Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - Мишель Сапори

Прическа с фрегатом в честь морских экспедиций Лаперуза была очень популярна. В своих «Мемуарах» Казанова отмечает: «Примерно в это время одна из неверности, на которую они шли ради законодательниц моды, любовница графа Лаперуза, умерла, проглотив портрет своего возлюбленного. Я сочинил на трагическое событие два сонета, которыми я был, и остаюсь до сих пор, доволен».

К ним добавляют несколько веточек с индийскими плодами, которые и на самом деле используются как украшения у знатных индийских женщин. Мадемуазель Бертен плачет с досады, а также от страха потерять благосклонность королевы. Настоящий кошмар! Болар обладал даром вставлять в прическу заводные автоматы. Он был ловок и проявлял чудеса профессионального воображения. Не он ли (а может, мадемуазель Бертен?) являлся автором причудливого сооружения, которое было на голове некой царственной особы во время торжественного ужина в ее честь в Трианоне? Оно состояло из сверкающей маленькой птички из драгоценных камней, которая качалась на пружинке и махала крылышками над розой.

Мадемуазель Бертен более не могла сдерживать гнев, когда узнала, что принцесса де Ламбаль представила Болара королеве. По этому случаю он преподнес Марии Антуанетте искусственную розу, распространявшую запах нежных духов, которые продавал его брат-парфюмер. Королева с удовольствием рассматривала это чудо, а Болар обратил ее внимание на то, что в чашечке цветка есть бутон, на который надо нажать. Мария Антуанетта поднесла палец, и в тот же миг цветок, который был открыт только наполовину, внезапно полностью раскрылся, и из его сердцевинки показался ее собственный миниатюрный портрет. Узнав об этом, мадемуазель Бертен начала избегать принцессу де Ламбаль. Пришлось королеве самой взять на себя переговоры и стать третейским судьей в этом конфликте. «Мадемуазель Бертен, — вспоминала графиня д’ Адемар, — с тех пор стала заклятым врагом мадам де Ламбаль, она больше не желала ее причесывать, и королева была вынуждена примирять эти две державы, потому что принцесса, как и модистка, вела себя как ребенок и признавала шляпы и капоры только от Бертен».

Болар попытал удачи у королевы, но в целом потерпел поражение. Мадемуазель Бертен сохраняла почти полную свою монополию в области гардероба Марии Антуанетты, последняя только иногда обращалась к услугам Болара, «как бы случайно», как он записал в 1781 году. Раздосадованный успехом Бертен, он выплескивает свои критические замечания по ее поводу мадам д’Оберкирш: «28 мая 1784 года. После концерта г. д’Альбаре я отправилась к Болару, торговцу модными товарами и безделушками (…). Он задержал меня на целый час, демонстрируя свой товар и выкрикивая проклятья в адрес мадемуазель Бертен, которая якобы прикидывается герцогиней, хотя никакого отношения не имеет к буржуазии. Этими жалобами он делился со всеми вновь приходящими, пока я не избавилась от его стенаний».

Головные уборы времен Марии Антуанетты, 1780-е годы

Таким образом, Болару пришлось забыть о королеве, но ничего страшного, у него все еще оставались другие клиенты, а его известность за границей была почти такой же, как и у мадемуазель Бертен. Тогда Болар начал занимать пространство, которое еще не было занято Розой Бертен. По мере борьбы он развивал свое дело, открыв модный магазин в Версале на очень оживленной торговой улице Сатори, в своем собственном доме с витриной и входом с улицы, в отличие от Бертен, у которой была всего лишь квартира. Завоевывая рынок, он разрастался и обустроил бутик на углу улицы Сент-Анн, в доме 50 на улице Нев-де-Пти-Шан, в котором работает его золовка; в 1780 году Болар перекупает дело с вывеской «Английские перчатки» у своего известного конкурента Сована на улице Сент-Оноре.

Пустившись в предпринимательство, он приобретает в 1788 году мануфактуру Блетта, одного из основных фабрикантов лент того времени, находящуюся на улице Сен-Дени. Потерпев поражение у королевы, Болар попробовал завоевать Россию, основав вместе со своим младшим братом торговый дом в Москве[87].

Восхваляемые и критикуемые, Болар и Бертен вызывали большие пересуды! В апреле 1782 года состоялось представление в Итальянском театре под названием «Отомщенная публика». Автором был некий господин Прево, адвокат при парламенте. Эта пьеса не принесла ему большой славы в драматической карьере, однако своей маленькой славой он обязан сюжету: в «Отомщенной публике» он вывел мадемуазель Бертен в образе «Мадам де Костюм». В «Переписке» Мейстера говорится и о другой пьесе, где появляются оба врага: Болар под именем господина Ларбо и Роза Бертен под именем мадемуазель Бертине.

Однако во времена правления Марии Антуанетты ни один другой торговец модными товарами, помимо Болара, не вызывал серьезного беспокойства у Розы Бертен.

Мода времен Марии Антуанетты, 1780-е годы

Отношения между Розой Бертен и знатью были двусмысленны. Зависящая от аристократии, которая обеспечивала ее положение, она, тем не менее, с нею соперничала. Конечно, общественный статус человека зависел прежде всего от его титула, но иногда неофициальное положение определялось благосклонностью королевы. Реальное место каждого зависело сразу от двух факторов, и второй часто побеждал первый.

В глазах аристократов мадемуазель Бертен была личностью, не признающей границ, которые, по их мнению, должны соблюдаться простолюдинкой. По мере своего успеха модистка Марии Антуанетты стала держаться слишком независимо и свободно. Уверенная в королевском покровительстве, она выводила из себя тех, кто не одобрял неподчинение, которое читалось в ее взгляде. Тревено де Моранд описывал ее так: «Нет ничего равного высокомерию и нахальству этой девицы с тех пор, когда она была принята в тесный круг королевы, которой распоряжалась». Умонастроение мадемуазель Бертен свойственно тем, кто дерзко извлекает выгоду из обстоятельств, желая, чтобы другие признали их значительность. Случалось, что она решительно обрывала знатных дам, мечтавших о золоте и шелке, выказывала им презрение, будучи уверенной в том, что является самым главным авторитетом в области моды.

Роза Бертен держалась гордо, сильная своим новым превосходством, которое она делила с некоторыми другими влиятельными продавцами «внешнего облика». Итак, эта девица вызывала у соотечественников смешанные чувства. Они были поражены ее талантом, но также и ее действиями, жестами, словами. Многие гордились своим знакомством с ней, и имя мадемуазель Бертен очень часто встречается в мемуарах и переписке того времени. Всего один пример: в мемуарах мадам Неккер модистка упоминается по каждому поводу и без повода.