Жемчуг Лутры - Брайан Джейкс

— Не волнуйся, Пижма. Когда дух Мартина Воителя захочет, нам все станет абсолютно ясно и понятно. Сейчас самое главное для нас — это разгадать нашу загадку. Давайте прочитаем стихотворение еще раз.

Пижма развернула потертый пергамент.

— Мне кажется, что самое важное скрыто вот в этих четырех строчках, — сказала она. — Вот послушайте:

Ступай, найди подарок.

А та слеза, одна,

Не спрятана далёко,

И всем она видна.

Вооружившись очками, Ролло еще раз перечитал про себя таинственное стихотворение.

— Нет сомнений в том, что оно адресовано брату Хиггли, — заявил он. — А не спросить ли нам его, что он думает по этому поводу?

В этот момент брат Хиггли и Кротоначальник появились на пороге винного погреба, откуда они выкатили солидный бочонок ежевичного вина.

Предводитель кротов разогнулся и зафыркал:

— Хур-хур-р, Хиггли! Тепер-рь пер-ретащим бочонок в тот угол.

В это время со стороны зерновой кладовой послышался голос Ролло:

— Уважаемый брат Хиггли, не уделите ли нам минутку?

Оставив Кротоначальника одного перекатывать бочонок, брат Хиггли подошел к друзьям. Физиономия его расплылась в добродушной улыбке.

— Вовремя вы, ребята, — рассмеялся он. — Как я ловко избежал лишней работы! Пускай крот бочки таскает. Ладно, говорите, чем могу быть вам полезен?

Командор выдр поднялся на стену, где ему тотчас же доложили дежурные:

— Ни одной чайки в округе не видно. Все чисто. Командор только покачал головой:

— Смотрите внимательнее. Пару дней еще подежурим. Может быть, чайки просто наблюдают за нами издалека.

Уловив краем глаза какое-то движение на опушке леса, он опустил глаза и увидел выходившую на поляну хорьчиху. Весь ее внешний вид — латунные серьги, татуированные лапы, потертая морская одежда — говорил о том, что она принадлежит к племени морских пиратов.

Хорьчиха приветливо помахала лапой выдре:

— Эй, ты, вислохвостый! Что это за местечко? Случайно не Рэдволл?

Шкипер сразу же насторожился:

— А если и так, хитроносая? Тебе-то какое дело?

— Да так, просто интересно. Ты не обижайся. Шкипер фыркнул, оскорбленный бестактностью хорьчихи:

— Ну ты даешь! Чтобы я обиделся из-за того, что какой-то пират назвал меня вислохвостым? Да если бы я сейчас был внизу, я бы этим хвостом тебе так врезал, не хуже любого весла получилось бы!

На делано добродушной физиономии Ромски промелькнуло злобное выражение.

— Ну ты, толстяк отъевшийся! Хорошо тебе говорить оттуда, сверху. А спуститься боишься, пес речной?

Командор погрозил ей кулаком:

— Знаешь, пират, много детей было у моей матери, но, честное слово, дураков среди моих братьев и сестер не водилось. Признавайся, где твоя сабля, где кинжал? Спрятаны в травке где-нибудь поблизости? А еще на шаг дальше дюжина-другая твоих приятелей? Так что выкладывай все, что хотела сказать, и проваливай отсюда.

Тут на стену поднялась ежиха Тизель с полной корзиной еды для дежурных.

— Добрый день, уважаемый командор. Я тут принесла кое-что перекусить для вас и ваших друзей. Ой, а кто это там, внизу?

Командор ткнулся носом в корзину и, довольный, улыбнулся:

— Не беспокойся, я сам закончу беседу с этой невоспитанной зверюгой. А вот за еду спасибо.

Прищурившись, Командор вытащил пращу и раскрутил ее над головой.

— Я тебе еще раз говорю, пират: выкладывай, зачем пришла, если не хочешь получить камнем в лоб.

Ромска поспешила ответить:

— Я хочу знать, где Седоглуп. Я хочу поговорить с ним.

— Никакого Седоглупа здесь нет и не было.

— Да что ты говоришь? Как бы не так! Либо веди его сюда, либо просто верни то, что он у нас украл.

Командор, как и все выдры, не был постоянным обитателем аббатства. Большую часть времени он проводил в Стране Цветущих Мхов, на речках, ручьях и озерах. Он и понятия не имел, о чем говорит Ромска. И следует заметить, что Командор был не из тех зверей, которые любят долгие пустые разговоры.

Вж-жик! Пущенный из пращи камень вонзился в сосновый ствол прямо над правым ухом пирата.

— Последнее предупреждение! — объявил шкипер. — Следующий камень пробьет тебе башку. Так что лучше проваливай.

Ромска поспешила скрыться за деревом, крикнув напоследок:

— Мы знаем, что у вас и Седоглуп, и жемчужины! Отдавайте по-хорошему!

Тут из-за зубца стены высунулась ежиха Тизель и, чтобы как-то утихомирить пирата, объяснила:

— Седоглуп ушел от нас несколько сезонов назад. Его останки нашли недавно, всего пару дней назад, в скалах к востоку отсюда. Он давно умер, так что идите отсюда с миром.

— Проверим, проверим! — взвыла Ромска. — В любом случае завтра утром я вернусь сюда.

Когда Ромска окончательно скрылась из виду, Командор заметил:

— Не стоило бы говорить ей ничего. А сейчас я попросил бы тебя разыскать Мартина и рассказать ему обо всем, что здесь произошло.

Тем временем на кухне брату Хиггли показали кусок пергамента. Он прочитал стихотворение, выслушал первые объяснения и пожал плечами:

— Увы! По поводу подарка ничего не знаю. Старая Фермальда постоянно улыбалась мне, но чтобы она мне что-нибудь дарила — не припомню. Рад был бы помочь вам, но боюсь, не получится. Слеза, которая всем видна… Чушь, болтовня какая-то. Вы уж извините, но мне пора ужин готовить. Желаю удачи, расшифровщики.

Тут на пороге появились Хват и Сноп. Горный заяц обвел кухню голодным взглядом.

— Привет! — бросил он. — У вас тут случайно не полдник? Умираю от голода. Кстати, вы, наверное, тоже ищете, чего пожевать? Угадал?

Ролло спокойно обошел вокруг Хвата и стал осматривать полки за его спиной.

— Не угадал, ненасытный обжора. Знаешь, что мы ищем? Слезу, которая всем видна.

Моргая и переминаясь с ноги на ногу, Сноп сказал:

— Позволю себе заметить, если в самое ближайшее время моему другу Хвату не удастся найти чего-нибудь съедобного, вы увидите не одну слезу, а, боюсь, целый водопад слез, низвергающийся из глаз голодного зайца.

Пижма, нервно теребя передник, пробормотала:

— Ерунда какая-то. Как можно спрятать что-то и в то же время выставить на всеобщее обозрение? Никакого смысла не вижу.

Оторвавшись от какой-то стряпни, брат Хиггли шутливо поддержал ее:

— И не говори, Пижма. Самое трудное — это искать то, не знаю что, и особенно если неизвестно зачем.