Взрослые - Кэролайн Халс

встречей приходится повышать требования, чтобы оправдать свой предыдущий отказ. Она видела, как шансы на удачную сделку падают: ведь она стареет, а неизученный рынок сужается.

Да, звучит жестоко, но Алекс была реалисткой. Потому-то она и завела таблицу, чтобы не ошибиться с выбором.

Сайты знакомств, по мнению Алекс, были чем-то вроде лаборатории настоящей жизни. Знакомиться там — словно выращивать отношения в пробирке. А если ты делаешь что-то в лабораторных условиях, то нужна объективная точка зрения, тщательно взвешенные и замеренные контрольные образцы. В лаборатории Алекс не было места для самоутешения.

На том первом свидании Алекс пришла в паб раньше Мэтта. Она выбрала столик в углу и села. Потом отодвинула второй стул на более-менее приличное расстояние. Она не переставала удивляться, что сидит здесь промозглым вечером во вторник, в джинсах, в которых всегда ходит на свидания, вместо того чтобы валяться на диване с ноутбуком.

Мэтт вошел в бар, разговаривая по телефону.

Алекс поморгала, глядя, как тот занял стул напротив и, не прекращая трепаться по телефону, улыбнулся, чтобы извиниться за опоздание.

Алекс внезапно захотелось взять пальто и уйти.

Этот парень, должно быть, один из тех офисных придурков, что пытаются впечатлить окружающих разглагольствованиями вроде «в женевском офисе точно обделаются, когда узнают об этом» и «Нил недооценивает потенциал евро-африканской зоны» — или что там говорят мужчины, когда хотят произвести впечатление на случайных слушателей?

В этот раз таблица ее подвела.

Алекс протянула руку за сумкой и застегнула ее.

— А если у него нет ключей от замка, то зачем он выложил синтезатор на продажу? — Мэтт прикрыл телефон ладонью. — Извини, Алекс, — прошептал он и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. — Я очень рад, что встретился с тобой.

От него исходил слабый аромат пены для бритья, смешанный с запахом сэндвичей.

После небольшого колебания Алекс положила сумку обратно под стул.

— И ты веришь этому парню? — Мэтт мотнул головой, откидывая волосы со лба. — Знаешь, некоторые люди просто… — он сделал неприличный жест и покачал головой. — Ладно, давай прощаться. А то у меня тут свидание, и я произвожу плохое впечатление на девушку, а она симпатичная. — Он помолчал. — Нет, конечно, внешность — не главное, ты же меня знаешь, друг.

Мэтт снова улыбнулся Алекс. И еще с полминуты прислушивался к голосу в телефоне.

— Я перезвоню. Мне пора, закругляйся уже. Хватит трепаться. Все, я не слушаю. Уфф… Все. Кладу трубку.

Мэтт отключил телефон и спрятал его в карман.

— Он просто никак не хотел заткнуться. Я ему сказал, что меня ждешь ты… — Мэтт сдул челку, чтобы не лезла в глаза.

— Я слышала.

— Я не всегда такой бесцеремонный.

— Верю.

— Это был мой приятель, Уолши. Говорит, что его жизнь — полный отстой, угрожает свести с ней счеты. Но я не хотел отменять встречу с тобой из-за него. Прости, что опоздал; знаю, это непростительно.

— Но ведь вы просто разговаривали о продаже синтезатора… — сказала Алекс и тут же попыталась исправиться: — Теперь тебе придется пойти проведать его?

— У него просто был трудный день. Потом заскочу к Джин, его маме.

— Думаешь, нужно впутывать его маму?

— Он с ней живет. Вернулся домой, когда его фирма развалилась. — Мэтт помолчал. — Я плохо объяснил: он не убьет себя, не нужно переживать. Так что это не срочная проблема. Он ноет об этом еще со школы, — Мэтт поймал выражение лица Алекс. — Слушай, не переживай. Он довольно-таки неприятная личность. Эгоцентричный, на всех дуется. Он не останавливается на пешеходном переходе, чтобы бабушка перешла дорогу. Даже если все кончится плохо — невелика потеря.

— Ты шутишь?

— Ну, не совсем.

— Ты же сказал, он твой друг.

— Так и есть. Старый друг, — Мэтт произнес слово «старый» так, будто бы это все объясняло. — Но почему бы нам не перестать говорить об Уолши. Зачем огорчаться его заморочками, ведь он даже не с нами. Куда важнее другое, — Мэтт выпрямился на стуле, — не считая того, что тебе тридцать пять лет, твой рост метр шестьдесят семь, ты не религиозна и встречаешься с мужчинами от тридцати одного до сорока лет, не считая всего этого, Алекс Маунт, кто ты и что ты за человек?

Мэтт ждал ответа.

Под его внимательным взглядом Алекс начала говорить. Сперва она рассказала об ученой степени по биологии, но Мэтту этого было недостаточно. Тогда она рассказала о бесконечных переездах в детстве: ее родители были управляющими в пабах, и она никогда не задерживалась в одной и той же школе и не могла завести друзей. Она рассказала о своей работе в лаборатории, о диссертации по применению стволовых клеток в лечении диабета, об учебе в Шеффилде и Кембридже. О том, что контракты в ее сфере заключаются только на короткий срок — от трех до пяти лет — и что когда-нибудь, если она не получит грант, ей придется уехать из Ноттингема.

Алекс почувствовала себя неуютно: слишком много о себе рассказала. Поэтому она решила вернуться к стандартной анкете для сайта знакомств:

— Пару раз состояла в серьезных отношениях, не курю, детей нет, домашних животных тоже.

— Жаль, я люблю животных.

— Ну, извини, — сказала Алекс, — у меня их нет.

— Может, заведешь кого-нибудь?

— Нет.

— Ладно, — Мэтт пожал плечами. — Как хочешь.

Алекс, поморгав, посмотрела на него:

— Ну а ты? Что ты за человек?

Мэтт откинулся на спинку стула.

— У меня встречный вопрос, — он лениво улыбнулся. — Какую версию ты хочешь услышать? Прилизанную версию для первого свидания? Или настоящую, где я только и делаю, что валяюсь на диване?

— Настоящую.

— Хорошо, — он потер руки. — Ты сама захотела.

То, что Мэтт рассказал ей тем вечером, оказалось довольно правдиво — Алекс поняла это позже, когда познакомилась с Мэттом поближе, уже не в лабораторных условиях, не в пробирке. Он сказал ей, что любит дорогие и глупые фильмы-боевики, употребляет легкие наркотики и слишком редко звонит родителям. Еще сказал, что работает в сфере продаж, но большую часть времени просто отлынивает, поэтому не уверен, чем занимается на самом деле.

Кратко, но честно он упомянул о Скарлетт. Позже Алекс выяснила, что таков был совет Уолши, потому что «женщины без ума от папаш — это факт». Может быть, жизнь Уолши и была во всех смыслах отстойной, но Мэтт по-прежнему следовал его советам в плане отношений.

— Скарлетт — замечательный ребенок, — сказал Мэтт тем вечером, — но это не моя заслуга, это заслуга Клэр. Клэр — молодчина, делает всю тяжелую работу, — он поднял руку, как бы отвергая возражения, которых, впрочем, и не последовало: