Последняя загадка Ивана Грозного - Наталья Александрова

«Знаю я их дела!» – злобно мяукнул кот.

За время, проведенное вдвоем, кот и хозяин отлично научились понимать друг друга. Сейчас Михаил смотрел пристально, и под его взглядом хозяин съежился и опустил плечи.

– Ну да, я ее обманул. Когда я сказал, что шкатулка стоит от десяти до пятнадцати тысяч, то не стал уточнять, в какой валюте. Она-то, ясное дело, подумала, что это рубли. Но если б я сказал, что эта вещь стоит десять тысяч долларов или даже евро, она тут же забрала бы шкатулку. По виду женщина небогатая, да и обеспеченная такие деньги просто так не отдала бы незнакомому человеку! Мишка, ты же знаешь, мне деньги не нужны, я просто хотел разгадать загадку! А потом я ей скажу, обязательно! Получит она свою шкатулку и пойдет восвояси. Что ей тут делать? Так что ты уж повежливее с ней, не нападай из-за угла.

«Там посмотрим», – зевнул кот.

Планы Ларисы были нарушены, потому что рано утром позвонила Алена и плачущим голосом сказала, что ребенок у нее засел дома с горлом, соплями и температурой, она ждет врача и на работу с утра выйти никак не может. Так что если Лариса ее подменит, то Алена выйдет с трех, потому что свекровь устыдилась и мчится теперь с дачи к больному внуку, к трем обязательно успеет.

И Лариса побежала на работу, толком не позавтракав и не приведя себя в порядок, и оттого злая на весь мир, хотя злиться можно было только на собственную уступчивость и мягкотелость.

Доктора Андрея Егоровича, приятно удивившегося при виде ее раннего прихода, она встретила не слишком любезно. Тот, однако, не обиделся и улучил минутку для приватного разговора.

– Ну, была у Вовки?

– Была, – односложно ответила Лариса.

– Выяснили все про шкатулку эту?

– Ну да… – Лариса сделала вид, что занята составлением таблицы посещений больных на компьютере.

Андрей Егорович сделал вид, что не понял ее намеков, и продолжил беседу.

– Как он тебе показался?

«Да никак», – хотела ответить Лариса, но сообразила, что это будет уж совсем по-хамски.

– Нормальный мужик, – неохотно сказала она, – держится мужественно в своей ситуации.

– Ты ему понравилась, – неожиданно сообщил Андрей.

Лариса взглянула на него очень выразительно – он что, рехнулся совсем, что хочет свести ее с инвалидом неходячим?

– Ты не подумай, – заторопился Андрей, правильно поняв ее взгляд, – он так просто, пообщаться. Ему бабы не нужны!

– Угу, а я-то думала, к нему очередь из невест стоит! – усмехнулась Лариса.

– И опять ты неправа! – Андрей расстроенно потоптался на месте. – В общем, разговор этот зря я начал. А только не надо казаться хуже, чем ты есть.

– Это ты мне? – Лариса непритворно удивилась.

И тут возле стойки материализовалась Эльвира и задала Андрею пустой вопрос. Он ответил и ушел, не оглядываясь.

– Зачем он приходил? – спросила Эльвира, в надежде нарваться на резкий ответ, и тогда можно будет настучать на Ларису главному врачу, и может быть, ее уволят.

– Расписание уточнить, – безучастно ответила Лариса.

– Смотри у меня! – с угрозой сказала Эльвира. – У него семья.

«Дура», – подумала Лариса.

После работы она решила ехать по адресам, указанным на плане.

Для первого раза выбрала тот значок, который был ближе всего – на Фурштатской улице.

Фурштатскую Лариса нашла без труда.

На этой улице, которая в советские времена называлась улицей Петра Лаврова, располагается первый и, пожалуй, самый известный в Петербурге Дворец бракосочетаний. В этом дворце Лариса один раз побывала в качестве невесты – когда выходила замуж второй раз, и один раз – в качестве свидетельницы.

А когда первый раз выходила замуж – за Алика, то денег даже на кольца не было. Расписали их в ЗАГСе, и надел ей новоиспеченный муж на палец бабушкино дешевенькое серебряное колечко, то единственное, что отец в свое время не пропил.

Возле дворца, как обычно, толпились нарядные люди, тротуар был усыпан лепестками роз и мелкими монетами.

Двери распахнулись, и на пороге дворца появились жених и невеста. Невеста была очень хороша, глаза ее сияли.

Гости подняли шум, захлопали пробки шампанского, на молодых посыпались лепестки роз…

Лариса прошла мимо, вспоминая свою собственную свадьбу, и горько улыбнулась. Ну, может быть, этой девушке повезет больше, чем ей…

Отбросив грустные мысли, она сверилась с планом, прошла мимо следующего дома и остановилась перед коваными воротами, за которыми скрывался нарядный двухэтажный особнячок.

Она находилась в том самом месте, которое на плане было отмечено красным ромбом – значком бубновой масти.

Однако никаких дальнейших мыслей у нее не имелось.

Ворота были заперты, особняк выглядел очень ухоженным и негостеприимным. За решеткой, перед входом в здание, прохаживался рослый мужчина с мрачным лицом, пиджак у него на боку заметно оттопыривался, обрисовывая пистолет. Наверняка в особняке располагалась какая-нибудь серьезная фирма, и если Лариса сунется туда со своими расспросами, ее в лучшем случае невежливо отфутболят, а в худшем… об этом не хотелось и думать!

Охранник перед входом в особняк насторожился, окинул Ларису оценивающим взглядом. Ей стало очень неуютно, захотелось скорее уйти. В это же время над ее головой что-то негромко загудело.

Лариса подняла глаза, чтобы разглядеть источник этого звука, и увидела прикрепленную к воротам камеру видеонаблюдения. Камера повернулась и теперь была направлена прямо на нее, Ларису.

Нет, нужно уходить, пока не поздно. Все равно она ничего здесь не узнает…

И вдруг на верхней части ворот, рядом с камерой, Лариса увидела кованый узор.

Узор представлял собой человеческую голову, украшенную лавровым венком. Над этим венком был помещен ромб, ниже – какое-то латинское слово…

Ромб! Значок, каким помечаются бубны! Тот самый значок, которым отмечено это место на плане Петербурга!

Лариса вспомнила, что говорил ей Владимир.

На старых игральных картах короля бубен изображали в виде Юлия Цезаря… ну да, ведь на всех портретах Цезарь носит не корону, а лавровый венок!

Значит, она нашла то, что искала! Но что ей удалось узнать? Ради чего она сюда приехала?

Лариса вгляделась в кованый узор и прочитала латинское слово, помещенное под изображением римского императора.

Слово это было «Ipso».

Она записала это слово на листке бумаги, чтобы не забыть и не перепутать, и быстро удалилась от негостеприимного особняка, поскольку охранник еще больше нахмурился и сделал даже шаг в сторону ворот с намерением спросить, что она тут высматривает, да еще и записывать вздумала.