Детектор красивой лжи - Марина Серова

В мои планы не входило дальше следить за Кузнечиком, но так уж случилось, что он обогнал меня, и я невольно оказалась на хвосте у «Киа Рио». Вскоре он зарулил в «обитель разврата», то есть во двор дома номер шестнадцать по Провиантской улице. Такого пункта в распорядке его сегодняшнего дня не значилось, если Иванов, конечно, не ввел сознательно в заблуждение журналистку Петину. Я припарковалась у торца дома и направилась во двор пешком. Кузнечик стоял посреди двора и пытался понять, с какой точки можно наблюдать за окнами последнего этажа. Напротив шла стройка, рабочие клали кирпич на втором этаже. А вот позади нее высилась жилая многоэтажка. Оттуда, вооружившись мощной оптикой, наверняка можно разглядеть, что происходит за незашторенными окнами дома номер шестнадцать. Уж не знаю, что дал Лехе этот мониторинг. Он смачно сплюнул на асфальт, сел в свою машину и резко рванул с места. Я же перестала копаться в сумке, изображая, что ищу ключи, и отошла от первой парадной.

* * *

По дороге в коттеджный поселок я заехала в супермаркет за продуктами. Оказавшись дома, я сразу же направилась в кухню-столовую, чтобы разгрузить сумки.

— Привет! — бросила я Арише, сидевшему за столом, на котором стояла одинокая тарелка с дымящимися сосисками. — Приятного аппетита!

Дедуля ограничился лишь скупым кивком. Когда я разложила по полкам в холодильнике весь провиант, он неожиданно произнес:

— Полетт, нам, вероятно, придется теперь экономить.

— Не поняла? — я повернулась к деду.

— Что уж тут непонятного? Сегодня ночью я проигрался…

— Много проиграл? — Я присела напротив своего прародителя.

— Немало. Я даже не помню, когда со мной случалось нечто подобное! Да и случалось ли? — Ариша воткнул вилку в сосиску и поднес ее ко рту.

— Надеюсь, дело не дошло до того, чтобы заложить дом? Может, нам уже пора собирать чемоданы? Или чемоданы лучше продать? — пошутила я и поняла, что вышло это неуместно.

— Не беспокойся, — глухо отозвался дед, — до этого дело не дошло. Но подтянуть потуже пояса нам все-таки придется.

— Ариша, не переживай! Клиент перевел мне аванс. На первое время нам хватит, даже с учетом накладных расходов… Ну а потом ты потихоньку отыграешься.

— Долго, однако, придется отыгрываться… — В голосе деда так и сквозила безнадежность.

— Но как же случилось, что ты проиграл так много? — удивлялась я, зная, что Ариша умеет вовремя остановиться.

— Соперники оказались достойными, — не постеснялся признаться дед.

— Уж не Стас ли Бабенко?

— Ну что ты, — отмахнулся Ариша, — он сам проиграл внушительную сумму. Ладно, хватит об этом. Скажи, а чем ты сейчас занимаешься, Полетт?

— Собираюсь наказать трех мерзавцев, изнасиловавших восемнадцатилетнюю девчонку. Причем в одного из них она была влюблена без памяти класса с седьмого, трепетала от каждой случайной встречи с ним, писала стихи, ему посвященные. Увы, она обожествляла в своем сознании законченное ничтожество. Ему надоело, что она бегает за ним, и он вот что придумал… — Я ввела деда в курс дела.

— У меня нет слов… приличных слов, — поправился Ариша, — чтобы оценить эту выходку! Не знаю, что ты, ma ch?re, собираешься делать с этими ублюдками, но мне кажется, это тот случай, когда их надо посадить. Там, на зоне, с ними сделают то, что сделали они с этой несчастной девочкой.

— Дедуля, пострадавшая сторона приняла решение не обращаться с заявлением в правоохранительные органы. Сам понимаешь, городок у нас маленький, пойдут слухи… К тому же Наташа потеряла вкус к жизни, ей не вынести протокольных вопросов, следственных экспериментов и судебных разбирательств. Да и никакой гарантии нет, что вину этих сексуально озабоченных мажориков удастся доказать. Их родители — не последние люди в нашем городе. — Я назвала из имена.

— Теперь понятно, откуда у них такая уверенность в своей полной безнаказанности. Им определенно надо воздать по заслугам. Полетт, можешь рассчитывать на меня в этом благом деле, — предложил мне дедуля свою помощь.

Вчера я просила его навести справки о Перфилове-старшем, но он, похоже, пропустил мою просьбу мимо ушей. Ариша был каким-то потерянным еще до того, как отправился на игру. Может, он потому и проиграл, что его внимание было расфокусировано? Давать ему то же задание уже не было смысла. Я сама узнала нечто очень важное: ближайшую неделю родителей Ника не будет не только в городе, но и в стране. Лучшего времени, чтобы достать его, пожалуй, и не сыскать.

— Дедуля, пока что я еще до конца не разработала концепцию мести. Но спасибо, что ты это предложил…

— Забыл сказать, тебе звонила Ромашкина, — спохватился Ариша. — Уж не знаю, что ей от тебя нужно, но она просила, чтобы ты к ней зашла.

— Пожалуй, я сначала позвоню соседке.

Я поднялась в свою комнату и набрала номер домашнего телефона Ромашкиных.

— Алло! — ответил ее сын.

— Вадим, здравствуй! Это Полина. Могу я поговорить с Александрой Владимировной?

— Конечно, сейчас я передам ей трубочку. Мама, это тебя.

— Здравствуй, Полиночка! — пропела в трубку тетя Шура. — А я тебе звонила. Мне есть что тебе сказать по поводу судейства «Кузницы звезд». Может, зайдешь? Вадик тоже будет очень рад тебя видеть…

Вот именно из-за Вадика мне и не хотелось идти к Ромашкиным. Около года тому назад он сделал мне предложение руки и сердца, но я отказалась его принять. С тех пор у нас с ним были натянутые соседские отношения.

— Александра Владимировна, я бы рада к вам зайти, но у меня тут в духовке мясо… Вы же знаете, домработницы у нас нет, так что приходится самой следить за всем.

— Ну да, конечно… — Соседка дала понять, что приняла мой отказ. — Ладно, Полина, я попробую по телефону рассказать тебе о том, чем закончился мой утренний разговор с Вениамином. Сначала он уверял меня, что увидел у Мануйлова огромный творческий потенциал, поэтому и ставил ему оценки авансом. Но я намекнула Боровскому, что я в курсе, кто родители Данилы, и упрекнула своего давнего поклонника в ангажированности. Вениамин стал отнекиваться, но по его не слишком-то уверенному голосу я поняла, что попала в точку…

— Подождите несколько секундочек, я мясо проверю… — Я выждала какое-то время, затем спросила: — Значит, вы уличили Боровского в том, что он завышает Мануйлову оценки?

— Уличила! — с нескрываемым торжеством призналась Ромашкина. — Веня никогда не умел врать, тем более мне. Я пообещала, что ославлю его перед всем музыкальным сообществом Горовска, и он дал мне слово исправиться.

— А что же другие члены жюри? Боровский сможет как-то на них повлиять? — поинтересовалась я.

— Знаешь, Полиночка, я как-то не догадалась попросить его об этом, — растерялась Ромашкина. — Точнее, мне показалось, что это само собой разумеется. Он же все-таки председатель жюри.