#мечта - Елена Михайловна Аксенова

что вы вернулись так скоро, – он взял ее тяжеленую сумку так просто, будто она была набита безе, а не женскими штучками. – Хозяин сейчас закупки готовит, а с вами хотела Светлана Григорьевна переговорить, – он толкнул ее в сторону нетипично молочной двери с надписью «Только для персонала».

Немолодая женщина сидела за небольшим столом со стареньким компьютером. В ее немодных овальных очках отражался пустой экран, но ничто не смогло бы помешать ей почувствовать себя полковником КГБ.

– Ну здравствуйте, милочка. Присаживайтесь, – брюнетка кивнула в ответ и устроилась в небольшом кресле напротив. Артур исчез вместе с вещами, заперев дверь снаружи. Судя по всему, это была тайная операция. – И каким же ветром вас занесло в наши края?

– Центральным, – ей хотелось рассмеяться, но обстановка была неподобающая. Такая трогательная забота об Оскаре. – Я из Владимира.

– Так-так, – Светлана Григорьевна поднялась с кресла и села на край стола возле Жасмин. Ее короткие ноги повисли в воздухе, вальяжного жеста не получилось. – Кто ваши родители, милочка? Откуда такое странное ФИО?

– Мой прадед по отцовской линии владел ткацкой фабрикой, был зажиточным купцом. Его раскулачили во времена революции и расстреляли, как и многих других. Жена с детьми бежали в губернию, тем и спаслись. Дедушка попал на войну еще мальчишкой, поэтому отличался удивительной молчаливостью и задумчивостью. Папа мой не ушел далеко от семейного дела, работает на фабрике заместителем директора, Марк Александрович Фоле. Странное имя было необходимостью при такой фамилии, говорят, наш предок приехал из Франции в начале 17 века…

– А что на счет матери? – она подумала, что ей очень не хватает лампы, хотя девушка с энтузиазмом раскрывала тайны семейного древа. Хорошо, что Верочкин муж, который работал в полиции, уже пробил ее по криминальным сводкам. Она была чиста как вологодские росы.

– С мамой все проще. Работает на той же фабрике, родовое древо свое не знает, никто никогда не рассказывал. В девичестве Яковлева. Зовут Елена Геннадьевна, – девушка с теплотой вспомнила традиционный семейный завтрак по воскресеньям. Папа читал очередной научный труд, мама пекла пироги, а брат считал минуты до начала тренировки. – Да, еще есть брат. Гаяр. Занимается профессионально боями без правил…

– Странно, двое детей и оба с мусульманскими именами.

– Ничего странного, – Жасмин мягко улыбнулась, этот разговор она переживала не раз. – Бабушка моего отца была арабкой. Так говорил мой дедушка. Так что крови во мне намешано много.

– Так-так, – Светлана Григорьевна видела по ее удивительной красоте, что это симбиоз не одной культуры, но то, с каким достоинством она выдержала такой личный допрос заставило женщину проникнуться уважением. – У тебя очаровательные ямочки на щеках. А теперь идем, твой благоверный весь день не может составить список на элементарную закупку. Похоже, пропал наш парень.

Оскар в тысячный раз пытался внести в таблицу необходимые ингредиенты, но каждый раз осекался, вспоминая подробности вчерашней ночи. Как много нужно времени, чтобы пересечь этот небольшой переулок от ее дома до кофейни, и почему она не берет трубку? Вдруг что-то случилось?

В тот момент, когда он встал, чтобы проверить свою теорию, в дверь постучали, и Светлана Григорьевна затолкала внутрь смеющуюся Жасмин.

– А я и не знала, что в детстве ты был пухленьким, – брюнетка продемонстрировала старенькую фотокарточку высокого мальчика с розовыми щечками. – Тебе шло.

Оскар обиженно посмотрел на Светлану Григорьевну, которая с каменным лицом закрыла дверь.

– Это просто невозможно! – молодой человек фыркнул, ему не нравилось, когда кто-то высмеивал его. Даже в таком весе он был грозой школы и сердцеедом.

– Какие мы важные, – Жасмин обвила руками его крепкую шею. – Куда ты увозишь меня?

– Подальше от людей и чужих глаз, – одним резким движением, Оскар оторвал ее от земли, чтобы пронести на руках через все кафе, вызывая осуждение несчастных, завистливые вздохи циников и нежные мечты конченых романтиков. Фоле еще никогда не чувствовала себя такой открытой, такой счастливой. Ее не волновали чужие взгляды, стороннее мнение. – Садись, – он опустил ее рядом с большим черным мотоциклом на парковке.

– Это твой? – брюнетка с удивлением осмотрела махину.

– Нет, угнал. Садись уже, – молодой человек протянул ярко розовый шлем, который заказал специально для нее.

– Сначала скажи, что думаешь о моем рассказе, – она до жути боялась всего, в том числе скорости и его мнения, но сейчас пришло время посмотреть в глаза своим страхам.

– Что я думаю… Что я думаю… – Оскар прижался к ее мягкой щеке. – Думаю, что нужно контролировать спидометр. Слишком сильно я хочу оказаться на месте.

– Не томи меня, – ее голос стал тише.

– Твой рассказ зацепил меня от первой до последней буквы. Я бы не изменил ни слова, ни одной запятой. А теперь садись, упрямая женщина, – железный конь просел под весом его крупного тела. С татуировками и щетиной он выглядел как настоящий байкер, король дорог. Жасмин с трудом пристроилась на заднее сидение, хорошо, что она выбрала платье с широким подолом.

– Моя сумка! Я забыла сумку с вещами! – девушка попыталась слезть, но Оскар ей не позволил.

– Заберешь в воскресенье. Там есть все необходимое, остальное докупим, – мотоцикл дернулся, мотор ревел. – Кстати, там есть комп специально для тебя. Я хочу знать, что будет дальше с Таей и Захаром, – облако пыли и женский визг ознаменовали начало их пути.

***

Оливия Ан гладила светлые волосы Адама. Вот уже который час они сидели на пруду в небольшом скверике возле ее студии, пытаясь собрать мысли в кучу. Тихий вечерний воздух оставлял на воде маленькие круги, бабочки уже прыгали по едва распустившимся желтеньким цветочкам. Пахло весной.

– Почему ты не сказала мне раньше? Почему никогда не говорила? – блондин лежал на ее худеньких коленях, которые не променял бы ни на одну пуховую подушку и смотрел на облака странной формы.

– Я думала, ты сам поймешь, – девушка не отрывала глаз от пестрой утки, жадно собиравшей предложенный хлеб. – Девочки много раз говорили, что я должна признаться, но это не в моем характере, я физически не смогла бы так сделать.

– Я знаю, – кто еще так хорошо понимал это маленькое создание. Она была похожа на персик, нежный и ранимый снаружи и с твердыми убеждениями внутри. – Я никогда не задумывался, почему у тебя нет парня. Я никогда не задумывался о тебе. Какой я друг после этого?

– Самый лучший. Адам, ты мой самый лучший друг. Так всегда было и будет. Твое место не сможет занять уже никто…

– Тогда почему ты не хочешь со мной общаться после свадьбы? Почему? – он знал ответ на этот вопрос. Это было справедливо.