Золотые пластины Харати - Эрнст Мулдашев

— А когда выбирают нового «священника»?

— Тогда, когда умирает предыдущий.

— А какова процедура избрания «старшего человека»?

— «Старший человек», который тоже может войти в пещеру, выбирается только из рода Биндачарайя, — Астаман ухмыльнулся, то есть из моего рода. Всего в моем роду насчитывается 26 семей.

Жизнь всего нашего рода вот уже 2000 лет посвящена только этой пещере. Собранием рода мы выбираем первого «старшего человека», а также второго, третьего, четвертого и пятого «старших людей». Первый «старший человек» — самый старший, а пятый — самый молодой. В пещеру ходит первый «старший человек». Если он умирает, начинает ходить второй «старший человек».

— Странное словосочетание — «старший человек»! Что оно означает?

— Я уже говорил, что это выражение условное. Да и на английский язык трудно перевести то, как мы называем этого человека по — непальски: это звучит так…. — Астаман сказал какое-то длинное непальское слово.

— А-а…. — глупо промычал я, невольно сделав вид, что что-то понял и путано задал очередной вопрос. — В связи с тем, что в вашем роду человек, который может ходить в пещеру Харати, выбирается более свободно, можно ли заключить, что ваш род в сравнении с родом Баджрачарайя является более «святым» или более «избранным»?

— Ну…. — Астаман задумался, — это, наверное, так.

— А они равноценны — «священник» и «старший человек»?

— Да.

— А какова церемония вхождения в пещеру?

— На 10-ый или 11-ый день после полнолуния четыре человека в специальных одеждах выходят на улицу. Они идут гуськом: впереди идет женщина, за ней — «священик», за ним — «старший человек» и за ним помощник. В руках они несут ключи от всех семи дверей и древнюю лампу. Одежда, которую они надевают, представляет собой длинную юбку и свободную накидку, закрепленную поясом. Вся одежда черного цвета с белой окантовкой и белыми добавками. Все они медленно проходят мимо закрытой первой двери в пещеру и направляются к пагоде Харати. Они делают несколько кругов вокруг пагоды, входят внутрь пагоды, вы ходят оттуда и снова делают несколько кругов вокруг пагоды. В этот момент «священник» и «старший человек» молятся, взывая к святому Харати, чтобы…

— Молятся или произносят заклинания? — перебил я Астамана.

— Есть специальная молитва, в которую включено произношение заклинаний, — Астаман пристально посмотрел на меня, — секретная молитва, состоящая в основном из заклинаний. Через эту молитву «священник» и «старший человек» получают доступ к общению с Харати. Они просят у него разрешения войти в пещеру.

— Было ли так, чтобы хоть раз Харати не разрешил войти в пещеру?

Кому? — переспросил Астаман.

— «Священнику» или «старшему человеку».

— Нет, насколько я знаю, такого не было. Харати читает мысли и узнает намерения «священника» и «старшего человека». Оба рода, Бадждачарайя и Бандачарайя, испокон веков считают служение святой пещере главной целью жизни. В обоих родах все знают о том, что Харати умеет читать мысли, поэтому боятся думать плохо или коварно. Это вошло в нашу кровь. Это свято. Более того, в момент ритуальной церемонии все родственники каждого из родов молятся, испрашивая у святого Харати разрешения на вход в пещеру своего родственника, чтобы он еще раз имел счастье пообщаться со святынями древности.

— Но, как говорится, в семье не без урода? — продолжал я домогаться.

— У нас, в отличие от европейцев и американцев, другая психология, — резким голосом ответил Астаман. — Мы, восточные люди, умеем почитать святыни древности. Нас еще не захватил грех считать себя Богом!

— Да уж, — тихо произнес я. — А какова в церемонии роль женщин и помощника? Они тоже выбираются по какому-то особому ритуалу?

— Нет, это обычные люди. Уважаемые люди. Участие их не имеет никакого принципиального значения. Но так принято по древнему ритуалу.

— Женщина и помощник слышат секретную молитву, которую читают «священник» и «старший человек»?

— Нет. Молитва и заклинания читаются не вслух, а про себя.

Если, положим, «священник» или «старший человек» скажут заклинание вслух и женщина или помощник это услышат, то все они умрут. Харати лишит их жизни. Жизнь этих людей ничто в сравнении с ценностью того, что находится в пещере.

— Скажите Астаман, а если «священник» или «старший человек» заболеет и не сможет пойти в пещеру, что тогда?

— Тогда в пещеру идет один человек — «священник» или «старший человек». Кстати, предыдущий «священник» под конец своей жизни много и сильно болел, поэтому в пещеру ходил только «старший человек» — мой родственник.

— А не было так, чтобы вдруг заболели оба?

— Такого еще не было.

— Итак, женщина и помощник, участвующие в ритуальной церемонии, в пещеру не заходят, — заметил я. — Когда они уходят?

— Все четверо открывают ключом первую дверь, заходят в комнату перед второй дверью и медитируют некоторое время, после чего женщина и помощник уходят оттуда. «Священник» и «старший человек», оставшись вдвоем, запирают изнутри первую дверь и открывают вторую дверь. Поочередно открыв все семь дверей, они входят в самую священную пещеру и…. — Астаман неожиданно замолк.

— И…? — поинтересовался я, сгорая от любопытства.

— В пещере они пребывают 7-8 часов.

— Какое расстояние они проходят внутри пещеры?

— 1,5-2,0 километра.

— А что дальше? Ведь Вы говорили, что длина пещеры более 10 км!

— Что дальше? — Астаман задумался. — Это знает только Харати.

— М… да…

— Разное говорят об этой пещере!

Говорят даже, что длина ее не 10 км , а значительно больше и что она уходит далеко северо-запад в сторону священного Кайласа, под которым, как мы верим, находится центр подземного мира. Там, в Шангри-ла…. — Астаман опять замолк.

— Скажите, Вы верите в то, что эта пещера является одним из входов в подземный мир? — не удержался и спросил я.

Астаман пристально посмотрел на меня и кивнул.

— Как мы уже говорили, — начал я осторожно, в районе священного Кайласа должно быть несколько входов в подземелье. Но там, насколько я знаю, нет людей, поэтому подобная церемония вхождения в подземелье вряд ли может иметь место. Не знаете ли Вы что-нибудь о ритуалах вхождения в подземелья Кайласа? И возможно ли это?