Черный цвет боли - Эва Хансен

– Не соединяя между собой буквы, пишут только очень уверенные в себе люди.

– Но здесь буквы печатные, как их можно соединять?

– Да, и написаны каждая со своим наклоном. Пусть совсем чуть-чуть, но разным. Можно предположить, что человек просто крайне редко держит в руках ручку и пишет вообще что-то. Но у нас не тот случай: когда из двадцати строчек только одна принадлежит той, у которой повреждена рука, то выбрать несложно.

– Ты права, это тот самый адрес. Район не из лучших, я бы сказал, наоборот. Вам обеим там появляться нельзя, я не шучу. Если это действительно Паула, я дам вам знать. И очень прошу дальше без самодеятельности, вы ее спугнете, будет обидно. Ясно?

– Если это тот самый адрес, так действуйте! Мы вам преподнесли все на блюдечке, осталось только арестовать Анну-Паулу, – Бритт плевать на любые предупреждения об опасности. Она явно рассчитывала, что Вангер немедленно вызовет группу захвата, на улице взвоют сирены полицейских машин, а сам инспектор выскочит из кафе, на ходу расстегивая кобуру и снимая пистолет с предохранителя.

Ничего этого не произошло, мало того, Вангер взялся за принесенное улыбчивым официантом блюдо, демонстрируя не только спокойствие, но и наплевательское отношение к проделанной нами работе.

Мы с подругой переглянулись. Однако… Много раз слышала слова о бездеятельности полиции, не раз произносила их сама, но не до такой же степени бездействовать! Бритт не выдержала:

– И это вот все? – она изобразила рукой сложный пируэт.

– А чего вы ожидали, что я немедленно помчусь арестовывать человека, который, возможно, занимается благородным делом помощи иммигранткам и к тому же на последнем месяце беременности?

– Но она же снова исчезнет!

– Если она столь уверена в себе, что рискует появиться вот так, – Вангер кивнул на ноутбук, – то никуда не денется, а если эта квартира снята на день или час и это действительно Анна, то ее там уже нет. Или никогда не было.

– Как это? Она же дала адрес девушке!

– Сидит старушка и каждой появившейся девушке дает новый адрес. Кроме того, брать можно только с поличным, то есть будучи совершенно уверенным, что там что-то криминальное. Пока я вижу только женщину, похожую на Анну, но беременную и поступающую весьма гуманно.

– То есть вы не поверили тому, что увидели?!

– Поверил, и даже отдам, чтобы проверили, но арестовывать человека не побегу, хотя бы потому что у меня нет на это права, а чтобы его получить, нужно объяснить все начальству, предоставив не только видео, но и сведения, добытые группой наружного наблюдения.

– Вы можете задержать на несколько часов, – почти застонала Бритт.

– А что потом? Извиняться перед беременной женщиной и объясняться с толпой журналистов? Слушайте, вы бы проявляли такую активность, когда на нее работали. Пришли бы в полицию и рассказали о своих подозрениях.

– Я не подозревала Анну Свенссон.

– Но Ларса Юханссона-то подозревали?

– Нет.

– Да ну? И когда была убита Бригитта, тоже не подозревали? И когда искали Паулу сами? Пришли бы в полицию, а не занимались самодеятельностью, Марта осталась бы жива. И двое полицейских, дети которых, между прочим, теперь сироты.

Я молчала, потому что он прав, полностью прав. И то, что я сама пострадала от Анны, меня не оправдывает.

Вангер закончил свой обед, положил за него деньги, наклонился ко мне:

– Теперь не вмешивайтесь не в свое дело, пусть им займутся те, кто должен заниматься, и так быстро, как требуется. Пожалуйста.

Я только мрачно кивнула. Бритт промолчала.

Словесная выволочка, устроенная нам Вангером, произвела впечатление, мы оставили свои расследовательские поползновения, правда, только на время. Но в том не наша вина.

* * *

Даг Вангер явно был раздражен. У подруги Ларса Юханссона появилась еще более беспокойная подруга-американка, твердо уверенная, что без ее помощи (читай: вмешательства) полиция Стокгольма ни за что не справится. Инспектор терпеть не мог вот таких самоуверенных, конечно, иногда они могут разузнать куда больше, чем профессиональные детективы, это как в картах, новичкам везет, но чаще непрофессионалы сильно осложняли жизнь, вместо дела приходилось выручать их из разных передряг. К тому же Вангер предпочитал получать сведения сам, тогда он мог этим сведениям доверять.

Подружки Юханссона в участнице какой-то передачи, идущей онлайн, узнали Анну-Паулу. Да, в том материале, что они принесли Вангеру, что-то было, и рассуждения о записанном левой рукой адресе логичны, этого отрицать нельзя, но женщина беременна, на большом сроке… Адрес он взял, обещал проверить и позвонить, но ничего этого делать не собирался. Вернее, намеревался только позвонить домовладельцу, но не больше. А подругам сказал, что передал дело группе по траффикингу просто потому, что это первым пришло в голову. Если проверять все подозрительные адреса в Стокгольме, не то что работать, умереть некогда будет.

А еще Анна Свенссон явно связана со снафф-видео, как может быть к этому причастна беременная женщина? Но говорить неугомонным подругам об этом нельзя, не то придется их самих сажать под замок, чтобы во что-нибудь не влипли.

– Ты где был? Бергман просил заглянуть к нему, когда придешь, – сообщил дежурный на входе.

– Ладно, загляну.

Обращать внимание на прилипчивых энтузиасток Даг не собирался. Встретиться с ними согласился, только чтобы угомонились, а второй раз потому, что не хотелось возвращаться на работу.

– Ну, как прошла проверка? – Вангер протянул Микаэлю газету, купленную в автомате у входа. – Привет, Фрида, – кивнул он девушке, что-то показывавшей Бергману.

– Не было, начальство решило не создавать нам и себе лишних проблем. Даг, подожди минутку, мы уже завершаем. Начальство требует сводки по раскрытию преступлений. Ничто так не действует на нервы, как начальственный пыл по понедельникам и в начале года.

Даг присел к столу и некоторое время наблюдал за Фридой, ловко подсовывающей один за другим листы Бергману. Вдруг его взгляд упал на страничку, лежавшую на столе. Адрес, написанный на ней, показался знакомым. Даг открыл свой блокнот, сверил с записью. Так и есть!

– Фрида, что это за адрес?

– А? Это по жалобе соседей на то, что в квартире постоянно меняются жильцы и водят необычных гостей, по привычке дали мне. Я сейчас передам в отдел…

– Подожди. Что вообще говорят о жильцах?

– Уверяют, что живут только женщины, а потому боятся, что дело пахнет притоном. Хотя мужчины там не появляются совсем.

– Верно подозревают. Знаете, что это за адрес? Его же мне дали подружки Ларса Юханссона с уверениями, что по этому адресу проживает Анна Свенссон, то бишь Паула Якобс, и заманивает туда красивых иммигранток, то есть занимается траффикингом.