Добиться своего - Маргарет Уэй

— Может, накрыть на стол? — Он обнял ее и чмокнул в макушку. — Где мы будем завтракать?

Само его прикосновение было головокружительным.

— Я думаю, в павильоне.

Она не случайно облюбовала это восьмиугольное строение с балконом, выходящим в сад. Там было очень уютно. Красивая модная люстра низко свисала над столом со стеклянной столешницей, за которым можно было разместить с десяток человек. Золотистые тростники в огромных зеленых горшках создавали атмосферу папоротниковой хижины.

— Прекрасная идея! — воскликнул Ник. Сюзанна вымыла руки под краном, вытерла их, а потом прислонилась к раковине и посмотрела ему в лицо.

— Скольких женщин ты любил? Кроме меня?

Его глаза стали черными как ночь.

— Сюзи, дорогая, не думаешь же ты, что я расскажу тебе о своих связях!

— Почему нет? Разве это так тяжело? — спросила она вызывающе, прежний воинственный дух снова появился в ее взгляде.

— Ты всегда оставалась единственной в моей жизни, Сюзанна, — с усмешкой сказал Ник. — У меня, конечно, были связи, но, как видишь, я так и не женился. Зато ты все-таки вышла замуж.

— Где уж тут быть прощению, когда в словах столько горечи!

— Как-нибудь на днях мы обсудим это, Сюзанна, — произнес Ник гораздо резче, чем собирался. Разве ты не понимала, что беременна от меня?

— Нет, — солгала Сюзи, вспоминая тот день, когда пряталась в виноградниках, скрывая от отца внезапное недомогание.

— Мы не можем повернуть часы назад, — мрачно проговорил Ник.

— Мне тоже было очень тяжело, поверь.

— Я знаю. — Он поднес руку к ее щеке. — Однако надо продолжать жить.

— Но ты… ты ненавидишь меня.

— Ненавижу тебя? — Ник глубоко вздохнул. — Ошибаешься. Несмотря ни на что, я никогда не смогу ненавидеть тебя, Сюзанна.

Спустя полчаса появились гости, все в приподнятом настроении, голодные и стремящиеся поскорее выйти на виноградники.

Местные жители прибыли к девяти часам, женщины принесли с собой корзинки с дополнительной провизией для пикника. День обещал быть жарким, но с реки дул приятный ветерок, раздавался нестройный хор птичьих голосов, и единственное белое облако проплывало по кобальтово-синему небу. Шарли, скрестив ноги, сидела на лужайке со своими двоюродными сестрами, терпеливо ожидая инструкций.

Наконец все отправились высаживать виноградник. Мужчины, женщины, дети — все были готовы копать, сажать, потом сооружать похожие на маленькие шалаши ограждения для молодых побегов и в завершение всего поливать посадки.

Со временем на побегах появятся ягоды, из них приготовят вино с характерным изысканным вкусом. Сюзанна была благодарна Нику за то, что, несмотря на занятость, он взял на себя ответственность за возрождение виноградников и винного завода в «Беллемонте».

В полдень все спустились с холмов, чтобы побаловать себя щедрым угощением, которое было приготовлено для самоотверженных тружеников. Огромные надежды возлагались на их усилия. Маркус Шеффилд хорошо платил своим рабочим, но никогда не вдохновлял на дело всю общину.

Рискованное предприятие Ника Конрадса, поддержанное дочкой Шеффилда, вызвало всеобщее одобрение. Даже местная пожарная команда прибыла сюда со своими цистернами. Зажиточные семейства со всей округи съехались посмотреть на работу и с радостью стали помогать, захваченные всеобщим энтузиазмом и перспективами задуманного дела.

— Не могу вспомнить, когда я получала большее удовольствие, — сказала Сюзанне сестра Мартина, Николь, перед тем как семья уехала. Она обняла Сюзанну, тем самым восстановив их былые отношения.

Эти слова Сюзанне и Нику довелось услышать еще много раз в тот день. Непреклонный Маркус Шеффилд четко следовал традициям, не допускавшим, чтобы пропасть между землевладельцами и работниками уменьшалась. Теперь все должно измениться. И городу это нравилось.

Когда Сюзанна и Ник прощались с уезжающими, к ним подошел Фрэнк Харрис, начальник местной полиции.

— Добрый день, Сюзанна. По всей видимости, каждый сегодня прожил свой звездный день. Мистер Конрадс, — обратился он к Нику, — могу я переговорить с вами?

— О чем? — Тон Ника был спокоен, но холоден.

— О том, что мне хотелось бы снять с души, — ровным голосом ответил Фрэнк Харрис. — Если хотите, могу сказать все в присутствии Сюзанны. Но за последнее время слишком многое легло на ее плечи.

— Мама, мама! — взволнованно закричала Шарли с верхних ступеней лестницы. — Давай украсим рождественскую елку. Биби говорит, что уже пора.

— Сейчас приду, милая! — крикнула Сюзанна и повернулась к Харрису: — Я оставлю вас, чтобы вы поговорили, Фрэнк. Надеюсь, Нэнси чувствует себя хорошо?

— После операции ей стало лучше, — улыбнулся Фрэнк.

Спустя десять минут Сюзанна услышала, как Ник вошел в дом.

— В чем дело? — шепотом спросила она и поднесла палец к губам. — Только говори тише, ладно?

Нику страшно хотелось сказать ей: «Сюзанна, я люблю тебя. Я люблю всем сердцем».

Но такое признание сродни исповеди, а для нее требуются подходящие условия, которые, кажется, никогда не наступят. Ник взял Сюзи за руку и вывел на крыльцо, где их никто не мог слышать.

— Несчастный старина Фрэнк чувствовал себя виновным все эти годы, — с мрачной усмешкой объяснил он. — Ему хотелось, чтобы я простил его за ту роль, которую он сыграл, когда меня изгоняли из города. Тот инцидент не давал ему жить. Но твой отец был очень важным человеком, и Фрэнк не позволил мне опровергнуть его обвинения. И попросту вышвырнул меня отсюда.

— Это было ужасно, — вздохнула Сюзанна. — Но что ты собираешься делать сейчас? Уверена, ты можешь причинить Фрэнку массу неприятностей.

— И что? Мне станет легче? — Ник вопросительно посмотрел на нее. — Фрэнк неплохой парень. Просто он подчинялся твоему отцу. Я понял, что состояние его жены гораздо серьезнее, чем он старается это показать.

Сюзанна немного помолчала, покусывая губу.

— На днях навещу ее. Мы недавно встретились с ней в городе, она держалась очень бодро. Ник, простить Фрэнка — акт милосердия с твоей стороны.

— Блаженны милосердные, — ответил он ироничным тоном. — Фрэнк в полной безопасности.

Но почему он не испытывал угрызения совести в то время?

— Мы вместе плакали, когда ты исчез, Ник, — сказала Сюзанна.

Потом все вместе украшали елку. Сюзанна время от времени ловила Шарли и прижимала к себе. Радость ребенка была заразительна.

В ход пошли рождественские украшения, долгие годы, хранившиеся в семье Шеффилд. Шары и игрушки переливались всеми цветами радуги, гирлянда сверкала разноцветными огнями. На верхушке красовалась «Звезда Вифлеема», символ мира и возрождения.