Горький шоколад после любви - Мария Жукова-Гладкова

– Ваша прибыль будет только от продажи билетов? – спросила я.

– Желающие могут разместить рекламу в моем клубе. Места тут достаточно. Надеюсь, телевидение будет передавать бои в прямом эфире, а вы, уважаемая Юлия Владиславовна, согласитесь комментировать. Например, в компании с моим обычным конферансье. Он хорошо разбирается в борьбе. Более того, мы будем принимать ставки. И прямо в зале, и по Интернету. У меня уже все продумано. Так что ждем участников! И, конечно, зрителей.

Славик поговорил еще пару минут и закруглился.

– Ну, ты дашь это в эфир? – спросил он, когда Пашка выключил камеру.

– Думаю, Виктория Семеновна захочет лично расцеловать тебя. Мордобой известных бизнесменов! И как это кому-то раньше не пришло в голову? Ты билетик нашей главной обеспечишь?

– Среди почетных гостей, – сообщил Славик. – Ну, будешь участвовать в проекте?

Я кивнула и спросила:

– Ивана Захаровича пригласишь?

– А как же? Чтоб такое мероприятие – и без крестного отца?

– Как он первый недодумался? – покачала я головой.

– А у него мозги не в ту сторону направлены. Он же все что-то строит. Память на века о себе хочет оставить! А мне на следующие поколения глубоко плевать. И на то, вспомнят меня в двадцать втором веке или нет. Я сейчас живу и хочу получать от жизни все.

– Уесть, значит, решил Сухорукова, – я констатировала факт.

– Решил, – признал Ящер. – Но идея тебе понравилась?

– Очень. Только вот согласятся ли крупные бизнесмены? Я так понимаю, что ты хочешь заполучить именно известных людей или владельцев известных компаний.

– А ты сомневаешься? Стопроцентно, наверное, нет. Но часть – однозначно. Да даже если одна четверть согласится, это уже немало. Но, думаю, будет больше. Кое с кем я уже говорил. Они готовы. Отчего же не воспользоваться возможностью себя, любимого, разрекламировать? Особенно тем, у кого нет огромных прибылей. А пойдет бизнесмен косяком – и все остальные подтянутся. Что им остается? Во-первых, реклама. Во-вторых, возможность официально набить конкуренту морду. Так-то ведь ни на улице, ни в ресторане, ни в бизнес-центре мордобой устраивать не будешь. Статейку тут же впаяют. А тут – такое удовольствие. Я тебе с ходу могу назвать несколько человек, которые только ради этого будут участвовать в мероприятии. Мне взятку сунут, чтобы в пару поставил с нужным человеком, о кого они давно мечтали кулаки почесать.

– Слав, а ты смертельных случаев не боишься?

– Если честно, мне на всех – с высокой колокольни. Но разве они сами будут так рисковать? Что получится, если он конкурента на ринге при таком скоплении народа в прямом эфире убьет? Какой тогда бизнес? С ринга – прямиком в «Кресты». Они просто будут бить друг другу морды. Себе в удовольствие и на радость народу. Я ведь специально социологов нанимал, чтобы простых людей поспрашивали. И в любом случае я буду всем предлагать шлемы или даже намордники – в настоящих боях без правил иногда в них дерутся. Я тебе потом их покажу. У нас есть. Пусть и сами приносят любую защитную экипировку.

– А угрожать сопернику они смогут перед боем? – спросила я, вспоминая девчонок в розовом желе.

– Запросто! Объявим, что это ни в коей мере не является настоящей угрозой, просто участник так разогревает болельщиков, заводит публику.

О розовом желе Славик не сказал ни слова. Я не спрашивала, чтобы не показывать своей осведомленности, но подозревала, что Ящер и его каким-то образом использует. Ведь среди деловых людей есть и особы женского пола. Да и особи мужского вполне могут в нем поваляться.

– А почему ты хочешь, чтобы «Ринг» вела я?

– Прекрасно подходишь. Я же тебя, стерву, хорошо изучил. Будешь отлично смотреться!

Я обещала Славику позвонить, чтобы сообщить, когда интервью пойдет в эфир, и мы расстались, довольные друг другом.

* * *

Женщина с самого начала потребовала пятьдесят процентов. Он торговался. Она напомнила, что многие кандидаты – ее постоянные клиенты и только она сможет уговорить их поучаствовать. Или их жен, чтобы те убедили мужей. Ведь многие жены – тоже ее клиентки. И девочек поставит она.

Он заметил, что девочек и у Него хватает. И вообще, с девочками проблем в городе нет.

– Но ты ведь знаешь качество моих девочек, – сказала женщина, потом напомнила, что Его клубы – не единственные в городе. И еще неизвестно, у кого больше связей – у нее или у Него. Он должен быть ей благодарен за то, что она пришла к Нему.

В конце концов Он неохотно согласился.

Аня еще никогда не видела своего мужа в такой ярости. Он был сильно пьян, что еще усугубляло ситуацию. Правда, по дороге домой он молчал, но как только они переступили через порог… Он напомнил ей разъяренного медведя, разбуженного среди зимы, – хотя она видела медведей только в зоопарке и по телевизору, но почему-то в голову лезло именно это сравнение. Или льва, у которого отобрали пойманную им дичь. Или раненого слона.

Георгий выхватывал из серванта тарелки одну за одной и нещадно бил их. Аня вздрагивала при каждом звоне и хрусте стекла, на которое в ярости муж наступал каблуком. Тихонов уже порезал руки в нескольких местах, но не обращал внимания на выступившую кровь. Вначале Аня не понимала его: он орал то что-то про рога, то про позор, то про какие-то фирмы, партнеров… Аня сидела в уголке и ждала окончания истерики. Она считала происходящее именно истерикой пьяного мужика. Может, это от усталости, перенапряжения, нервов? Она ушла в свои мысли, отключилась.

Она была очень довольна собой. Сегодня она доказала, на что способна! Она почувствовала себя личностью. Как ей было здорово на ринге! Какой кайф она получила, подмяв под себя эту пьяную дуру! А деньги! Деньги, заработанные за какие-то пять минут!

Внезапно Георгий подскочил к ней, схватил за платье, поднял на ноги и подтянул ее лицо к своему, полному ненависти.

– Опозорила меня, дрянь! На, получай! Мало я тебя бил! Драки ей захотелось!

Георгий ударил ее по лицу, потом еще раз, затем бросил на пол, к счастью, не на осколки, которые все лежали одной кучей, и сам навалился сверху. Аня сопротивлялась, но Георгий был гораздо сильнее, да еще в ярости. Он задрал на ней подол, быстро разделся сам, надавливая одной рукой Ане на горло. В какое-то мгновение ей показалось, что она задохнется…

Георгий затих, лежа на ней. Аня неотрывно смотрела в потолок, ненавидя Тихонова, не понимая – почему у нее так сложилась, вернее, не сложилась жизнь?

Наконец Тихонов поднялся, поправляя одежду, посмотрел на продолжавшую неподвижно лежать на спине Аню с высоко задранным платьем, легко пнул ее ногой.

– Как ты понимаешь, наша семейная жизнь закончена, – заявил Гера. – Чтоб сегодня духу твоего в моей квартире не было!