Субъект власти - Чингиз Абдуллаев

— Я согласен с Татьяной Георгиевной, — вмешался генералБогемский. — Эти бесполезные поиски могут нас далеко завести. Нужно усилитьоперативную работу, попытаться вычислить их по факту.

— Извините, — вмешался Дронго, — я боюсь, что мыдействительно отвлекаемся. Если эти люди, которые пытались выйти на Хеккета,решили, что им нужен такой специалист, это значит, что они не хотят устраиватьобычный террористический акт, понимая всю бессмысленность подобного кровавогокошмара. У них нет никаких гарантий, что они смогут хоть каким-то образомоказаться рядом с нужным им человеком. И поэтому они так усиленно ищутнастоящего специалиста. В пользу этой версии говорит и то обстоятельство, чтоони пытались устранить Хеккета, устроив взрыв в его офисе. Значит, продолжаютискать нужного человека, а Хеккета хотели заставить замолчать. Взрыв в егоофисе — самое убедительное доказательство их поисков.

Полухин согласно кивнул и обвел взглядом присутствующих.

— Я согласен с нашим экспертом, — сказал он. — Не намрешать, что мы должны делать. У нас есть конкретное указание руководства. Нашагруппа сформирована для поиска возможного злодея-аналитика. И мы должны сделатьвсе, чтобы его найти.

В комнату стремительно вошел Машков с каким-то листком вруках. Закрыв дверь, он обвел взглядом всех присутствующих.

— Товарищи офицеры, — привычно произнес старший по званиюПолухин. Он был генералом разведки и не привык к армейским правилам. К тому жевсе присутствующие были в штатском.

Машков махнул рукой, чтобы никто не вставал.

— У нас срочное сообщение, — негромко сообщил он. — Вчераночью было совершено покушение на Уорда Хеккета, находившегося в госпиталесвятого Георга. Был убит один из его охранников и сам фальшивый Хеккет. Сегоднявсе английские газеты написали об этом убийстве. Второй охранник уже задержан,но он ничего не видел.

Полухин тяжело поднялся. Подошел к Машкову.

— Это значит, что у них уже появился другой кандидат, —предположил Полухин, — и они хотят заставить Хеккета замолчать, чтобы скрытьсвою ошибку от нас.

— Да, — согласился Машков. — Поэтому мы должны работатькруглые сутки. Если понадобится. Нам дадут еще трех операторов из СлужбыБезопасности. И еще двух сотрудников из ФСБ. Министерству иностранных делпредложено помогать нам по дипломатическим каналам, подключив к этомурасследованию все наши посольства за рубежом. Пограничная служба усилилаконтроль на границе. Как ты думаешь, Дронго, где теперь Хеккет?

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Может, где-нибудь вТасмании или Исландии. Но он наверняка знает о своем «убийстве». И ждет вестейиз Москвы. Пока мы не сообщим о наших результатах, он не станет «оживать». Этоне в его интересах.

— Вы говорили, что они так настойчивы именно из-за второгокандидата, — напомнила Чаговец, — вы в него так верите?

— Я верю в факты, — ответил Дронго, — раз они идут до конца,то это не просто упрямое желание наказать отступника. Серьезные люди такимивещами не занимаются. Это почерк профессионалов. Они не знают, что Хеккет ужезастраховался от нападения на него. Но убийством несчастного двойника Хеккетаони лишь усилили наше подозрение и подтвердили наши опасения. Теперь мы будемискать, точно зная, что второй кандидат существует. И вполне вероятно, что онуже в Москве.

В это утро снег начал засыпать московские улицы часов свосьми, а примерно в девять Гейтлер решил выехать с дачи. Он попросил Сальковапоменять легковую машину на внедорожник, чтобы беспрепятственно доехать догорода. Увидев, какой идет снег, Дзевоньский предложил ему вообще не выезжатьиз дома. Гейтлер молча пожал плечами и пошел одеваться. Когда он спустилсявниз, Дзевоньский уже стоял у входных дверей.

— Сегодня плохая погода, герр Шайнер, — сказал онпо-немецки, — неужели вам так необходимо ехать в город? Можете застрять всугробах или попасть в автомобильную пробку.

— Надеюсь, вы искренне за меня беспокоитесь, — пошутилГейтлер.

— Как хотите, — обиженно ответил Дзевоньский, — это вашеправо.

— Спасибо, пан Юндзил, — вежливо поблагодарил его Гейтлер, —вы очень любезны.

Дзевоньский оказался прав. Они попали в автомобильнуюпробку, протянувшуюся на несколько километров. И Сальков с удивлением заметил,как нервничает его клиент, все время поглядывая на часы. За все дни,проведенные вместе, этот пунктуальный чех никуда и никогда не опаздывал.Правда, иногда куда-то исчезал на три, четыре и даже шесть часов, но неизменнобыл вежлив, заранее предупреждал о задержке и даже звонил, отпуская Салькова наобед. Но сегодня он странно нервничал, все время посматривая на часы. Когда их«Ниссан» въехал на Тверскую, мистер Шайнер попросил свернуть к «Шератону».Сальков послушно повернул машину. Шайнер предупредил, что в отеле у него важнаявстреча и он выйдет через три часа. Сальков согласно кивнул, он давно привык кмногочасовым ожиданиям, заранее запасаясь какой-нибудь занимательной книгой.

Гейтлер вошел в отель через главный вход, пересек холл ивышел с другой стороны, непосредственно на Тверскую, где довольно быстро поймалпроходившую мимо машину и попросил отвезти его в Петровскому пассажу. У пассажаон расплатился и вышел, оглядываясь по сторонам. Затем вошел в пассаж и быстровышел с другой его стороны. После чего, перейдя улицу, довольно долго наблюдалза проходящими мимо машинами и прохожими, всматриваясь, нет ли за ним слежки.Наблюдателей Дзевоньского он не боялся. Гейтлер знал их всех в лицо. К тому жеони не успевали следовать за ним, и несколько дней назад сам Дзевоньскийразрешил им не сопровождать Гейтлера в его поездках по Москве. Во-первых, этомогло привлечь внимание посторонних наблюдателей, а во-вторых, было абсолютнобесполезным занятием, так как Гейтлер с его опытом работы легко отрывался отлюбых наблюдателей, а высылать за ним группы поддержки в количестве десяти илидвенадцати человек для организации перекрестного наблюдения Дзевоньский не имелвозможности. У него просто не было столько людей.

Гейтлер подождал минут двадцать, затем снова появился наулице и быстро перешел ее, двигаясь по направлению к Большому театру. Обойдяздание, он на мгновение остановился, подняв голову. Генерал помнил этот театр.Но за столько лет здесь ничего не изменилось. Сменилась эпоха, а Большой театрстоял на прежнем месте как символ стабильности в этом стремительно меняющемсямире. Зато здание поблизости, казалось бы еще более монументальное и ужеуспевшее стать историческим, снесли. Как-то непривычно было видеть на местегостиницы «Москва» какие-то рекламные щиты неизвестных компаний, которыеочерчивали пустое пространство. Гейтлер нахмурился. В отеле «Москва» оннесколько раз жил, когда приезжал в Москву. Там было уютно и комфортно. «И зачемснесли такое красивое и прочное здание», — недоуменно подумал он. Кажется, егопостроили во времена Сталина, а тогда умели строить настоящие здания, не жалеяни мрамора, ни цемента, ни кирпича.