Немного сумасбродства не помешает - Лора Райт

— Еда прибывает с официантом и всем, что положено, — радостно сказала Ванда. — О, ваша мама не спит. Она приняла ванну и отдыхает.

— Спасибо, Ванда.

Кэрри пошла к Рейчел. Первое, что она увидела, открыв дверь, лицо своей матери, очень бледное, но совсем молодое. Седые волосы зачесаны назад. Маму можно даже назвать хорошенькой. Правда, может быть, Кэрри видела то, что хотела увидеть.

— Привет, мам.

Рейчел подняла на нее взгляд, и Кэрри увидела, что мать узнала ее.

— Кэрри?

Глаза Кэрри наполнились слезами. Моменты прояснения последнее время случались крайне редко, и, когда это происходило, Кэрри наполняли благодарность и ярость одновременно.

Она подошла и села у кровати.

— Мой прекрасный муж заказал обед для нас троих. Как хочешь: поговорим за обедом или лучше посмотреть что-нибудь?

— Кэрри, дорогая…

— Что, мам?

— У меня есть кое-что, — покачала головой Рейчел.

— Что такое?

— Боль.

— Где? Покажи мне, — сердце Кэрри упало.

Рейчел показала на сердце.

— Сильно болит? — У Кэрри начиналась паника.

— Потому что ушел твой отец.

Одна паника сменилась другой, печаль смешивалась с гневом.

— Я знаю, мам. Но это было очень и очень давно.

— Он ушел из-за меня…

— Не надо думать об этом сейчас, — в холле раздался звонок. — Привезли обед, наверное, твой любимый чесночный хлеб, ты его всегда ешь с таким удовольствием.

Рейчел с силой сжала пальцы Кэрри.

— Мне нужно подумать сейчас. Мне сейчас необходимо поговорить об этом.

У Кэрри сжалось горло — видеть отчаяние матери было выше ее сил. Страшно, что этот разговор может расстроить мать, и тогда повторится то, что происходило так недавно. С другой стороны, если Рейчел так нужно что-то сказать, пусть скажет. Сейчас. Ведь позже может и не наступить.

Кэрри кивнула:

— Хорошо.

Рейчел благодарно посмотрела на дочь, вздохнула.

— Это я попросила его уйти. Ты ведь не знала, да?

— Не знала.

— Я так устала от его угроз. Каждый день. Но ужасней всего было то, что происходило с тобой, когда он говорил, что уйдет. Я не могла допустить, чтобы так продолжалось. И однажды вечером я сказала ему: «Уходи сейчас», — в глазах Рейчел стояли слезы. — И он ушел.

Кэрри накрыла руку матери своей и сказала с искренней страстностью:

— Как я рада, что ты решилась на это!

— Но он даже не попрощался с тобой, — горестно продолжала Рейчел, выпуская пальцы Кэрри. — Я никогда не смогу простить себе этого.

— Ты должна простить себя. Точно так же, как я должна простить себя за то, что очень хотела, чтобы он ушел.

Рейчел смотрела на Кэрри широко открытыми глазами.

А Кэрри продолжала, потому что наконец ей представился случай освободиться от своей тайной, скрываемой от матери вины:

— Я тоже не могла этого больше выносить. Я молилась каждый вечер перед сном, чтобы он ушел. И когда это случилось, когда я проснулась утром и была только ты… В первый момент я почувствовала облегчение, потом даже какое-то возбуждение, что начнется совсем другая, новая жизнь… Я скучала по нему, не пойми меня неправильно, но… Время проходило, и мои воспоминания о нем становились лучше, чем реальность. Понимаешь?

Рейчел улыбнулась, кивнула и на какое-то время стала похожа на себя прежнюю:

— Да, понимаю.

В комнату вошли Ванда и официант с подносом аппетитно пахнущих блюд. Кэрри мысленно поблагодарила Трента за то, что он сделал их жизнь намного легче.

Они уселись вчетвером, уговорив официанта составить им компанию. Спустя некоторое время, Рейчел с улыбкой взглянула на дочь и предложила посмотреть какой-нибудь фильм.

— Выбирай, мам, — сказала Кэрри, отламывая кусочки хлеба.

— Может быть: «К королю с любовью»?

— Послушайте, хочу вас подготовить, — доставая диск, Кэрри с улыбкой повернулась к Ванде и официанту, — два часа моя влюбленная мама будет рассказывать вам, как изумителен Сидни Пойтер.

— Я к этому уже готова, — улыбнулась Ванда.

— Но он ведь действительно великолепен, — пожал плечами официант.

— Не волнуйся, родная моя, когда этот человек на экране, два часа пролетят очень быстро, как один миг, — улыбнулась дочери Рейчел.

Слишком быстро, подумала Кэрри, вставляя диск в видеомагнитофон и включая телевизор. Через два часа Ванда ляжет спать, Кэрри отправится домой, а Рейчел, скорей всего, вернется в свое искаженное болезнью сознание.

У него есть жена.

Она спит в его постели.

Боже, как хорошо…

На самом деле, мечтательно размышлял Трент, глядя на лицо Кэрри на подушке, для него это гораздо более чем хорошо. На самом деле он наверху блаженства.

Было очень рано, солнце потихоньку, луч за лучом, вползало на небо, освещая его прелестную жену, создавая вокруг ее головы сияющий нимб. Его маленький ангел, сексуальный ангел, явившийся на землю, чтобы спасти его от самого себя. И как же ему повезло, что, пока она здесь, с ним, он может баловать ее, защищать, быть опорой и отдать ей все, что еще сохранилось в его сердце.

В эту минуту Кэрри пошевелилась, глубоко вздохнула.

Трент мгновенно встрепенулся. Она лежала на боку, зажав меж ног простыню. И ему захотелось почувствовать ее кожу, узнать, какова она на вкус ровно в шесть утра. Он наклонился к Кэрри и осторожно поцеловал, сначала плечо, потом чуть ниже, руку.

Ее глаза открылись. Она моргнула, пытаясь понять, где она и что с ней происходит. Потом увидела Трента, взгляд прояснился, она улыбнулась:

— Доброе утро.

— Привет, — лежа на боку, он придвинулся к ней лицом к лицу и потерся носом об ее нос.

— Как спал?

— Превосходно. А ты?

— Очень хорошо, — она тронула его лицо: — Мой рыцарь без страха и упрека.

— Что-что? — улыбнулся он.

— Спасибо.

— За что?

Она притянула его ближе к себе.

— Я вчера вечером обедала с мамой, Вандой и… с официантом.

— Ох-ха!

— Послушай. С официантом, что привез обед, который ты заказал.

Трент улыбнулся.

— Это ерунда. Нужно сделать для нее все, что возможно.

И для тебя тоже, подумал он, проводя рукой по нежной коже ее бедра.