Любовь по инструкции - Nata Zzika

— У вас же света нет, как ты умудряешься еще столько по телевизору посмотреть?

— Не всегда же света не было, потом, мы не только фильмы смотрим, иногда вместо фильма полезные передачи. Реклама идет между фильмом, мы записываем, что интересное и когда будет. Ты разговор не уводи, скажи — сможешь быстро?

— Если бы связь была, я бы хоть сейчас позвонила, у Гальки там день в разгаре. А так — как в Никишино вернусь, завтра вечером. Нет, — подумав, поправилась баба Маша. — Вечером у них ночь уже будет. В понедельник позвоню.

— Вот, сначала ты звонить будешь, когда удобно, потом Галина твоя время выбирать, когда к нотариусу идти — так пара месяцев и пройдет. Нет, взялись делать, так не откладывая! Телефон с собой?

Мария похлопала глазами и полезла в сумку, бормоча:

— А кто его знает? Вроде, в сумке должен быть, я его с собой сейчас таскаю, вдруг ты или Та… Галя позвоните? Ага, вот он! И ни одной полосочки — нет связи.

— Ну и отлично! — тетя Наста поднялась с табуретки. — Ну, что, дамы, прогуляемся до холма, там ловит?

Таня неопределенно поджала плечами, мол, если надо — идем.

А идти оказалось, прилично.

Во-первых, холм, где ловилась сеть, оказался на другом берегу реки. Женщинам пришлось топать почти три километра до моста, а потом еще километр до холма.

— Я уж решила, что ты нас прямо на Север в гости к Галине ведешь, — пыталась шутить баба Маша. — Идем и идем и непонятно куда: ни дороги, ни людей, ни холма!

— Это что! — отдуваясь, откликнулась Настасья. — Сейчас еще листва и трава не пошла, а летом здесь вообще джунгли! Можно полк спрятать — в десяти метрах пройдешь и не учуешь!

Татьяна шла, с интересом принюхиваясь и прислушиваясь. Живность есть, других людей или нелюдей нет, и очень давно не было. Ни молекулы чужого запаха не уловилось.

Пока бабушки развлекались пикировкой, Татьяна задумалась. Положим, без постановки на учет она бы обошлась, хотя, как правильно говорят бабушки, никакая копейка в ее положении лишней не будет. И родить наверняка сама сможет, обойдется без больниц. Но документы нужны, чтобы ребенка зарегистрировать.

Волчица мягко ворохнулась, потопталась и послала изображение двух волчат.

Татьяна остановилась, пораженная.

Двое??! О, Луна…

Нет, двойни у оборотней были не так чтобы редки, примерно, с такой же частотой, как и у людей. Но она как-то не предполагала, что ее ждет двойное счастье.

— Галь, ты чего встала? — окликнули девушку ушагавшие вперед бабушки. — Устала, что ли? Почти пришли!

— Нет, просто носок поправлю, — Таня нагнулась, подтягивая сапог, — сейчас догоню.

Итак, снова-здорово — у нее двойня. Два мальчика.

Волчица сердито топотнулась.

Две девочки?

Серая глухо рыкнула.

Сын и дочка?

Зверь потянулся и встряхнулся, виляя хвостом.

О, Луна! Королевская двойня! Кирилл с ума от счастья сойдет!

И остановилась, как от удара. Резко вскочила и зарычала Серая, и болью полоснуло по сердцу… Какой Кирилл? Он ее бросил. Задвинул «в кладовку», как отслужившую свое вещь, которую еще и выбросить жалко, и в интерьер уже не вписывается. Засунули пока подальше, чтобы передарить кому-нибудь или отвезти на дачу. Она ему отдала свое сердце, всю себя, а он этого так и не понял. Или просто не нуждался в ее сердце?

Как в тумане, машинально переставляя ноги, догнала бабушек, улыбалась, растягивая резиново-онемевшие губы, что-то отвечала, а в голове билась одна мысль — как? Как ей справиться?

Подъем на холм оказался достаточно пологий, но долгий, и бабушки запыхались, пока добрались до вершины.

Баба Маша, отдышавшись, убедилась, что сеть поймана — появились полоски, и принялась нажимать на кнопки.

Чтобы не мешать разговору и все еще приходя в себя от открытия, Таня отошла в сторону, прислонилась к дереву, растущему почти на самом краю перед резким обрывом, бездумно глядя на открывшийся пейзаж.

Слева и несколько сзади серебрилась лента реки, впереди, куда доставал взгляд, тянулись кучки деревьев, полянки, овраги и перелески. Простор, тишина.

Хотя, нет, уже не тишина — со стороны верхушки холма доносилось бабы Машино бормотание.

Татьяна положила руку на живот — дочка, сынок. Снова вскочила и завиляла хвостом волчица.

Да, да — наши! Родные, самые-самые любимые!

Как же их растить? Как рожать?

Помогая открыть медкабинет в поселке, Таня краем уха слышала, что анатомически человеческая ипостась оборотня совершенно аналогична человеческой. Есть нюансы, как-то, большая физическая сила и продолжительность жизни, но человеческие врачи это на осмотре не отметят. И беременность длится, как у людей, 40 недель, а не как у собак и волков — 9 недель. Но вот кровь у оборотней другая. Не во всем, но отличия есть, и поэтому анализы сдавать в человеческую лабораторию было очень нежелательно.

Если сейчас бабушки найдут для нее документы, а она уверена, что они найдут, и Таня встанет на учет в женскую консультацию, то, как ей кровь-то сдавать? Анализы обязательно потребуются…

Ладно, она будет решать проблемы по мере их поступления.

— Галя! Ты где делась? — голос Настасьи. — Пошли обратно!

— Дозвонились? — поинтересовалась девушка.

— Да, поговорили, — баба Маша вздохнула. — Так соскучилась…

— Еще лучше решили, — вмешалась тетя Наста. — Марья в понедельник в Никишинский ЗАГС сходит, отставит заявку на дубликат свидетельства о рождении. Если те потребуют, то когда дубликат будет готов, Мария его по доверенности заберет. А не нужна доверенность — так отдадут.

— Баба Маша, Настасья, — обратилась Таня к женщинам. — А что нам даст дубликат? Паспорт по нему нельзя получить. Вернее, можно, наверное, но вы же свою Галю без документов оставите тогда.

— А мы без него пока обойдемся, — Настасья фонтанировала оптимизмом. — Мало ли — потеряла документы Галка. У нас здесь не город, все друг друга знают, Машка договорится, чтоб ее дочку по свидетельству на учет поставили. Хотя бы, временно, а там дальше видно будет.

— Ох, сколько назад топать! — сокрушалась баба Маша, форсируя реку по старенькому пешеходному мосту. — Наста, а мост здесь с какого перепугу поставили? Сколько ему лет-то, смотри, старый какой. Идти страшно, того и гляди рухнет.

— Нет, он еще крепкий! А поставили — на этом берегу раньше поля были, пока Голышево живо было. Колхоз «Светлый путь». Ну, поля на этой стороне, а деревня на той и чтобы за тридевять земель по большому мосту не оббегать, поставили здесь времянку на летнее время.

Каждый год, мама рассказывала, сходил на реке весной лед, и с ним вместе смывало мост-времянку. Как пахота-посев начинались, ставили новый. И так лет десять, пока новый председатель не выделил мужиков и материалы и не поставили уже этот.