записки, тут же хватаю его.

«Позавтракай»

Позавтракай?! И Все?!

Так, не плакать. Только не реветь. Судорожно всхлипываю, больно закусив кулак. Он сказал, что постарается успеть. Если сказал, значит сделает.

В какой-то момент приходит уверенность, что он приедет, как обещал, и мы успеем нормально попрощаться. Уверена, он не настолько ко мне равнодушен, чтобы вот так исчезнуть навсегда.

На столике в гостиной у того самого панорамного окна нахожу свой завтрак. Наскоро