Только однажды - Триш Грейвз

— Дорогая, ты ошибаешься. Ты мне очень нужна.

— Ты просто хочешь быть вежливым. Ты делаешь по дому больше работы, чем я. Ты отлично справишься и у себя.

— Ты выгоняешь меня и Берта?

— Нет! — Шеннон подняла голову. — Нет, не уходи пока. Пожалуйста, подожди, пока повязку снимут окончательно.

— Хорошо, — согласился Рик.

И теперь повязку сняли. Все кончено. У Шеннон нет больше предлога, чтобы предложить Рику остаться.

— Я так pa… ра… рада за тебя, — удалось пробормотать ей, прежде чем она развернулась и бросилась в спальню.

Конечно, Рик пошел за ней.

— Шеннон?

Вытащив подушку из-под одеяла, Шеннон прижала ее к себе, к разрывающемуся от боли сердцу.

— Шеннон?

— Да? — прошептала она, не в состоянии поднять на Рика глаза.

— Что случилось?

— Ничего. Все замечательно. Ты окончательно поправился, и у тебя больше нет причины оставаться здесь со мной. Так что… прощай.

Рик вырвал у нее из рук подушку и рывком поднял Шеннон на ноги.

— Значит так, да?

Она запрокинула голову и посмотрела на него, чувствуя, как сильно бьется сердце.

— Мы так договорились.

— Правильно. — Рик кивнул. — Но сейчас мне хочется отпраздновать. А с кем мне праздновать, как не с женщиной, которая за мной ухаживала, пока я болел?

Пульс Шеннон застучал еще быстрее, и нечто напоминающее надежду зашевелилось у нее в душе.

— Отпраздновать?

— Угу, отпраздновать.

— Как?

— Ну, я сегодня сходил в магазин. Я собираюсь устроить для тебя незабываемый ужин. — Рик поднял руки и пошевелил пальцами. — Я буду тебя кормить. Обеими здоровыми руками.

— Это… звучит великолепно.

Это звучало не только великолепно, но и очень эротично.

— Еще одна ночь, Шеннон. Это все, о чем я прошу. Еще одна ночь.

— Еще одна, — согласилась она.

Рик улыбнулся. Ей, конечно, будет не хватать этой улыбки. И его общества. Она будет по нему скучать. Она полюбила тихие вечера, когда они вместе готовили ужин.

Рик поцеловал Шеннон. Она расслабилась в его руках, с любовью ощущая твердые мускулы под гладкой и удивительно нежной кожей на его груди. И его запах. Теперь мужская сила и привлекательность для нее всегда будут ассоциироваться с запахом тела Рика.

Он улыбнулся многообещающей улыбкой.

— Ты знаешь, чего я хочу больше всего?

Шеннон медленно покачала головой.

— Нет, — прошептала она. — Чего?

— Я хочу снова попробовать миссионерскую позицию. Я хочу быть сверху тебя, внутри тебя, хочу прикасаться к тебе двумя руками, целовать тебя, смотреть на твое лицо. Господи, вот уж не думал, что меня может так волновать миссионерская позиция. Это единственное, что мы не пробовали.

Рик взял Шеннон за руку и повел к двери.

— Пойдем, пора ужинать. Ты будешь ослеплена моим талантом.

— Рик? — позвала Шеннон, упираясь.

— М-м? — Он развернулся к ней.

— На счет миссионерской позиции…

— Да? — Рик похотливо улыбнулся.

— А что, если нам отложить ужин и сначала возобновить знакомство с этой позицией?

— Ты очень красива в свете свечей, — сказал Рик, пригубив вино.

Он поставил бокал, взял кусочек омара, обмакнул его в очищенное масло и поднес к губам Шеннон. Она приоткрыла рот, и Рик провел нежным мясом по ее губам.

— Ты красивая в любом свете, — прошептал он и положил мясо ей в рот.

Учитывая, что в этот момент Шеннон наслаждалась чудесным вкусом омара с маслом, она не имела возможности что-либо сказать. Однако она вполне могла бы ответить комплиментом на комплимент. Мягкий свет свечей подчеркивал дикую красоту этого зверя, сидевшего напротив нее.

Рик был воплощением всего того, что она одновременно искала и боялась найти в мужчине.

Шеннон проглотила сладкое мясо омара, затем приняла спелую ягоду винограда, которую Рик сжал в своих пальцах.

— Ты был просто невыносим в суде сегодня.

Он пожал плечами.

— Обычное дело.

— Обычное? Ха! Я так не думаю. Я ни разу не слышала, чтобы детектив обозвал адвоката свиньей, и ему это сошло с рук.

— Мне это не сошло с рук, — возразил Рик. — Меня оштрафовали на пятьдесят долларов за оскорбление.

— Судья смеялся, когда обязывал тебя выплатить штраф. И пятьдесят долларов — это ерунда.

Рик положил в рот Шеннон кусочек сыра, потом поднес к ее губам бокал с вином.

— А почему ты пришла? Ты ведь не проводила экспертизу по этому делу.

У Шеннон загорелись щеки.

— Я… просто хотела увидеть тебя в деле. И посмотреть на тебя в костюме.

Рик сморщил нос и взял бокал с вином.

— В костюме чувствую себя весьма неуютно.

— О нет! Ты выглядел потрясающе. Ты просто рожден носить костюмы.

Рик поставил бокал на стол.

— Ты ошибаешься, Шеннон. Я не рожден носить костюмы. Я надел его в суд, потому что там такие правила.

Он с внезапным раздражением бросил Берту кусочек сыра. Шеннон ожидала такой реакции со стороны Рика, но не была уверена, что правильно понимала ее причину. Почему мысль о представительном виде так сильно его беспокоила?

Шеннон приняла еще мяса, сыра и фруктов из рук Рика, а затем стала кормить его в ответ, размышляя о характере этого человека. Что им управляет? Что имеет для него значение? И самое важное, почему это ей небезразлично?

Шеннон больше не могла есть.

— Я наелась, — сказала она.

Рик улыбнулся и вытер руки салфеткой.

— Тебе понравилось?

— О да, как форма подачи, так и содержание.

— Хорошо.

Они оба откинулись на спинки стульев, глядя друг на друга и время от времени делая глоток вина. В Шеннон закипало желание узнать этого человека, понять, что у него внутри.

— Сколько тебе было лет, когда ты стал жить с дедушкой? — выпалила она. — Что случилось с твоими родителями? Ты мне никогда не говорил.

От удивления Рик отпрянул назад. Несколько секунд казалось, что он не собирается отвечать, а потом на его лице появилась кривая улыбка.

— Ты же считаешь, что меня воспитывали волки. Не хотелось бы разрушать иллюзию.

— Серьезно, Рик. Я хочу… узнать больше о тебе.