Слишком красив и богат - Шэрон Кендрик

Она удивленно посмотрела на него.

– Но мне казалось, ты не будешь работать, пока у нас медовый месяц!

– Я же никуда не уезжаю, правда? – резонно заметил он. – Какие у тебя будут пожелания? Хочешь выпить шампанского? Или можешь дать указания повару, чтобы он что-нибудь сообразил. Или мы можем тесно прижаться друг к другу и посмотреть фильм.

– Пожалуйста, оставь свой сарказм, Джанлука.

– А если я говорю серьезно? – усмехнулся он.

Айслинг колебалась.

– Послушай, насчет ночи…

Она взглядом умоляла его о помощи, но он оставался безучастным. Как сказать ему, что ей хочется спать с ним в одной постели?

Джанлука еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Она что, думает, он сразу набросится на нее по праву мужа? Приступит к исполнению супружеского долга?

Но он решил проявить снисходительность:

– О, не волнуйся об этом. Я не так голоден, чтобы умолять тебя разделить со мной постель. А если уж мне захочется, найдется много женщин, готовых на все. По тебе ведь видно, что мысль спать со мной убивает тебя.

– Убивает? – потрясенно воскликнула она. – Ради всего святого, с чего ты взял?

– У тебя на лице все написано.

Даже если он на самом деле не знает, что с ней происходит, должен ведь понимать, что она нервничает.

В такой-то ситуации!

– Мне немного страшно.

Интересно, почему? Боится потерять лицо?

В эмоциональном плане она, кажется, намерена держать его на расстоянии, но с этим он справится. Если же так будет и в постели, то он долго не выдержит. И Айслинг, как умная женщина, должна это понимать.

Пожалуй, надо облегчить ей задачу. И себе тоже.

Почему бы не преподнести свое предложение так, чтобы она не смогла отказаться? Он подошел к ней и провел пальцем по шее, потом по губам, отметив, что она слегка дрожит.

Ее глаза потемнели, когда он внезапно убрал руку.

– Я хочу тебя, – глухо сказал он.

– Джанлука…

– Я приду к тебе сегодня ночью, – тихо пообещал он. – Если ты хочешь этого, оставишь дверь открытой. Если закроешь, я больше не приду к тебе.

Ну почему он не поцеловал меня? – сокрушалась Айслинг. Почему надо говорить об этом так, будто составляешь контракт?

А потому, что именно так и есть. Сначала ребенок, а потом ее тело.

Хорошо еще, что ему нужно и то, и то.

Сама Айслинг отчаянно желала его. Настолько, что даже боялась силы своего желания. Оно исходило из глубины сердца.

А что будет дальше?

Она заставила себя не думать об этом. Зачем думать о неясном будущем? Это может причинить лишнюю боль, а сейчас глупо лишать себя удовольствия.

Хотя не стоит показывать ему, что она вся в его власти. В прошлом она сдавалась ему очень быстро. Значит, сейчас нужно подогреть его интерес.

Он ведь однажды сказал ей, что именно ее загадочность привлекла его.

– Я подумаю, – равнодушно обронила она.

Он восхитился ею. Как холодным бриллиантом.

– И еще кое-что, Айслинг.

У нее так сильно билось сердце, что она еле проговорила:

– Что?

Он кивнул на ее прическу.

– Если ты готова принять меня сегодня, потрудись распустить волосы.

– Я. так понимаю, ты подумываешь вернуться на работу, – вдруг сказал Джанлука.

– На работу? – повторила Айслинг, поднося ложку ко рту Клаудио.

Она вытерла остатки пюре салфеткой и улыбнулась. Кормление сына занимает больше времени, чем она предполагала.

И почему никто не сказал ей, что воспитание ребенка – это тоже своего рода труд?

Айслинг пристально следила за тем, как растет и прибавляет в весе Клаудио. Иногда ночью она лежала рядом и смотрела на него, как будто ждала, что он вырастет еще на сантиметр.

А когда не наблюдала за сыном, разглядывала его отца.

Интересно, он знает, насколько сексуально выглядит после душа в старых джинсах и свитере? И всякий раз одергивала себя. Подумаешь об этом позже, когда окажешься с ним в постели.

Ей открылись новые ощущения в сексе. Она выплескивала в постели с мужем все те эмоции, которые в другое время держала в себе. Могла любить его губами и всем своим телом, в то время как сказать это не решалась.

– Да, на работу, – нетерпеливо повторил Джанлука, окидывая ее пристальным взглядом. – Когда ты согласилась жить в Италии, то уточнила, что хочешь продолжать работать. Правильно? Насколько я помню, это больше всего тебя волновало.

– Ты же знаешь, что сейчас все по-другому.

– Допустим, – легко согласился Джанлука.

Он видел, что Айслинг смутилась.

А чего она ожидала? Думает, он не замечает, что с ней происходит? Днем она похожа на робота, который все делает на автомате, и только ночью в его объятиях становится живой женщиной. Могла бы и не показывать, что ей не нравится такая жизнь – с ним, в его доме. Он и без того чувствует ее неприятие.

Иногда она бросает на него какие-то странно оценивающие взгляды. Он, конечно, понимает, что ей нелегко привыкать к чужой стране, но ведь здесь у нее все есть.

– Так да или нет? – прищурился он.

Неужели Джанлука видел, как она переписывалась со Сьюзи по электронной почте? Или заметил, что она просматривает газеты, боясь отстать от ситуации в мире? Или, может быть, почувствовал, что она сама себе не рада, сама себя не узнает?

А это опасно.

Она легко привыкнет к обеспеченной жизни в этом красивом месте. Но если что-то пойдет не так, только ее карьера станет для нее билетом к свободной, независимой жизни. Если она доверится Джанлуке, будет ждать от него тех чувств, которых никогда не получит, тогда может потерять все, ради чего так упорно работала.

Совсем как ее мать.

Ее работа – единственное, в чем она сейчас уверена. Нечто постоянное посреди временного. Даже то умиротворение, которое она чувствовала, казалось ей очень хрупким. В любой момент все может кончиться.

Да, она чувствовала себя под защитой Джанлуки, но скорее в каком-то физическом смысле. Он готов сделать все для женщины, родившей ему сына.

Но в эмоциональном плане нет ничего.

Он отчужден. Холоден. И он весь в работе. Иногда работает дома, но все-таки вращается в деловых кругах, в то время как она превратилась в скучную домохозяйку.