Кортик - Анатолий Рыбаков

Мальчики стояли возле старика, торговавшего «всем для театра», как вдруг кто-то тронул Мишу сзади за плечо. Он обернулся и увидел девочку-акробатку. Она была в обыкновенном платье и вовсе не похожа на артистку. Девочка протянула Мише руку и сказала:

– Здравствуй, драчун!

Мише не понравился ее покровительственный тон, и он холодно ответил:

– Здравствуйте.

– Что ты такой сердитый?

– Вовсе не сердитый. Обыкновенный.

– Как тебя зовут?

– Миша.

– А меня Эллен.

Миша поднял брови:

– Что это за имя «Эллен»?

– Мой псевдоним Эллен Буш. Все артисты имеют псевдонимы. А настоящее мое имя Елена Фролова.

– А кто этот мальчик, что выступал с тобой?

– Мой брат, Игорь.

– А бритый?

– Какой бритый?

– Ваш этот, старший. Хозяин, что ли?

Лена рассмеялась:

– Хозяин? Это мой папа.

– Почему же ты его Бушем называешь?

– Я ведь тебе объяснила: это наш псевдоним.

– Вы всё по дворам ходите?

– Нет. Отец заключил договор, и, как начнется сезон, мы будем выступать в цирке. Ты бывал в цирке?

– Конечно, бывал. Но у нас в доме теперь есть свой драмкружок. Вот наш режиссер. – Миша показал на Шуру.

Шура с достоинством наклонил голову.

– В воскресенье будет наш первый спектакль, – продолжал Миша. – Пьеса замечательная! Приходи с братом. После спектакля вы выступите.

– Хорошо, – сказала Лена, – я передам Бушу. – И, подумав, спросила: – А сколько за выход?

– Что? – не понял Миша.

– Сколько за выход? Сколько вы нам заплатите за выступление?

Миша возмутился:

– Заплатим? Ты что, с ума сошла? Это спектакль в пользу голодающих Поволжья. Все наши артисты выступают бесплатно.

– Н-не знаю. – Лена с сомнением покачала головой. – Буш, наверно, не согласится.

– И не надо! Без вас обойдемся! Другие жертвуют, чтобы помочь голодающим, а вы хотите от них себе урвать. И не стыдно?

– Не сердись, не сердись! – Лена засмеялась. – Какой ты сердитый! Мы сделаем так: отпросимся с Игорем погулять и придем к вам. Ладно?

– Ладно.

– До свиданья. – Лена протянула ему и Шуре руку. – Только ты, пожалуйста, не сердись.

– Я и не сержусь, – ответил Миша.

Когда Лена ушла, он сказал Шуре:

– Ох, и канитель с этими девчонками!

Они начали выбирать краски.

– Вот самые подходящие. – Шура вертел в руках коробку с карандашами. – Этот цвет называется «бордо». Бери, Мишка.

Миша опустил руку в карман и в ту же секунду с ужасом почувствовал, что кошелька в кармане нет. Все закружилось перед ним. В толпе мелькнула фигура беспризорника. Миша отчаянно крикнул и бросился вдогонку.

Беспризорник выскочил из рядов, свернул в переулок и бежал по нему, путаясь в длинном рваном пальто. Из дыр пальто торчала грязная вата, рукава волочились по земле. Он юркнул в проходной двор, но Миша не отставал от него и наконец догнал на каком-то пустыре. Он схватил его за пальто и, тяжело дыша, сказал:

– Отдай!

– Не тронь меня, я психический! – дико закричал беспризорник и выкатил белки глаз, страшные на его черном, измазанном сажей лице.

Они сцепились. Беспризорник визжал и кусался. Миша свалил его и, прижимая к земле, шарил по грязным лохмотьям, отыскивая кошелек.

Беспризорник извивался, кусал Мишину руку. Миша рванул его за рукав. Рукав оторвался от пальто, кошелек упал на землю. Миша схватил его, и страшная злоба овладела им. Сколько он трудился над созданием драмкружка, ходил, клянчил, уговаривал, отдал своего Гоголя! И этот воришка чуть не разрушил все! И ребята могли подумать, что он сам присвоил деньги… Нет! Надо ему еще наподдать!

Беспризорник лежал на земле ничком. Его грязная худая шея казалась совсем тонкой в широком воротнике мужского пальто. Из оторванного рукава неестественно торчала голая рука, грязная и исцарапанная.

Ладно. Лежачего не бьют… Миша слегка, для порядка, ткнул беспризорника ногой:

– Будешь знать, как воровать…

Беспризорник продолжал лежать на земле.

Миша отошел на несколько шагов, потом вернулся и мрачно произнес:

– Ну, вставай, довольно притворяться!

Беспризорник поднялся и сел. Всхлипывая и вытирая кулаками лицо, он бормотал:

– Справился?.. Да?..

– А ты зачем кошелек взял? Я ведь тебя не трогал.

– Иди к черту!

– Поругайся, поругайся, – сказал Миша, – вот я тебе еще добавлю!..

Но злоба прошла, и он знал, что не добавит.

Продолжая всхлипывать, беспризорник поднял оторванный рукав. Пальто его распахнулось, обнажив худенькое, с выступающими ребрами тело. Под пальто у беспризорника не было даже рубашки.

– Как же ты его пришьешь? – спросил Миша, присев на корточки и разглядывая рукав.

Беспризорник вертел рукав и угрюмо молчал.

– Знаешь что? – сказал Миша. – Пойдем к нам, моя мать зашьет.

Беспризорник недоверчиво посмотрел на него:

– Застукать хочешь…

– Вот честное слово!.. Тебя как зовут?

– Михайлой.

– Вот здорово! – Миша рассмеялся. – Меня тоже Михаилом зовут. Пойдем к нам в клуб.

– Не видал я вашего клуба!

– Ты брось, пойдем. Тебе там девочки в момент рукав пришьют.

– Не видал я ваших девчонок!

– Не хочешь в клуб – пойдем ко мне домой. Пообедаешь у нас.

– Не видал я вашего обеда!

– Вот какой упрямый! – рассердился Миша. – Пойдем, тебе говорят! – Он поднялся и потянул беспризорника за целый рукав. – Вставай!

– Пусти! – закричал беспризорник, но было уже поздно: затрещали нитки – и второй рукав очутился у Миши в руках.

– Ну вот, – смущенно пробормотал Миша, – говорил тебе: идем сразу.

– А ты собрался с силой? Да, собрался?..

Теперь на пальто у беспризорника вовсе не было рукавов, только торчали голые руки.

– Ладно, – решительно сказал Миша, – пошли ко мне! – Он взял оба рукава. – А не пойдешь – не отдам, ходи без рукавов.