Вероника желает воскреснуть - Вадим Норд

Алена рассмеялась, затем подалась вперед, обняла Александра, повалила на диван и склонилась над ним с таким расчетом, чтобы напрягшийся сосок левой груди, вывалившейся из плена кружевного боди, оказался у его губ. Александр попытался поймать его губами, но не успел – одно движение, и сосок ускользнул. С правым соском произошло то же самое. Александр застонал. Алена крепко сжала его бока ногами и, словно сжалившись, подставила ему для поцелуев свои губы. Александр впился в них, их языки соприкоснулись, тело Алены напряглось и на несколько секунд замерло в таком положении. Ее жадные, жаждущие губы сегодня имели отчетливый вкус меда, не иначе как лакомилась им до прихода Александра.

Алена вообще была большая лакомка. Во всех смыслах этого слова.

Александр резким движением высвободил свои руки и обнял Алену, которая, лишившись сразу двух точек опоры, упала на него всем своим горячим телом. Двойственное чувство охватило Александра – одновременно хотелось гладить Алену, ощущая руками все сладостные изгибы ее тела, и в то же время хотелось крепко прижать ее к себе и не отпускать. Стоило только отпустить ее, как она снова с жадностью поцеловала его в губы, глубоко просунув сквозь них свой язык, а затем начала медленно перемещаться вниз. Расстегивая на Александре рубашку, Алена сопровождала каждое свое движение быстрыми, жгучими поцелуями. Александр раскинул руки в стороны и закрыл от удовольствия глаза…

И в этот момент зазвонил мобильный телефон, который Александр никогда не выключал. Во-первых, не имел на это морального права как практикующий врач. Ну и что, что все операции плановые? И после плановых операций появляются экстренные проблемы. Назвался врачом – будь всегда на связи. Во-вторых, телефон нельзя было выключать по условиям договора с клиникой «La belle Hélène». Никогда, за исключением отпусков и периодов временной нетрудоспособности. Разумно, если сидишь дома с ангиной и температура зашкаливает за сорок градусов, то не только приехать не сможешь, но и мало-мальски вменяемой рекомендации по телефону не дашь.

– Извини, это может быть важно, – сказал Александр, высвобождаясь из сладкого плена.

– Что может быть важнее важного? – съехидничала Алена.

До сих пор ей везло – телефон Александра вел себя деликатно. Звонил в любое время дня и ночи, но сексу не мешал, мешал только сну и планам.

Номер звонившего не определился – странно. Или у оператора глюк какой-то, или звонит кто-то незнакомый. В тех кругах, в которых вращался Александр, не было принято включать антиопределитель номера.

Поздний звонок (двадцать два сорок две на часах), да еще с таинственного номера заинтриговал.

– Да? – сказал в трубку Александр.

– Добрый вечер, Александр Михайлович, – чуть низковатый, с примесью хрипотцы, голос Алецкой узнавался легко. – Вы не спите?

Идиотский вопрос – ну как может спать человек, ответивший на звонок? Даже если он и спал, то уже проснулся, иначе бы не ответил.

– Нет, – констатировал очевидное Александр.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Алецкая. – А то у меня к вам есть вопрос. Очень важный. Вы меня слушаете?

Еще один идиотский вопрос. Разумеется, Александр слушает.

– Да, конечно, – не одеваясь, Александр прошел в ванну и закрыл за собой дверь, чтобы пообщаться с пациенткой без свидетелей. – Излагайте…

Не то чтобы он не доверял Алене, просто сработал рефлекс, который можно было назвать «рефлексом конфиденциальности». Приватные разговоры следует вести в приватной обстановке. Интересно, что ей надо накануне госпитализации?

Первая операция Алецкой была назначена на послезавтра. Обычно пациенты госпитализировались в день операции – приходили с утра, «готовились» и оперировались. В зависимости от сложности операции можно было оказаться дома вечером того же дня или на сутки-двое задержаться в клинике. Долго никто из пациентов не залеживался. Во-первых, незачем – если все прошло хорошо, то можно долечиваться амбулаторно, приезжая в клинику на перевязки и процедуры. Если же возникли серьезные осложнения, то в условиях клиники с ними не справиться, нужен перевод в крупный стационар. Во-вторых, коек мало и каждая из них буквально на вес золота. Но для Алецкой Александр с Геннадием Валериановичем решили сделать исключение и госпитализировать ее за сутки до операции. Не для того, чтобы выслужиться перед покровителем Алецкой, и не для того, чтобы получить больше денег, а в интересах самой пациентки. Пациентка непростая, истеричная, в анамнезе – неудачные пластические операции и проблемы с алкоголем. Пусть лучше полежит под присмотром, получит свою порцию седативных средств и внимания, немного освоится. Так будет лучше, правильнее.

И не зря ведь решили госпитализировать заранее – звонок тому подтверждение.

– Скажите, а после ваших операций меня будут узнавать?

– Простите, не понял, Вероника Николаевна. В каком смысле «узнавать»?

– В прямом, в каком же еще! Сейчас меня никто не узнает, а вот после операции я стану похожей на себя прежнюю или нет? Поймите меня правильно, я – Вероника Алецкая, и мое лицо – это моя визитная карточка. Нет лица, нет Вероники Алецкой!

– Разумеется…

– Подумайте хорошо! Мне нужно не просто новое лицо! Мне нужно мое лицо!

– Оно у вас будет, Вероника Николаевна, – мягко-мягко и в то же время очень уверенно сказал Александр, которому было не привыкать заниматься психотерапией как по телефону, так и тет-а-тет. Любой врач, контактирующий с пациентами, обязан быть психотерапевтом. Сертификат по психотерапии не обязателен, но навыки иметь надо. – У вас будет ваше лицо, обновленное, более привлекательное, хотя вы и без того были такой красавицей, что любо-дорого взглянуть.

– Вы мне льстите, Александр Михайлович.

– Нисколько. Ваша красота соразмерна вашему таланту, – чего только не скажешь для блага пациентов! – Вы можете на меня положиться. Скажу кратко – я сознаю меру взятой на себя ответственности, и я счастлив, что мне выпал шанс оказаться вам полезным.

Взялся – тяни. Думай о хорошем, не обращай внимание на плохое. Какими бы ни были пациенты, что бы они ни делали и ни говорили, работать с ними – счастье, потому что это твоя любимая работа. Альтернативы нет, и не надо никакой альтернативы.

Некоторые люди склонны мечтать о том, кем бы они могли стать, если бы да кабы… Александр и представить не мог себя вне медицины. Он с детства мечтал стать врачом, с тех пор как умер отец. Просто врачом, во врачебных специальностях он тогда не разбирался совершенно. В девятом классе понял, что хочет быть хирургом, а на четвертом курсе выбрал пластическую хирургию. Не из-за высоких заработков, а потому что захотелось не просто лечить, а создавать Красоту. Создавая Красоту, делаешь мир совершеннее, а это так здорово! Деньги вторичны, моральное удовлетворение первично. Можно зарабатывать много денег каким-нибудь недостойным способом, но они и впрок не пойдут, и радости не принесут.

Кстати, о деньгах. Многие люди почему-то уверены, что пластические хирурги гребут деньги сразу двумя лопатами. Это далеко не так. Да, труд пластических хирургов хорошо оплачивается. Но между «хорошо оплачивается» и «грести деньги лопатой» огромная пропасть. И вообще, хороший специалист везде получает хорошо, будь он стоматолог, кардиолог или пластический хирург.