«Пена дней» и другие истории - Борис Виан

напротив конторки на скамейку, обтянутую пурпурным бархатом, и стали ждать. А аптекарь согнулся в три погибели и почти без шума пополз через потайной ход в лабораторию. Звук скольжения его тела по паркету становился все тише, а потом и совсем замер.

Колен и Шик обвели взглядом стены. На покрытых паутиной медных полках рядами стояли банки с простыми химическими веществами и с готовыми сильнодействующими препаратами. Последняя банка в каждом ряду флюоресцировала. В большой конической колбе из толстого корродированного стекла раздутые головастики штопором ввинчивались в воду, но, едва достигнув дна, стрелой взмывали вверх, чтобы снова начать свое винтовое движение, оставляя за собой белесый след взвихренной воды. В стоящем рядом аквариуме длиною в несколько метров аптекарь устроил испытательный полигон для реактивных лягушек, и там же валялись те, что не выдержали перегрузок, однако и у них еще слабо бились четыре сердца.

Всю стену за скамейкой, на которой сидели Шик и Колен, занимала фреска, изображающая самого аптекаря (в костюме Цезаря Борджа на колеснице), предающегося весьма сомнительным забавам со своей матерью. На столах стояло множество автоматов для изготовления пилюль, и некоторые из них работали, хотя и не в полную мощь.

Пилюли, выкатывавшиеся из патрубков голубого стекла, тут же подхватывались восковыми руками, которые расфасовывали их по пакетикам из гофрированной бумаги.

Колен встал со скамейки, чтобы получше рассмотреть ближайший аппарат, и снял заржавевший кожух, который прикрывал механизм. Внутри оказалось некое составное животное, наполовину из плоти, наполовину из металла: оно без устали заглатывало лекарственное сырье и тут же извергало шарики правильной формы.

– Гляди-ка, Шик, – сказал Колен.

– Что там? – спросил Шик.

– Поразительно! – воскликнул Колен.

Шик посмотрел. У животного были удлиненные челюсти, которые быстро двигались из стороны в сторону. Сквозь прозрачную кожу можно было хорошо разглядеть трубчатые ребра из тонкой стали и вяло сокращающийся пищеварительный тракт.

– Обыкновенный усовершенствованный кролик, – объяснил Шик.

– Ты думаешь?

– Это широко применяется. У животного сохраняют только ту функцию, которая нужна. В данном случае этому кролику сохранили деятельность пищевода, но, конечно, без химических процессов. Это куда проще, чем изготовлять пилюли обычным способом.

– А чем он питается? – спросил Колен.

– Хромированными морковками. Их производили на том заводе, где я работал по совместительству. А кроме морковок, ему дают химические ингредиенты, необходимые для производства пилюль…

– Отличная выдумка, – сказал Колен. – И пилюли получаются первоклассные.

– Да, – согласился Шик, – очень круглые.

– Послушай… – начал Колен, снова садясь.

– Что?

– Сколько у тебя осталось от тех двадцати пяти тысяч инфлянков, которые я тебе дал перед нашим отъездом?

– Гм…

– Тебе давно пора жениться на Ализе. Так длиться не может, ей, должно быть, очень обидно…

– Да…

– Ну, двадцать тысяч инфлянков у тебя, надеюсь, еще есть… Как-никак… Этих денег хватит для женитьбы…

– Дело в том, что… – Шик запнулся и замолчал, так как сказать это было трудно.

– В чем же все-таки дело? – настаивал Колен. – Не у тебя одного денежные затруднения…

– Знаю, знаю, – сказал Шик.

– Так что же?

– А то, что у меня осталось всего три тысячи двести инфлянков.

Колен разом почувствовал себя очень усталым. В голове с шумом морского прибоя вращались разные колючие и тусклые предметы. Он с трудом собрался с силами.

– Это неправда, – проговорил он наконец.

Он был измотан, так измотан, словно только что прошел трассу стипль-чеза со стеком.

– Это неправда, – повторил Колен. – Ты шутишь!..

– Нет, – сказал Шик.

Шик ковырял пальцем угол стола, возле которого стоял. Пилюли вкатывались в стеклянные патрубки с легким постукиванием, напоминающим тихую барабанную дробь да еще шорох гофрированной бумаги в восковых руках, – эти звуки создавали атмосферу восточного ресторана.

– Куда ты их дел? – спросил Колен.

– Я покупал Партра. – Шик сунул руку в карман. – Вот взгляни на этот экземпляр. Я вчера его раздобыл. Разве не чудо?

Это было издание «Мертвецов без потребления» в сафьяновом переплете, отделанном жемчугом, с комментариями Кьеркегора.

Колен взял книжку, уставился на нее, полистал, но видел не страницы, а глаза Ализы во время его свадьбы, ее восхищенно-печальный взгляд, которым она окинула подвенечное платье Хлои. Но Шик не мог этого понять: он не глядел выше книжного прилавка.

– Что я могу тебе сказать?.. – пробормотал Колен. – Значит, ты все истратил?..

– На той неделе мне удалось перехватить две его рукописи, – сказал Шик, и голос его задрожал от сдерживаемого волнения. – А кроме того, я записал на фонограф семь его лекций…

– Да… – вздохнул Колен.

– И вообще, почему ты меня об этом спрашиваешь? Для Ализы не имеет значения, поженимся мы или нет, она и так счастлива. И кроме того, Ализа и сама необычайно увлечена Партром!

Один из пилюльных автоматов как будто забарахлил. Пилюли хлынули из него сплошным потоком, и, когда они сыпались в гофрированные пакетики, вспыхивали лиловые искры.

– Что там происходит? – спросил Колен. – Это опасно?

– Вряд ли, – ответил Шик. – Но все-таки нам лучше отойти подальше.

Они услышали, как где-то вдалеке хлопнула дверь, и аптекарь вдруг вынырнул из-за прилавка.

– Я заставил вас ждать, – сказал он.

– Это не имеет значения, – заверил его Колен.

– Нет, имеет, но я это сделал нарочно, чтобы придать себе весу.

– Один из ваших аппаратов, похоже, сломался. – И Колен указал на тот, что извергал пилюли потоком.

– А! – воскликнул аптекарь.

Он нагнулся, вытащил из-под прилавка карабин, прицелился и выстрелил. Автомат подскочил на месте и, содрогаясь, повалился набок.

– Пустяки, – сказал аптекарь. – Время от времени кролик берет верх над сталью, и тогда его приходится убивать.

Он приподнял автомат, нажал на нижний рычажок, чтобы выпустить мочу, и повесил его на гвоздь.

– Вот ваше лекарство, – сказал он, вытаскивая коробку из кармана. – Только будьте очень внимательны, это весьма сильное средство. Строго придерживайтесь указанной дозировки.

– Понял, – сказал Колен. – А как по-вашему, это лекарство против чего?

– Трудно сказать. – Он засунул в свою седую шевелюру длинные пальцы с завитыми ногтями. – Это средство применяется в разных случаях, но вот растение от него очень скоро погибло бы.

– Так, – сказал Колен. – Сколько я вам должен?

– О, это стоит очень дорого. Вам следовало бы меня оглушить и смыться, не заплатив.

– Ну, для этого я слишком устал…

– Тогда с вас два инфлянка.

Колен вытащил бумажник.

– Да это же просто грабеж! – сказал аптекарь.

– Мне все равно, – сказал Колен упавшим голосом. Он заплатил и двинулся к выходу. Шик – за ним.

– Вы оба просто идиоты, – сказал аптекарь, провожая их к двери. – Я стар и не смог бы оказать сопротивления.

– Мне некогда, – пробормотал Колен.

– Это неправда, – сказал аптекарь. – А то вы не стали бы так долго ждать.

– Теперь у меня уже есть