Перешагнуть пропасть - Константин Муравьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну ты и голова, — пораженно высказал свое удивление второй сотрудник. — Как все разложил, будто сам и придумывал. И почему ты не у них работаешь или в другом месте, а сидишь в нашем захудалом отделе и общаешься с такими вот дикарями.
— До старости есть желание доработать и купить себе скромный домик на берегу какого-нибудь тёплого моря. А не летать облаком распыленного газа где-нибудь в очередной аномалии.
— Это точно, — согласился со старшим молодой, — хотя я бы согласился пойти в скауты, но знаю, что не потяну. Там даже для установки нейросети, по-моему, ограничение на интеллектуальный индекс, и я его только с мощнейшим имплантантом на интеллект преодолею.
— Можешь подойти к Грегору и узнать, кто ему нужен. Он не так страшен, как о нем говорят. Раз он здесь, значит ему что-то необходимо, подойдешь, поговоришь и, может, пройдешь по конкурсу, ты думаешь, там только гении работают. Поверь, там и совершенно простые парни есть, работают, может, и не в самом исследовательском отделе, но вторую линию освоения аномалий обеспечивают.
— Попробую. Там и заработки больше, и много нового и интересного узнать можно.
А старший продолжил за него:
— А еще монстры из аномалий, пиратские анклавы, старые базы и прочее. Но кроме всего прочего, это еще и постоянная учеба, ведь чем выше у тебя способности, возможности и уровень, тем с более сложным оборудованием ты сможешь работать и тем более опасные аномалии исследовать.
— Я это знаю, — согласился с ним младший, — у меня знакомая девушка там пилотом на одном из кораблей работает. Так дома ее практически невозможно застать, если она не на вылете, то на занятиях или тренировках. Грегор свое управление держит в железном кулаке.
И помолчав, уже хотел спросить о чем-то, как, не дав ему это сказать, вопрос задал первый:
— Что-то долго парнишка не приходит в себя, это нормально?
— Да все в порядке, еще минута и очнется. Говорят, у них очень простой язык и не получалось все понятия для полноценного общения уместить в одну гипнопрограмму. Поэтому был разработан комплекс таких мини-программ для большей адаптации местных в нашем обществе. И то не все получилось, очень сложные определения так и остались за рамками их понимания. Но в остальном все в порядке. Правда, после этого в переводчике кроме соотнесения местного имперского наречия, языка северных варваров, основного языка южного Каганата и общегалактического ничего поместить уже не удалось. Но это и к лучшему, нас, например, они не поймут, если мы сами того не захотим и не будем с ними говорить на общегалактическом наречии. Ну и людей рекрутировать нам приходиться только с территории Империи, или тех, кто говорит на этих трех языках.
«Но ведь я не говорю», — закрутилось у меня в голове.
А старший сказал:
— Правильно сделали. Кстати, это новые переводчики или опять пытались смухлевать и установить старую модель?
— Нет, что вы, новые. Правда, все кроме одного, он какой-то непонятный. Как раз тот, что достался этому парню. Но у нас просто закончились все стандартные переводчики, как-то не думали мы, что придет больше тысячи человек. Но все микропрограммы в него установлены без проблем, он рабочий. Мы проверяли на виртуальной модели.
«Тысяча человек, — поразился я, — где они все интересно».
Снаружи здание не выглядело так, будто могло вместить такую прорву народа.
— Понятно. Хорошо. Тогда давай заканчивать с этими людьми, и пойдем в зал, мне еще рекрутов смотреть.
Решив, что тянуть больше не стоит, я притворился, что пришёл в себя и пошевелился.
Заметив это, ко мне повторно подошёл старший и снова всмотрелся в меня.
— Все равно ничего не понятно, — он огорченно потряс головой, так и не найдя во мне чего-то нужного ему, обратившись уже непосредственно ко мне, спросил:
— Эй, парень. Ты меня слышишь? Понимаешь?
— Да, — удивленно сказал я, при этом на том же самом языке, что и задавший вопрос мужчина.
Но что непонятно — сейчас мы уже общались на совершенно другом языке, не на том, что разговаривали они между собой.
«Как такое возможно, если они настраивали переводчик на какой-то один язык, а понимаю я уже как минимум два?» — И, сопоставив факты, пришедшие мне в голову, о моем путешествии по лесу и отдельной, непонятной горошине, которая была не стандартной, решил, что об этом пока лучше не распространятся.
Вроде параноики обычно живут подольше.
И обратил внимание на служащего, который как раз перешёл к тому, что от меня хотел.
— Это хорошо, что ты меня понимаешь, тогда попроси своих друзей проделать то же самое, — и, показав мне на ухо, махнул в сторону отряда, стоявшего за ним, и с удивлением рассматривающего меня.
Как-то даже забыв о том, что общеимперский не является моим родным языком, я подошёл к нашей компании и, все еще под впечатлением от произошедшего события, сказал:
— Ребята, вам только что выдали маленькие горошины, их необходимо засунуть себе в ухо и немного подождать. Эта штука позволяет общаться с пришельцами. Я сейчас проделал то же самое.
— О, ты заговорил, — обрадованно констатировал Млок очевидный факт.
И только тут до меня дошло, что вообще-то сейчас я говорил не на русском, а на местном языке и достаточно уверенно.
«А ведь и верно, — задумался я, — да еще и понимать их стал очень хорошо, гораздо лучше, чем раньше. Значит, уже три», — стал вести я подсчет.
— Как все прошло? — спросил Рекар.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Элея.
— Что произошло, и что они хотели от нас? — попытался узнать у меня основное Триго.
— Все хорошо. Чувствую себя нормально, — ответил я, — похоже, эта штука учит нас говорить на их языке, хотели от вас они того же. Чтобы вы воспользовались этой штуковиной.
— Понятно, — проворчал Млок, — и как это я не догадался, а то стояли и тыкали себе в ухо. Ведь давно у нас, могли бы и сами подготовить кого-нибудь для переговоров. Но нет. Стоят и мучаются.
А я подумал, что, возможно, такие люди у них недавно и были, просто сейчас их нет или обстоятельства изменились, и потребовалось какое-то другое решение.
Уж больно странно звучат их слова о пиратах, нападении и блокаде.
Додумать свою мысль я не успел, так как из глубины здания раздался звук, похожий на вой корабельной сирены.
Все мы удивленно обернулись в сторону его источника и посмотрели на закрытые двери, а потом мои товарищи с вопросом в глазах уставились на меня, видимо, как на самого осведомленного.
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил я на их немой вопрос, но почему-то подумал о трех звонках в театре или цирке, которые созывают к представлению.
«Похоже, скоро все начнется», — решил я.