Княгиня Ольга и дары Золотого царства - Елизавета Дворецкая

Эльгу бросило в жар; стиснув зубы, она лишь надеялась, что по ее лицу не видно, насколько она раздосадована и унижена.

– Но вы же знали о том, что я приеду нынче летом!

– Откуда мы могли знать, в какой день ты приедешь – да и приедешь ли вообще? Теперь, когда ты здесь, мы можем назначить день приема. Но сперва нужно решить некоторые вопросы… Итак, – Артемий положил усаженные дорогими перстнями пальцы на толстые колени и подался вперед, – изложи, ради какой нужды твоя светлость приехала в Романию?

– Я скажу об этом василевсу, когда мы увидимся, – Эльга не поняла, зачем ее спрашивают об этом заранее.

– Когда вы увидитесь, вы говорить не будете. Никто из посещающих Священный Дворец не может напрямую говорить с августейшими особами. Когда тебя допустят предстать перед троном, я сам встречу тебя у ступеней и от имени василевса буду предлагать вопросы и передавать приветствия. Послы в этом случае вручают свои грамоты и сообщают о здоровье пославших их архонтов. Но поскольку ты сама – архонт, то грамот передавать не нужно. После этого послы удаляются, а все дела обсуждают надлежащим порядком с назначенными для этого людьми. Для этого есть я, есть паракимомен Василий, протоасикрит Симеон, один-два магистра, кому василевсу угодно будет поручить разговор с тобой. А уже высшие чины передают августу просьбы иноземцев и его ответы. Когда же все будет обговорено, василевс тем же порядком дает им прощальный прием, где выражает пожелания удачного пути.

– Вот как! – Эльга всплеснула руками. – То есть гости видят его, когда приезжают и когда уезжают, но ни разу не говорят с ним?

– Видеть повелителя христианского мира, царя над царями, достаточная честь. Если он сам будет еще говорить со всяким о его делах, то у него не останется времени даже обратиться к Богу.

– Но я приехала для переговоров с василевсами, а не с тобой!

– Я полагаю, в вашу честь будет дан обед, а может, и игры на ипподроме. Там ты, вероятно, сможешь обменяться с василевсом несколькими словами.

– Игры, обеды! Я не играть приехала! У нас дела важные.

– Я здесь для того, чтобы выслушать о ваших важных делах.

– Я не стану говорить с тобой о моих делах, – отрезала Эльга. – Это касается кесарей и меня.

– Таков порядок, – со сдержанной досадой, наставительно повторил Артемий, мысленно прося у Бога послать ему терпения. Поистине, терпение – первая добродетель того, кого должность понуждает постоянно возиться с варварами. – Не все дела достойны того, чтобы тревожить ими слух василевса и занимать его время.

– Так что же, – Эльга подалась вперед, – нам нужно прийти в Суд с войском на тысяче кораблей, чтобы василевсам стало угодно нас выслушать?

В мыслях мелькнуло: а что, если они были правы – Бряцало, Альрик Шило, Вуефаст, Сигдан Ледяной, – твердившие, что греки понимают только язык меча и секиры?

– Тогда адское пламя поглотит вас еще при жизни, – презрительно бросил Артемий. – Твой муж, помнится, испытал это на себе. Клянусь головой василевса! Я вижу, вы пришли не ради мира, а чтобы вести споры!

Каждый лучше помнит свои победы, чем поражения. И греки лучше помнят разгром при Иероне, чем те набеги руси, которые завершились выкупом, данью и заключением договоров. Пылая негодованием, Эльга хотела напомнить о них, но сдержалась. Имея цель считаться обидами, лучше приходить с гридями, а не с бабами. Сейчас русы в первый раз пытаются говорить с греками на другом языке, а по первости и более легкие вещи худо выходят.

– Коли таков порядок, то вот что! – Эльга взяла себя в руки. – Объяви царям и патриарху: я приехала сюда, желая быть наученной Христовой вере и принять святое крещение. Я желаю получить наставление от патриарха, а принять крещение от самого василевса, ибо он – владыка христианского мира.

– Сам Бог вложил тебе в душу это благочестивое желание! – Округлое лицо Артемия разгладилось, и он принудил себя улыбнуться. – Вот все и устраивается наилучшим образом. Твоей светлости стоит прежде принять крещение, а уж потом явиться к василевсу. Возможно, если василевс изволит удовлетворить твою просьбу и самолично станет твоим крестным отцом, то тебе можно будет предстать перед ним, не совершая проскинесис. А поскольку перед крещением тебе предстоит научиться всем законам христианской жизни и доказать прочность твоего намерения, это займет время до приема.

– Я уже наставлена в христианской жизни, – Эльга нашла глазами священника, Ригора-болгарина.

Она привезла его с собой из Киева именно с той целью, чтобы он засвидетельствовал перед греками ее готовность.

– Об этом тебе стоит говорить не со мной, а с патриархом. Уверен, он с радостью откликнется на твою просьбу. И когда он назначит день твоего крещения, я смогу назначить день приема. Ради блага твоей души надеюсь, что не придется ждать долее необходимого.

С этим патрикий Артемий и простился с Эльгой. И теперь она знала: сколь ни удивителен показался им этот громадный дом-гора, дальше все будет еще сложнее.

* * *

О том, чего Эльга на самом деле хочет от василевса, знали она сама и трое мужчин: Святослав, Мистина и Асмунд. Даже Уте не сказали, чтобы не проговорилась как-нибудь случайно дочерям и слух не пошел гулять по Киеву. Снаряжая княгиню-мать с посольством в Царьград, Святослав и дружина хотели простой вещи: чтобы греки помогли задуманному походу на хазар. Не войском – сами найдем, а лишь участием своих союзников: печенегов и алан. От первых требовалось прежде всего не трогать русские рубежи, пока войско будет занято в другом месте, и еще помочь конницей, а от вторых – напасть на Шелковый путь в пределах каганата, что вынудило бы хазар разделить силы. Замысел был недурен и, в общем, вполне осуществим: грекам почти ничего не пришлось бы делать самим, лишь повлиять на союзников, что им вполне по силам. А русам это обеспечило бы почти верную победу. Эльге и послам предстояло добиться от греков согласия на этот замысел.

Легко сказать! Удача и самой Романии обещала большие выгоды: греки получили бы всю Таврию, свое прежнее владение, двести лет назад отнятое каганатом. От былого василевсам осталась только фема Херсонес и устье Днепра, на которое, в свою очередь, постоянно покушались русы. В то время как обладание Боспором Киммерийским[16] сулило огромные торговые выгоды. Эльга считала, что попытаться стоит: русы и греки разделили бы наследство одряхлевшего каганата, что всем пошло бы на пользу. Русь, завладев частью путей на Восток, получила бы доступ к огромным богатствам без необходимости постоянно ходить в грабительские походы. Отказалась бы от бродячей жизни: лето – война, зима – полюдье. Смогла бы обрасти жиром, пустить корни, создать державу не хуже Болгарского царства, а там и Греческого. Мужьям и братьям следующих княгинь не придется с юных лет браться за оружие, чтобы заслужить честь и раздобыть сокровищ.

Но чтобы тебя стали слушать, нужно общаться на понятном языке.