Бесчувственные - Виталина Дэн

— Нет, нет и еще раз нет! Только не к нему! Я не могла возбудиться от этой мрази! Ни за что! — схватила свое банное полотенце и побежала в закрытую ванную.

Спустя пять минут осатанело натирала свое тело мочалкой до красноты. Чувствовала, как до сих пор вибрирует, как пульсация между ног не перестает отбивать.

— Господи! Это всегда что ли так? — сокрушительно причитала.

Осязала что внутри заполнял каждый уголок моей души раздражение и разочарование.

«Ты можешь положиться только на себя. И даже этот человек рано или поздно может тебя подвести» — отголосками из прошлой жизни.

— Господи, хоть в этом ты оказался прав, Леня. Никчемная, бестолочь — последнюю фразу процедила сквозь зубы.

Более-менее приведя себя, и свои мысли в порядок, вышла с ванной. Да он издевается надо мной! Открыв дверь, столкнулась с ним нос к носу. Стоял передо мной голый с повязанным черным полотенцем на бедрах.

Сглотнула, вспоминая недавние события. Вспоминая, что скрывается под этим полотенцем. Господи, я столько раз видела эти члены, столько раз видела, как трахаются. Почему? Почему именно, он? Закрыла глаза, чтобы не видели его. Желала, чтобы в данную секунду исчез. Начала снова ощущать между ног, как набухает плоть. Сжала сильнее зубы, играя желваками на скулах.

— Привет. Я думал ты еще спишь. — с хрипотцой протянул этот скот. Открыв медленно глаза, прорычала, подавшись вперед:

— По твоей милости, ты живешь здесь не один! Будь добр — одевайся прежде чем выйти с комнаты! — последние слова проорала ему в лицо.

Мужские черты лица заострились, погрубели. Скулы выделились, а глаза угрожающе сощурились.

— Я, у себя дома! Если я захочу ходить, так — я буду! Захочу ходить голым — значит буду, голым! А ты можешь прикрыть глаза, если мешаю. Или впрочем, не выходить с комнаты. Последнее время меня это вполне устраивает — последнее проговорил еле слышно, обходя меня стороной, и уходя к себе.

— Катись ко всем чертям! — проорала на всю его облизанную хату! Даже показалось, что от окрика, стекла задрожали.

Остановился, тяжело дыша. Не оборачиваясь, провел рукой по опущенной голове. А я мыслями там… В комнате… До сих пор в его душе. Как так же стоял, и трогал себя. Как назло, перед глазами появлялись яркие картинки.

— Скройся с глаз моих, чтобы я тебя сейчас не ударил, или не сделал больно — а я черт возьми не могу снова сдвинуться с места. Смотрю на голую широкую спину этого монстра. На которой, от каждого движения руки, играют мышцы и выделяется мощная лопатка.

Потрясла головой, как идиотка. Со стороны могло показаться, что я окончательно сошла с ума. Но черт возьми, я похоже и вправду сошла, раз мне понравилось его тело. Первое тело, которое меня привлекло. У меня точно поехала крыша. Не бывать этому. К этой сволочи я чувствовать ничего не буду. С ним меня связывать ничего не будет! Не может! Я лучше десять раз сдохну, чем позволю этому случиться!

Неделю спустя.

— Ааа… Ааах. Да! Даа…. Тииимуур — разлепила веки, прищуриваясь после сна. Устремляя взгляд в окрашенную комнату утренних сумерак. Приподняла чуть голову, вслушиваясь, показалось мне, или нет.

— Да… Сильнее. Ещеее… Хооорошо, хорошо! — закатила глаза и поджала губы. Он определенно меня испытывает!

Откинулась головой на подушку и накинула на лицо вторую, пытаясь заглушить вопли, очередной идиотки. Всю неделю! Я слышу это всю неделю. У него что, начался марафон? Или так всегда? И нет бы, с одной. Но каждый день новая барби. Подлец! Очередной бабник! Мне плевать на всех его телок, но вот то, что он попользовавшись их телом, тут же выставляет за дверь, еще больше убеждаюсь, что он — мразь… Кобелиная натура!

— Тимур… Мммм… — услышав новый стон, отшвырнула подушка и рыкнула в голос, обличая зубы.

— Падла! Чтоб у тебя член отсох! Чтоб ты обложался, оконфузился. Чтобы не смог кончить, и мучился из-за этого изо дня в день! — шипела лежа на кровати с закрытыми глазами.

В голове возникла подлая мыслишка: Я тебя точно когда-нибудь кастрирую! Ты у меня допросишься! — «Серьезно? И ты сможешь? Сможешь навредить такой огромной штуко…»

— Заткнись! Заткнись, Чича! Не смей продолжать! — приложила пальцы к вискам, растирая их. Растирала и пыталась успокоиться. Прийти в себя.

— Что там говорят про медитацию? Успокаивает и расслабляет? — раскинула на кровати широко руки, и с закрытыми глазами пыталась представить что-то хорошее. Даже улыбку натянула на лицо. Что они еще там говорят? Погрузиться глубоко в себя?

— Аха-хах, божее… Ну ты как с цепи сорвался. Сноваа? Ненасытный! — в одно мгновение в воздухе растворилось все хорошее, от чего в надежде была получить удовлетворение. Медленно открыв глаза, немигающим взглядом уставилась в бежевый потолок с подсветкой.

Чиче — 11 лет. 2012 год. Россия.

«Тихо зайдя в квартиру, прикрыла за собой дверь. Оглушительная тишина нещадно давила на слух. Даже в ушах, послышался противный звон. Предчувствие подсказывало что нужно убегать. Рвать когти, стараясь скрыться, как можно дальше от этой проклятой квартиры. Стояла и взволнованно теребила связку ключей в руках, в желание хоть немного согнать угнетающее дежавю. Смотрела на наши обшарпанные стены, которые окрашены в голубой цвет. Каждый раз смотря на них, в голове возникали ассоциации, что нахожусь в больнице пропахшей спиртом и ацетоном.

Аккуратно сняла с себя школьный рюкзак, ставя его на пол. Стянула рукой одну затертую, черную балетку, а следом вторую. Вертя их в руках, закусила губу, думая: что пора выкидывать. Подошва уже держалась на честном слове. Клей не клей их, супер клеем, никакого толку — нет. Напряглась всем телом услышав разъяренный вопль в пьяном угаре.

— Снежаааа — прерывистый свист и пьяное иканье — Оооууу… Где ты? — закрыла глаза, готовя себя ко всему, что может сегодня произойти.

Открыв дверь ванной комнаты, зависла, сжимая сильнее пластиковую ручку двери. Расширенными глазами смотрела, как улыбающаяся мать валяется на полу рядом с жгутом и шприцем. Я даже могла до секунды сказать, когда у меня расширились зрачки, заполняя наверное полностью все пространство глазных яблок.

Я знала. Видела… И не раз. Но к такому тяжело привыкнуть. Тяжело, когда собственная мать может валяться в блевотине или в наркотическом угаре. Привыкла ко многому, но вот к этому еще не выработала иммунитет. Еще не до конца, обраслась броней…

Родительское лицо повернулось в мою сторону и тихо заржало, ухохатываясь. А я завороженно не двигалась с места.

— Дочь, приготовь пожрать! Мать голодная. Голова закружилась. Я просто упала — поморщилась и захлопнула дверь.

Прижалась к ней лбом, дыша как загнанный зверь. Даже рот приоткрыла забирая больше воздуха, и слыша как вырываются хлипкие хрипы с горла.